Имя Музеуса вряд ли знакомо широкому кругу наших читателей. Другими именами славна немецкая литература XVIII века — именами Лессинга, Гёте, Шиллера. Но, как нередко бывает, время заставляет по-новому звучать старинные и, казалось бы, забытые произведения. Сказки Музеуса, недавно переизданные в Германии, до сих пор покоряют своим мягким юмором, теплотой и человечностью. Они — лучшее из всего, что создал этот писатель, чей жизненный и творческий путь по-своему сложен и интересен.

Иоганн Карл Август Музеус (1735–1787) родился в Эйзенахе, в семье судейского чиновника; учился в Иенском университете, готовясь к карьере священника. В 1758 году, получив степень магистра, он вернулся на родину в надежде занять вакантное место в одном из близлежащих приходов. Но желания его не сбылись — этому помешали как раз те качества, которые так привлекают в его сказках. Добродушный, живой, ироничный, он любил повеселиться, и жители той деревни, где юный теолог собирался взойти на амвон, не захотели доверить свои души столь несерьезному на их взгляд молодому пастору. Музеус переехал в Веймар, литературную столицу того времени, и взялся за перо. Успех первого романа обеспечил начинающему писателю место гофмейстера, то есть попросту домашнего учителя, при доме веймарской герцогини Анны Амалии. Позже, с 1768 года, Музеус — учитель Веймарской гимназии, где преподает немецкий и латинский языки, а также ораторское искусство.

Первый роман Музеуса «Грандисон Второй» был пародией на известный роман английского писателя Ричардсона. Второй — «Физиогномические странствия» — высмеивал учение Лафатера об определении характера и судьбы человека по чертам лица. Обе эти книги, несмотря на всю разумность просветительской критики, оказались чрезвычайно многословны, растянуты, однообразны, отягчены непременным морализированием. Популярные среди современников, они вскоре после смерти автора были забыты.

Но живут его сказки. Изданные в пяти томах под титулом «Народные сказки немцев», они представляют собой переработки в духе времени не только преданий германской старины, но и романской и славянской. Грациозные и увлекательные, они написаны в манере рококо, модного тогда в Европе культурного течения. Стремление культуры рококо отойти от повседневных забот, от неприятных размышлений, ее желание превратить жизнь в постоянный праздник, в сплошное наслаждение, ее вкус к изяществу, к галантным темам, ее ироничность были очень близки литературным кругам маленькой столицы крошечного Веймарского герцогства, где жил Музеус. Реальная прозаическая жизнь захолустной Германии XVIII века не приносила настоящей радости; от нее, от всего, что о ней напоминало, хотелось отстраниться, уйти. Вот почему увлечение сказками вообще характерно для того времени.

Виланд пишет на средневековый сюжет знаменитого «Оберона» — поэтичную, но вычурную и несколько растянутую сказку в стихах. Гердер, увлекшись фольклором, издает сборник «Голоса народов в песнях». Фольклор и, в частности, народная сказка считались вплоть до конца XVIII века явлением, не имеющим с искусством ничего общего. Лишь благодаря Гердеру стал утверждаться взгляд, «что поэзия вообще достояние народа и всего мира, а не частное дело отдельных, изысканных, ученых мужей» (Гёте).

Музеус чувствовал и ценил народное творчество не так глубоко, как Гердер, Гёте, Арним и Брентано. Но мотивы народных сказок и преданий настолько заинтересовали его, что он создал на их основе несколько книг, и в этом его несомненная заслуга. Иногда источником сказок Музеуса был не только фольклор, но и его обработки, потому что писатель считал сказкой все, в чем есть хоть сколько-нибудь фантазии.

Любитель усложненного, хитросплетенного сюжета и психологизации характеров, Музеус использовал фольклорную основу как повод для собственного рассказа. Он говорил, что берет самые обычные, всем известные сказки и делает их в десятки раз удивительнее, чем они были. Сделать сказку более «удивительной» для Музеуса значило превратить ее в остроумную, развлекательную новеллу. Однако, верный идеям Просвещения, он не только развлекает публику, но и поучает ее, считая, что «не существует на свете такой легкомысленной сказки, которая не сделала бы человека более мудрым» (Виланд).

Литературные вкусы эпохи объясняют и то, что своих героев Музеус зачастую изображает в обстановке средних веков — в XVIII веке они считались самым интересным периодом в истории Германии. Однако средние века у Музеуса только декорация, да и то весьма условная. Герои сказок — его современники, и относится он к ним, как к своим современникам. Взять ли героев из легенд о Рюбецале, или оруженосцев Роланда, грубоватых, наивных мужиков, или мудрого правителя Богемии Крока, выходца из народа, или, наконец, аристократов — обо всех них Музеус говорит как о людях, которых видел и знает. О простых скромных тружениках, о крестьянах, ремесленниках, подмастерьях, добывающих хлеб свой честным трудом, он повествует с теплым подкупающим радушием и любовью, о бездельниках и лодырях, праздно шатающихся в поисках легкой поживы, — с безжалостной издевкой, о высокородных тунеядцах — с иронией, переходящей в ядовитый сарказм. В изображении горного духа Рюбецаля, доброго, благородного, и в то же время коварного и мстительного, сказалось не только писательское мастерство Музеуса, но и его социальные симпатии. Рюбецаль, обманутый дочерью силезского короля, не щадит богатых и знатных, но вызволяет из нищеты семью бедного дровосека. Хотя для Музеуса характерно сочувствие обездоленным, зло для него — прежде всего понятие этическое и психологическое. В причудливом мире сказок Музеуса добрые всегда побеждают злых, хорошие поступки вознаграждаются, а дурные наказываются. Сказочное в них затейливо, прихотливо, остроумно и увлекательно переплетается с реальным. Волшебный горный дух мирно беседует с молоденькой крестьянкой, неудачливые оруженосцы Роланда изыскивают разные способы беззаботной жизни; графине, напуганной таинственным Рюбецалем, доктор рекомендует поставить клистир. Весь мир сказок Музеуса наполнен неожиданными ситуациями, юмористическими сопоставлениями.

Обращение к сказкам, использование фольклорных сюжетов сближает Музеуса с братьями Гримм. С другой стороны, там, где он смешивает в своих сказках два плана — реальный и фантастический, переосмысляет традиционные сказочные положения, придает им новый, чаще всего иронический смысл, там его сказки предвосхищают сказки немецких романтиков: Л. Тика, Э. Т. А. Гофмана, А. Шамиссо.

Манера изложения и язык сказок Музеуса соответствуют причудливости их содержания, где в расчете на комический эффект реальное переплетено со сказочным. Музеус вкрапливает в авторскую речь пословицы, строки из народных песен и наряду с этим называет массу мифологических имен, имен литературных и исторических героев. Он употребляет архаические выражения, строки из библии, иностранные слова, неологизмы. Обычный прозаический текст сказок неожиданно прерывается ритмической прозой, рифмованными фразами. Все эти стилистические и лексические богатства языка, разумеется, очень затрудняют перевод сказок Музеуса на другой язык.

В России сказки Музеуса переводились в прошлом веке, но переводы не давали представления о своеобразии манеры писателя, были сокращены и переработаны. В настоящем издании мы всячески старались восполнить этот пробел и надеемся, что наши читатели с интересом прочтут и полюбят сказки Музеуса.

Ю. Каган