Мужчина хотел уже перейти к делу, но подумал и решил подойти к делу иначе. Он вновь приблизился к берегу и отвесил земной поклон.

— Здрав будь, царь речной, — приветствовал он Водяного. — Прости, что нарушил твой покой, да реку взбаламутил, только дело у меня важное, и лишь ты мне в нем помочь можешь. Не гневайся, батюшка, дозволь слово молвить.

— Ух, как чешет, — зашептала белка на ухо медведю.

— Знатно чешет, — согласился Потапыч, а Сивка окинул лесное зверье горделивым взглядом.

Трон с Водяным перетек ближе и остановился недалеко от берега. Речной хозяин все еще хмурил брови.

— Ты почто безобразие учинил? — грозно вопросил он.

— Так нужда заставила, твое водяное величество, — повинно склонил голову Иван. — Жену мою Баба Яга украла и мост порушила, чтобы я до нее, злодейки, не добрался. Дорога одна к ней, сам знаешь, а мне на тут сторону перебраться надо.

— Так перебирайся, я тебе зачем понадобился? — спросил Водяной.

— Ты бы русалок своих придержал, — прищурился Иван. — Они, конечно, красавицы, но не могу я утонуть и жену на поругание злодеям отдать.

Водяной вольготно развалился на троне и хмыкнул.

— А с чего бы моим дочерям да тебя топить? Ты разве королевич какой? Али может, царевич? Они на мужичье не смотрят, им прынцев подавай.

Иван смутился. Ему до королевичей, да царевичей было, как до луны пешим ходом. И все же белке он доверял, а Водяному нет.

— Пусть сами скажут, — запищала мужчине в ухо рыжая помощница, уже вновь сидевшая на его плече. — Русалки врать не умеют, дурехи они.

— А давай мы их спросим, — приосанившись, предложил Иван.

Водяной хмыкнул и поманил пальцем, тут же из воды вынырнули зеленоволосые головки в венках из кувшинок. Они подплыли к отцу и взглянули на Ивана.

— Какой хорошенький, — умиленно вздохнула одна.

— Миленький какой, — всплеснула по воде руками другая.

— Батюшка, мне такого надобно, — встряла третья.

— Я за ним наблюдаю, как только подъехал, он мой! — заявила четвертая.

— Вот еще, я его тебе показала, — оскорбилась пятая.

— Цыц! — рявкнул Водяной. — Так не прынц же!

— Плевать! Ну и что! Этот красивше прынца! Хочу его! — понеслось со всех сторон.

— Так-то, — развел руками Иван. — А я жену люблю, мне ее выручить надо.

Водяной оглядел дочерей и страдальчески скривился:

— Ты уйдешь, а меня еще долго терзать будут эти сороки, — ответил речной хозяин. — Ты погляди, Иванушка, красавицы ведь. Может, какая пришлась по нраву?

Русалки приподнялись над поверхностью воды. Иван потер подборок, глядя на полуобнаженных водяных дев, изогнувшихся в самых соблазнительных позах.

— Красавицы, — не стал спорить мужчина, еще раз мазнув взглядом по аппетитным верхним округлостям одной из русалок. — Только я жену люблю, она для меня лучше всех.

Русалки пригорюнились, Водяной вздохнул и почесал в затылке, сдвинув корону на лоб. Затем махнул рукой:

— А ладно, будь по-твоему, добрый молодец. Только уговор. Отдашь мне то, чего сейчас у тебя нет, но очень хочется.

Иван уже готов был ударить с Водяным по рукам, но вдруг вспомнил фильм-сказку «Варвара краса — длинная коса». Он прищурился и осторожно спросил:

— Ты про вещь говоришь, или нет?

— Может, про вещь, а может, и не про вещь, — в ответ прищурился Водяной. — Хочу то, что тебе дороже даже жены твоей будет.

— Не согласен, — тут же ответил Иван. — Дороже жены только дитя родное может быть. Не отдам. Давай еще искать варианты.

Водяной погрозил мужчине пальцем и снова задумался. Иван уселся на траву, выжидающе глядя на речного хозяина. Водяной снова поманил пальцем, и из воды выскочили две лягушку, запрыгнули на плечи своего царя, поднялись на задние лапки и зашептали ему в оба уха.

— Да ну, — отмахнулся Водяной. — Да не. Ну не знаю… Сомневаюсь я… Добром? А ну пошли прочь, советчики! — лягушки обижено квакнули и прыгнули в воду. Речной хозяин посмотрел на Ивана и досадливо крякнул. — Вот и что с тебя взять?! Ни полцарства, ни царевны-красавицы. Конь не твой, клубок дан на время, в карманах ветер. Ни пользы, ни толка, ни прока! Девкам моим по душе пришелся, так бабу свою любишь.

— Ну хоть испытай меня, — предложил Иван. — Загадки там. Как это в сказках бывает? А можешь и просто пропустить, а я тебе до земли поклонюсь и доброе слово скажу.

Водяной снова погрозил Ивану пальцем и усмехнулся.

— Хитрый ты, Иванушка. За просто так и прыщ на носу не вскочит. Загадки, так загадки. Если угадаешь, дам дорогу на тот берег, а нет — пойдешь к моим девочкам. — Иван согласно кивнул. — Сверху кожа, снизу тоже, а в середине пусто.

Водяной замолчал и прищурился, ожидая ответа. Иван задумался. Ответ не желал находиться, и мужчина обернулся назад, глядя на притихших зверей. Потапыч сидел на траве, все еще сжимая свое деревце. Он меланхолично постукивал деревцем об землю, жмурясь на солнышке. Иван снова повернулся к Водяному, после назад к медведю и усмехнулся:

— Барабан это.

— Угадал, — кивнул Водяной. — Тогда слушай дальше. К реке идут — поют, а назад — плачут.

— Хм, — мужчина вновь задумался. — К реке идут — поют, а назад — плачут?

Водяной согласно кивнул и снова застыл, ожидая ответа. Иван рассеянно вертел в пальцах травинку, когда услышал, как недалеко что-то звякнуло. Из-за деревьев показалась баба с коромыслом. Мужчина негромко рассмеялся.

— Ведра это, — сказал он. — Пустые бренчат, а из полных вода выплескивается.

— Пр-равильно, — досадливо пророкотал Водяной, недобро взглянув на бабу, и ей тут же в лицо плеснула вода из реки. Женщина вскрикнула и бросила ответный недобрый взгляд на речного хозяина, погрозив ему кулаком. — Хорошо, еще одна. Кого бьют по голове, чтобы ровно шел?

Иван снова задумался. Мужчина усмехнулся, вдруг вспомнив, как вешал Асе полочку в ванной.

— Гвоздь, речной царь, — ответил он. — Пропустишь?

— Не-ет, — ядовито протянул тот. — Это все легко было, а ты посложней угадай…

— Почто доброго молодца пытаешь?! — взревел вдруг медведь. — Солнце уже за полдень перевалило, а ты все вредничаешь. Совести в тебе не осталось!

— Это кто там квакает? — желчно отозвался Водяной.

— Это ты квакаешь, а я тебе человечьим языком говорю — дай дорогу Ивану! — Потапыч взметнул над головой деревце и ринулся на речного хозяина.

Водяной насупился и развел руками.

— Все, Ваня, обиделся я. Али пущай мне медведь кланяется, али на дно уйду, и делай, что хочешь.

Иван закатил глаза и обернулся к медведю. Тот опять уселся на траву, отвернув морду.

— Буду я еще перед этим кланяться, — проворчал он. — Он, между прочим, мне должен. Третьего дня проспорил жемчужинку на тарелочке и не отдает. Пока не долг не вернет, кланяться не буду.

Мужчина снова повернулся к Водяному и покачал головой.

— И как же так-то, царь речной? Отдай, что должен, Потапыч тебе и поклонится.

Водяной передернул плечами и исчез, пролившись фонтаном брызг в реку. Иван скрестил руки на груди, ожидая, что дальше будет.

— Не вернется, батюшка, — сказала она из русалок. — Ушел он. Страсть, как не любит свое отдавать.

— Ясно, — кивнул мужчин. — Вы бы отплыли подальше, красавицы. — И скомандовал. — Тащите камни!

Зверье оживилось. И вскоре вновь в реку летело все, что попало под руку и под лапы. Сивка носился по кромке воды, медведь колотил деревцем, белки пищали. Теперь на берег повыскакивали зайцы, вышли волки и лисы, выкатились ежи, поднося новые снаряды, и бомбардировка продолжилась.

Наконец река вновь вздулась и на поверхности появился Водяной, грозя кулаком и выкрикивая всякие непотребства.

— Я с тебя не слезу! — проорал ему в ответ Иван. — Выполняй уговор!

— Фулюганы! — опять потряс кулаком Водяной и исчез, но вскоре вернулся и кинул на берег тарелку. — Держи, Потапыч, морда бесстыжая!

Тут же все стихло. Медведь принюхался к тарелочке, по которой каталась жемчужинка и довольно крякнул.