В юности она отличалась необузданным нравом и бунтовала против мелкого деспотизма двоюродных бабки и деда, которые с неохотой взяли на себя заботы о воспитании девочки после смерти бабушки. Но напрасно пытались они навязать ей свои пуританские правила поведения. После рождения Тоби и создания собственного дела Клэр заметно поутихла, и все же иногда ей ужасно хотелось отбросить хоть ненадолго все условности и «сорваться с цепи».

Однако с Полом это было невозможно — он слишком заботился о своем имидже, чтобы позволить себе развязность не только на людях, но, как Клэр догадывалась, и в интимной обстановке. Вот почему ей и в голову не приходило серьезно им увлечься и именно поэтому нравилось бывать с ним в обществе. Они никогда не ссорились, и он не предпринимал попыток к более тесному общению. Возможно, Пол чувствовал, что если он это сделает, то лишится ее дружбы. Ведь Клэр уже не раз поступала так с другими мужчинами.

На следующий день Клэр обедала со старинной школьной приятельницей Таней, с которой встретилась на благотворительном аукционе. Они давно не виделись, и им было о чем поговорить. Клэр ждала шквала вопросов о Джеке. Таня действительно спросила о нем, но вскоре выяснилось, что у нее собственные заботы и она жаждет с кем-нибудь ими поделиться.

— Я поразилась, когда прочитала о тебе и Джеке Стрейкере, — сказала Таня. — Надо же! Мне, конечно, всегда было любопытно, кто же отец Тоби. У тебя с ним была долгая связь?

— Нет, мы недолго встречались, — отрезала Клэр. — Как Брайан?

— Да нормально. — Таня не стала распространяться о муже. — А он хорош в постели?

— Это было так давно, что я забыла.

Таня усмехнулась:

— Держу пари, что не забыла. Уверена, что он потрясающий. У него вид такой — весь состоит из мускулов. Он не любитель грубого секса? Говорят, что выходцы из рабочих часто очень занимательны в постели. Это так?

— Я тебе уже сказала — я не помню, — сдержанно повторила Клэр.

— Врунья, — завистливым тоном сказала Таня. — Ты счастливая — можешь спать с кем хочешь. А замужняя женщина, даже если только об этом подумает, уже чувствует себя виноватой.

— Выходит, ты об этом думаешь?

— Ну… в общем, не только думаю.

У Клэр брови полезли на лоб.

— У тебя любовник?

Таня вздохнула:

— Воздерживаюсь из последних сил.

— Ты имеешь в виду — стараешься изо всех сил заполучить такового?

— Нет! Я серьезно увлечена этим человеком. Мы влюблены друг в друга, и он предлагает мне выйти за него. — Она поближе наклонилась к Клэр. — Беда в том, что Брайан кое-что заподозрил, и на меня распространился постельный синдром.

— Что? Господи, это что такое?

— О, ты не замужем, поэтому откуда тебе знать. Синдром холодной постели — это когда муж спит, повернувшись к тебе спиной, дуется — в общем, изображает обиженного маленького мальчика.

Клэр не могла не рассмеяться.

— Таня, какой ужас! Неужели женатые люди на самом деле так себя ведут?

— Женатые мужчины — да. Я же должна молить о прощении и обещать ему вечную любовь за благосклонность в постели. Но я тут случайно узнала, что Брайан уехал на так называемую конференцию с дамой, которая вовсе не является его личной помощницей. Так что мне теперь наплевать — пусть превращается в глыбу льда!

— А ты уверена, что твоя интрижка не просто обычная месть? — спросила Клэр. — Не будет ли роковой ошибкой, если вы разведетесь, ты выйдешь замуж за своего возлюбленного, а потом поймешь, что все еще любишь Брайана?

— Конечно, я этого боюсь. Брайан ведь отец моих детей и все такое. Я хочу быть совершенно уверенной, поэтому мне необходимо получше узнать этого человека, прежде чем я приму окончательное решение. Но так трудно видеться с ним, чтобы Брайан или кто другой не узнал. Если слухи просочатся в бульварную хронику, будет кошмар. Тебе-то хорошо.

— Ничего себе «хорошо», — огрызнулась Клэр. — Этот проклятый Стрейкер обратился в суд, чтобы добиться встречи с Тоби.

— Ну, если он — отец мальчика, странно, что ты не встречаешь его с распростертыми объятиями. Он сказочно богат! Представь, что он может сделать для Тоби.

Вспомнив, что Таня живет, руководствуясь совершенно иными принципами, Клэр спросила:

— Что же ты собираешься предпринять со своим любовником?

— Ну… — Подруга умоляюще посмотрела на Клэр. — Я подумала… не разрешишь ли ты нам воспользоваться своей квартирой? — Увидев, что у Клэр от изумления поднялись брови, Таня поспешила уточнить; — Мы будем всего лишь беседовать. Так трудно где-то уединиться! А ты живешь в многоквартирном доме, и никто не узнает, что мы с ним идем в одну и ту же квартиру. Я могу сказать, что ты пригласила меня на обед или что-нибудь в этом роде, а мой друг как будто наносит визит кому-нибудь еще. Видишь, как все просто. Пожалуйста, разреши, Клэр. Я просто с ума схожу! Я для тебя это сделала бы.

— Не думаю, что мне грозит попасть в такое положение, когда я буду вынуждена лгать, — сказала Клэр и тут же засмеялась над своими словами. — Господи, как высокопарно это звучит! Кто он, Таня?

— Я не могу тебе сказать. Я обещала.

— Он женат?

— Что-то в этом роде.

— Как так?

— Видишь ли, большинство моих знакомых женаты лишь условно. Так ты пустишь нас в квартиру? Всего на месяц или около этого, пока я не решусь. И мы будем только беседовать.

Клэр ей не поверила, к тому же она не хотела, чтобы с ее помощью распался Танин брак. Но, с другой стороны, Таня — одна из немногих близких подруг. И все равно Клэр ответила бы отказом, если бы не чувствовала, что Таней движет лишь месть. В конце концов она останется с мужем и забудет этого мужчину. Клэр неохотно сдалась:

— Я закажу для вас ключи. Но обязательно предварительно звони мне. Договорились?

Таня осыпала ее словами благодарности, а Клэр почти сразу засомневалась, правильно ли она поступает. Мысль о том, что ее дом превращают в место тайных встреч, ей не нравилась. И еще она боялась, как бы об этом не узнал Брайан. Но она дала согласие — и теперь ничего не поделаешь.

Сейчас у нее главная забота — Тоби. Он нарисовал для Джека картинку с Пушистиком, и сделал это с большим усердием. Внизу он старательно вывел свое имя. Они вдвоем запечатали рисунок в большой конверт и неделю назад отправили по почте, но пока ответа от Джека не было. Когда звонил телефон или приходил почтальон, Тоби выжидательно смотрел на мать, а у Клэр сердце разрывалось, когда она отрицательно качала головой и видела разочарование мальчика.

Вот так-то Джек представляет себе отцовство, с негодованием думала она: сначала завлечь ребенка, а потом забыть о нем. И это после его заявления в суде о том, что он хочет стать частью жизни Тоби! Клэр с трудом сдерживала гнев. Следует подождать еще пару дней, а затем уведомить адвоката.

Но на следующий вечер, в субботу, раздался звонок в дверь. Тоби подбежал к экрану у двери и взволнованно объявил:

— Это он!

— Кто? — крикнула из кухни Клэр.

Тоби помолчал, затем ответил:

— Мистер Стрейкер.

Клэр вытерла руки и подошла к экрану. Она увидела лицо Джека — он выжидательно поднял бровь. Клэр взяла трубку внутреннего телефона. Джек сделал то же самое.

— Что вам угодно?

— Я пришел повидаться с Тоби.

— Вы не имеете на это права.

— Я хочу поблагодарить его за рисунок.

— Вы могли бы позвонить или написать — прошло много времени.

— Я уезжал, — спокойно сказал Джек. — Я сам ему все объясню.

Клэр посмотрела на сына. Он не мог слышать всего сказанного, но следил за ней широко раскрытыми глазами.

Клэр предчувствовала беду, но не могла разочаровать Тоби.

— Входите, — сказала она Джеку. — Но только на десять минут. — И она нажала кнопку, открывавшую входную дверь.

Джек, видимо, был где-то на юге, так как загорел. Тоби сам открыл ему дверь в квартиру. В руках Джек держал великолепный куст маргариток в большом глиняном горшке.