Через какое-то время, не в силах больше сдерживаться от нестерпимого удовольствия, Джейсон схватил ее, бросил на перину и, скользнув между раздвинутых бедер, прильнул к источнику ее нектара, блестящему от влаги. Ее особый женский аромат кружил ему голову. Он вдруг на секунду вспомнил, как чудесно они провели время сегодня ночью, принимая ванну вдвоем, а затем обхватил губами маленький розовый бугорок, источник ее сладости, и Рейчел тихо застонала от восхитительного блаженства.

Она изогнулась всем телом и обхватила Джейсона руками за голову. Чувствуя приближение оргазма, Рейчел слегка оттолкнула мужа.

– Пора… – задыхаясь, проговорила она. – Пришло время пахоты…

Тяжело дыша, Джейсон приподнялся, обхватил обеими руками Рейчел за ягодицы, подтянул к себе и вонзил свое оружие до самого основания во влажные ножны. Рейчел устремила затуманенный негой взор на своего великолепного янки, такого стройного, гибкого, загорелого, с темными как ночь волосами, которые отбрасывали таинственные тени на прекрасное лицо. Сияние его синих глаз, устремленных на нее, рождало ответные золотые искорки страсти в ее светло-карих глазах.

В полном молчании совершали они таинство любви; он медленно выходил из нее только для того, чтобы опять плавно войти и повторить все сначала. Их тела двигались синхронно и гармонично, как будто два великолепных танцовщика исполняли любимую партию в известном до мельчайших подробностей балете, интуитивно угадывая едва ощутимые устремления друг друга. Они старались продлить это невероятное наслаждение как можно дольше. Чтобы затем, задыхаясь, стремительно ринуться с высоты блаженства в бездонный омут божественного восторга.

И этот миг настал.

Приближаясь к головокружительному экстазу, тело Рейчел затрепетало, рождая конвульсии в самых недрах ее лона. Джейсон мгновенно уловил сигнал и последовал за любимой – его плоть внутри ее напряглась до предела и извергла семя, ритмично содрогаясь в гармонии с трепетом ее тела, пока они не слились в одном общем экстазе. Опустошенный, он обмяк в объятиях жены, и они замерли, тяжело дыша, удовлетворенные и счастливые.

Не выпуская любимую из своих объятий, Джейсон поднял голову и спросил с довольной улыбкой:

– Ты хотела сказать мне нечто очень важное, до того как… как я отвлек тебя. Ты, случайно, не помнишь, что именно?

– Как ни странно, помню и очень хорошо. Ты уже заметил, что я несколько недель не езжу верхом…

– Я думал, что тебе некогда, потому что наши многочисленные гости требуют постоянного внимания, – смутившись, ответил Джейсон и вдруг забеспокоился: – Надеюсь, ты не заболела…

Рейчел приложила палец к его губам и отрицательно покачала головой. Внутри у нее все пело от той радости, которой она собиралась поделиться с мужем.

– Я никогда в жизни не чувствовала себя лучше, чем теперь. Я хотела убедиться, прежде чем сказать тебе… В конце весны ты станешь отцом.

Джейсон тут же вскочил и нежно обнял ее, как будто она была хрупкой фарфоровой статуэткой.

– Боже мой, мне надо было выслушать тебя, а не набрасываться, как голодный волк. Я ничем не навредил?.. Я хотел сказать… можно ли нам… то есть…

В огромной хозяйской спальне смех Рейчел зазвенел, как рождественские колокольчики.

– Мой дорогой, я же не беспомощный инвалид, я просто беременна. Моя мать и обе бабушки произвели на свет своих детей без всяких проблем. Я из крепкой породы и, принимая во внимание мое пристрастие к физическим нагрузкам, справлюсь с этим еще лучше, к тому же я живучая, как барсук, и сильная, как крестьянская лошадь. Нет никаких причин для беспокойства, и я буду продолжать заниматься нашими поместьями. И вам, милорд, я тоже не позволю увиливать от обязанностей пахаря.

Джейсон запрокинул голову и весело расхохотался:

– Разве ты никогда не слышала, какие мы, янки, большие охотники до работы? У меня и в мыслях не было увиливать. Тем более что это пока единственная возможность хотя бы чуть-чуть познакомиться с нашим отпрыском, прежде чем он или она появится на свет.

Рейчел нежно провела рукой по щеке мужа:

– Я тебе еще не говорила об этом, с тех пор как мы вернулись из Бристоля, но…

– Но?.. – повторил за ней Джейсон.

– Я уже говорила, что очень боялась потерять тебя. Но дело не только в том огромном удовольствии, которое заставляло меня использовать любую возможность, чтобы провести с тобой ночь. Я очень надеялась, что мне удастся забеременеть, прежде чем ты сядешь на корабль и уплывешь навсегда.

Джейсон нежно поцеловал жену.

– Какими же мы были упрямыми и глупыми. А мне не давала покоя мысль, что, если это вдруг случится, меня не будет рядом с тобой и с ребенком. Я придумывал самые невероятные планы, чтобы Драм смог сообщить мне о твоей беременности, как только узнает что-нибудь. Но на самом деле все это время я хотел лишь одного – остаться здесь и быть твоим мужем.

– Ты хочешь сказать, что. если бы нам не помешали, ты бы все равно остался?

– Да, – ответил просто Джейсон. – Мне нужна только ты, и я всю жизнь буду любить тебя, мадам Боумонт.

Рейчел улыбнулась:

– По-французски это звучит так соблазнительно, месье граф.

Джейсон тоже улыбнулся:

– Эта французская фамилия пришла из далекого прошлого. Норманны в свое время завоевали Англию, но их победа была недолгой. В конце концов родина и любовь всегда одерживают победу.

– Мне нужен только ты, и я всю жизнь буду любить тебя, Джейсон Боумонт, будь ты графом, маркизом или пиратом-янки, мне все равно.

И Рейчел скрепила свои слова нежным поцелуем.