Но тут как раз, по счастью, Коралловая, все это время караулившая снаружи, со свистом метнулась в пещеру:
— Ползет! Ползет!
— Дождались! — возликовала Ассамблея.
Но громкое ликованье обратилось в немой испуг, когда вслед за старой знакомкой глазам всех предстала вползающая в пещеру исполинская змея, никем дотоле не виданная.
Покуда Крестоноска вытягивалась устало подле Свирепой, непрошеная аккуратно, не торопясь, сложила свои кольца на самой середине пещеры и осталась неподвижна.
— Лютая! — сказала Крестоноска. — Почему ты не приветствуешь ее? Она из наших.
— Мы сестры по крови! — поторопилась высказаться председательница, бросив на новую сестру тревожный взгляд.
И все змеи, прямо-таки умирая от любопытства, поползли рассматривать новоприбывшую.
— Ядом тут и не пахнет, — обронила одна пренебрежительно.
— Какой там яд… — добавила другая, — глаза-то, как плошки…
— А хвост-то длиннющий…
— Да и вообще…
Но тут подруги разом онемели, потому что чужачка вдруг так невероятно расширила свою шею, что смотреть страшно. Это продолжалось лишь мгновенье, поля чудовищной шляпы сникли и опали, в то время как ее владелица повернулась к Крестоноске:
— Слушай, пусть они лучше не пристают… Раздражают…
— Да не трогайте вы ее! — рассердилась Крестоноска. И добавила: — Она только что спасла от гибели меня, а возможно, что и всех вас.
Этого оказалось довольно. Конгресс смолк и обратился в слух. Крестоноска стала рассказывать… А рассказывать ей было о чем: и о столкновенье с собакой, и о человеке в черных очках, и о палке со щипцами на конце, и о дерзком замысле присутствующей здесь Дриады Джунглей, и о глубоком оцепененье, в каком находилась она, Крестоноска, еще совсем недавно, и о том, как…
— Результат, — заключила она, — двое вышли из игры, и притом самые вредные… Теперь уничтожим тех, что остались, и дело с концом!
— Сначала лошадей! — изрекла Дриада Джунглей.
— Лучше собаку! — предложила Шустрая.
— Настаиваю на лошадях, — не сдавалась азиатская Королева. — Привожу мои основания: покуда лошади и мул живы, Человек, даже в одиночку, столько этой сыворотки наготовит, что вся округа «танет (как это они говорят?) иммунной к нашему яду. Для всех вас не секрет, что попасть в самую вену удается весьма редко, как, например, удалось мне… вчера… Потому настаиваю: первый удар мы должны направить на лошадей. А там посмотрим… Что до собаки, — заключила она. взглянув искоса на , Шуструю. — эта нечисть недостойна нашего внимания!
Ни для кого не осталось в тайне, что между азиатской переселенкой и местной жительницей Шустрой сразу же возникла острая неприязнь. Если первая, по самой своей ядовитой сути, представляла для Ловчихи тип какого-то низшего животного, то последняя своею гибкостью, силой и проворством, вызывала у Дриады Джунглей ревнивую зависть. Таким образом, старая вражда между ядовитыми и неядовитыми могла обернуться неожиданным взрывом в ходе Конгресса.
— Что до меня, — отозвалась Шустрая, — то я полагаю, что лошади и люди не должны быть для нас на первом плане. Вам представляется пустячным делом покончить и с теми и с другими? Положим. Но собаке будет еще проще покончить с нами, когда и м придет в голову начать охоту на нас по всей форме, а они ее начнут, будьте уверены, и суток не пройдет… Эта нечувствительная собака, которой не страшен ничей яд, даже вон той госпожи со шляпой на макушке, — добавила она, искоса кивнув на азиатскую Королеву, — самый страшный противник из всех, кого нам следует страшиться, в особенности если принять во внимание, что она натренирована искать наш след. Каково твое мнение, Кресто-носка?
Ни для кого не осталась также в тайне и эта странная дружба между одной из ядовитых и одной из безъядных, хотя это, скорее, была и не дружба: просто каждая отдавала дань уму и сметливости другой.
— Я придерживаюсь того же мнения, что и Шустрая, — откликнулась Крестоноска. — Если эта привитая собака возьмется за работу, всем нам крышка!
— А мы выступим раньше! — подала реплику Дриада Джунглей. — Сильно раньше у нас не получится… Я опять-таки склоняюсь к предложению Крестоноски.
— Я не ошиблась в тебе, — с твердостью произнесла последняя. Для ушей азиатской Королевы этого было более чем достаточно для того, чтоб ее ядовитые зубы наполнились гневом…
— Какую цену может иметь высказывание этой красноречивой ораторши, — сказала она, возвращая Шустрой ее недавний взгляд искоса, — если в данной ситуации реальная опасность грозит лишь нам, Ядовитым, на чьем черном знамени начертано «Смерть!». Безъядные же прекрасно знают, что Человек их не страшится по той простой причине, что они решительно не в состоянии внушить кому-либо страх.
— Удачная мысль, — послышался голос, ни разу еще не звучавший. Дриада Джунглей резко развернулась в сторону этого голоса, ибо в мягкой его тональности послышалась ей едва уловимая ирония, и встретила открытый взгляд двух больших ясных глаз.
— Ты ко мне обращаешься? — спросила она свысока.
— Да, к тебе, — неторопливо отозвалась прервавшая ее. — То, что ты сказала, исполнено глубокой правды…
Королева снова ощутила укол легкой иронии и, словно чувствуя, что тут случай особый, незаметно прикинула на глаз размеры своей неожиданной собеседницы, свернувшейся в тенечке.
— Ты Анаконда!
— Угадала! — отозвалась названная, кланяясь.
Но Шустрая решила на сей раз довести дело до конца.
— Одну секунду! — произнесла она резко.
— Не надо! — прервала Анаконда. — Позволь мне, Шустрая. Когда какое-нибудь существо ладно сложено, когда оно сильно, ловко и проворно, оно овладевает своим противником благодаря этим качествам, которыми по праву может гордиться, как все Борцы творенья. Так ловит ястреб, тигр, ягуар, все существа благородной структуры. Но когда ты вял, неповоротлив, мало сообразителен и неспособен тем самым открыто бороться за жизнь, тогда-то и необходима пара клыков, чтоб убить изменой. К примеру, как эта импортная дама, которая пытается всех нас здесь ослепить своим роскошным сомбреро!
И в самом деле, Королева, кипя от возмущения, уже расширила свою чудовищную шею, явно намереваясь броситься на обидчицу. Но в свой черед вся Ассамблея разом взвилась при таком обороте дела.
— Потише, ты! — вскричало множество голосов одновременно. — А дипломатическая неприкосновенность?! Не забывай!!
— Шляпу скинь! — метнулась ввысь Свирепая, меча глазами искры. Дриада Джунглей со злобным свистом повернулась в ее сторону.
— Шляпу скинь! — ринулись со своих мест Златозарная и Копье-головая.
Дриада Джунглей на мгновенье чуть не задохнулась от гнева и обиды, подумав, как легко могла бы она прикончить своих оппоненток одну за другой. Но, ввиду воинственной активности всей Ассамблеи, сочла за лучшее свернуть гигантские поля своей шляпы.
— Договорились! — просвистела она. — Подчиняюсь большинству. Но когда Конгресс закончится, то я… то вы… то не приставайте ко мне…
— Никто и не пристанет! — обронила Анаконда.
Королева обернулась в ее сторону, сдерживая дикую ненависть.
— Ты-то не пристанешь, потому что давно меня боишься!
— Это я-то боюсь?! — подалась вперед Анаконда.
— Мир! Мир! — испуганно возопила Ассамблея. — Мы представляем здесь жалкое зрелище! Пора принимать решенье!
— Да, уж время, — изрекла Лютая. — Собранию предложено два плана действий: один Шустрою, другой нашей гостьей. Так как же? Начнем с собаки или двинемся всем отрядом против лошадей?
Теперь вот что: хотя большинству, быть может, и импонировала идея Безъядной, но грозный вид, внушительная длина и недюжинный ум, проявленный ядовитой азиатской союзницей, уже склонили многих на ее сторону. Был еще на памяти у всех ее замечательный замысел по изничтожению персонала Института, и безотносительно к тому, представлялся ли выполнимым ее теперешний план, все уже знали, как она умеет расправляться с людьми. Надо добавить к этому, что, кроме Шустрой и Крестоноски, уже кое-что испытавших на себе, никто Из присутствующих и вообразить не мог, какая великая опасность таилась в таком враге, как собака, нечувствительная к их яду и наученная их выслеживать. Становится понятно, отчего все под конец склонились к плану, предложенному азиатской Королевой.
