— Хорошо. Допустим. — Снова осмотрел своего скакуна и почесал в затылке. — Как на тебя садиться?

Сивка скосил на Ивана влажный глаз, но ответа, разумеется, не дал. Мужчина обошел коня по кругу, вспоминая многочисленные фильмы, где актеры лихо зализали в седло, снова почесал в затылке и махнул рукой:

— Как два пальца!

После этого поставил ногу в стремя, ухватился за луку седла и оттолкнулся от земли. Не рассчитав замаха, заехал второй ногой по крупу коня. Сивка возмущенно заржал, и незадачливый всадник полетел на землю, бранясь совсем уж непристойными словами. Тут же вскочив на ноги, Иван потер зад, поджал губы и вновь поставил ногу в стремя. Во второй руке его все еще был сжат путеводный клубок. Мужчина кинул его на землю, и клубок замер, словно пес, готовый сорваться с места, как только ему укажут направление.

Направление никто указывать не спешил. Иван по-прежнему ругался, потому что следующая попытка сесть в седло закончилась еще более позорно. Уже не спеша задирать вторую ногу, он оттолкнулся от земли и завалился поперек Сивки. Попробовал принять вертикальное положение, но опять перестарался и съехал со скакуна вниз головой. Сивка вновь заржал, но теперь уже явно издевательски.

— Да чтоб вас всех! — зарычал Иван и вновь атаковал седло, уже больше из принципа.

Третья попытка закончилась почти удачно, но… Сивка-бурка вдруг взбрыкнул, и Иван опять полетел на землю под ржач скакуна. Мужчина смерил его ненавидящим взглядом, на мгновение прикрыл глаза, собираясь с силами, и снова направился к коню. Сивка переступил копытами, делая шаг от Ивана. Тот замер с подозрением глядя на жеребца, но Сивка имел на морде совершенно невинное выражение, и даже покивал большой головой, подбадривая седока. Мужчина направился к нему, но конь вновь переступил копытами, отпрянув от него, и Иван взорвался. Он стремительно направился к коню, тот игриво тряхнул гривой и сделал скачок в сторону. Иван, скрежеща зубами, сжал кулаки.

— Да иди ты! — в сердцах выкрикнул мужчина.

Плюнув на все попытки поймать зарвавшегося коня, Иван направился по дороге, по которой недавно ехала телега с Дедом Морозом. За спиной послышался топот, и Сивка ткнулся носом в плечо добра молодца.

— Отстань, — отмахнулся Иван.

— Иго-го, — не согласился Сивка.

— Отвали, говорю, — рассвирепел мужчина, отталкивая морду жеребца.

Сивка обежал его по кругу и подставил бок, но Иван обошел его и продолжил путь. Сивка вновь обогнал Ивана и преградил дорогу.

— Иго-го, — попытался конь вразумить человека.

— Ладно, — ворчливо протянул мужчина и снова поставил ногу в стремя.

Новая попытка оказалась более удачной, но не до конца. Под ноги Сивки вдруг выкатилась лиса, тот отпрянул, и Иван, почти утвердившийся в седле, полетел на землю.

— Достали! — взвыл Иван. Он вскочил на ноги, выругался так, что лиса стыдливо прикрыла глаза хвостом, морда коня шокировано вытянулась, но мужчина был так зол, что, продолжая браниться, взлетел в седло, сам не заметив, как лихо у него это получилось, и выдохнул с ожесточение. — К черту!

Клубок, все еще ждавший указаний, сорвался с места и понесся вперед. Сивка, уже не дожидаясь понуканий, сорвался следом за ним. Иван едва успел вцепиться в поводья, как лес слился в сплошную зеленую стену, стремительно сменившуюся на голубые росчерки неба, как только лес закончился. После все вновь позеленело, посерело и, наконец, почернело. Потянуло тухловатым запахом серы, полыхнуло жаром, и клубок сиганул с обрыва. Не успевший, затормозить, конь заржал и сверзься следом.

— А-а-а!!! — заорал Иван, летя рядом с конем, отчаянно колотившим в воздухе копытами.

Казавшееся бесконечным падение, неожиданно закончилось. Первым цокнул о камни копытами Сивка, деловито зафыркав. Уже простившийся с жизнью Иван, так и не выпустивший повода из онемевших пальцев, на секунду завис над каменным полом пещеры, затем все-таки шмякнулся, продолжая орать благим матом.

— Иго-го, — Сивка лизнул его в лицо большим жарким языком.

Мужчина от неожиданности замер, после открыл сожмуренные до черных мушек глаза и огляделся.

— Что за черт? — выдохнул он, ощупывая себя дрожащими руками.

— Нормальный такой черт, — послышался хриплый голос. — Я бы даже сказал, загляденье, а не черт.

Иван вскочил на ноги и уставился на создание с рогами и копытами. Черт махнул хвостом и деловито застучал по полу пещеры копытцами, приближаясь к обалдевшему мужчине. Пятачок, заменявший рогатому нос, забавно дернулся, и волосатая лапа протянула Ивану бутыль с мутноватой жидкостью.

— Хлебни. Полегчает.

Иван автоматически протянул руку, схватил бутыль за горлышко и поднес к губам. Жидкость обожгла горло. Мужчина закашлялся и сипло уточнил:

— Сивуха?

— Она, родимая, — согласно кивнул черт, после этого сделал богатырский глоток, не поморщившись, лишь крякнув и утерев рот тыльной стороной ладони. — Ты кто?

— Иван, — ответил мужчина, все еще неверяще рассматривая рогатое создание. — А ты?

— Дурак что ли? — возмутился черт. — Рога, копыта, хвост — и кто я? Скажешь — корова, дам в глаз.

Иван поднялся на ноги и посмотрел сверху вниз на черта, оказавшегося ему по плечо. Затем осторожно протянул руку и дотронулся до рогов. Черт отскочил назад, погрозив мужчине пальцем. После снова отпил из бутыли и с интересом оглядел незваного гостя.

— Зачем пожаловал? — полюбопытствовал рогатый.

Иван вновь тяжело опустился на пол пещеры, рассеянно потрепав по морде Сивку, мягко ткнувшегося ему в плечо. Теперь еще и черт… Почему черт? Неожиданно он вспомнил, как выкрикнул: «К черту», — и взгляд сам собой нашел путеводный клубок, замерший посреди пещеры.

— Навигатор, блин, — криво усмехнулся Иван, после посмотрел на хозяина пещеры и произнес. — Я ищу свою жену.

Черт почесал промеж рогов, опять отпил и кокетливо обмахнулся кисточкой, венчавшей хвост.

— Я как бы не по этому делу, — ответил рогатый. — Не интересуюсь бабами… давно.

Это прозвучало двусмысленно. Иван поднялся на ноги и взглянул на черта исподлобья.

— Голубой что ли?

— Чаво? — не понял черт и снова почесал между рогов. Затем оглядел себя. — Рыжий я. Голубых чертей вообще не бывает, брешут все.

— Кто брешет? — недоуменно переспросил Иван.

— Кто тебе про голубого черта сказал, тот и брешет, — пренебрежительно отмахнулся черт. — Еще будешь?

Мужчина протянул было руку к бутыли, но отдернул ее и с подозрением взглянул на рогатого:

— Спаиваешь?

— Зачем? — удивился черт.

— Чтобы я бдительность потерял, — уверенно кивнул Иван. — Ты же не по бабам.

Черт вдруг печально вздохнул и утер скупую пьяную слезу. Затем размахнулся бутылью, словно намереваясь разбить ее, но передумал и снова поднес к губам. Иван заворожено смотрел, как в глотке рогатого исчезает примерно литр сивухи разом. После черт размахнулся и жахнул пустой тарой об пол.

— Она все злокозненная! — с надрывом воскликнул он. — Уже лет двести на баб не смотрю, не надо мне этого. Вся сила в пьянку ушла. Э-эх, проклятая.

Черт махнул лапой и уцокал в глубину пещеры, скрываясь от взора Ивана. Вскоре звякнуло стекло, и рогатый вернулся, неся новую бутыль и два стакана. Он уселся рядом с мужчиной, протянул ему стакан и плеснул туда новую порцию сивухи.

— Пей, мужик, — проскрипел черт и протянул Ивану лапу. — Рыж — я. Так и зови.

— А… — открыл рот мужчина, но Рыж тряхнул его ладонь и осушил свой стакан.

— Целоваться не будем, с мужиками не целуюсь, даже не настаивай, — сказал он.

Иван поднес стакан к губам, но нахмурился и поставил стакан на пол.

— Какого черта?! — возмутился он. — Не буду я бухать, мне жену спасать надо!

— Ты меня уважаешь? — вопросил черт.

— У меня жену Баба Яга похитила! — воскликнул Иван, дурея от собственных слов. — Мне ее найти и спасти надо, а не сивуху с чертом жрать! Твою мать, — выдохнул он. — Это все я говорю, да?

Рыж укоризненно покачал головой, потянулся через Ивана и вновь вручил ему стакан.