– О, нет. Это будет именно в вашем вкусе. Разрешаете, ваше высочество?

– Ну ладно. Неси, – рассеянно ответила принцесса.

Шут выбежал из зала и тут же возвратился, неся в руках Катринку, одетую как кукла. В этом костюме все придворные видели её и раньше. К её плечу была приколота красная роза. Шут поставил её, неподвижную, неморгающую, на пол.

– Моя кукла! – воскликнула принцесса. – Где же она была? Кто её украл? Как ты её достал?

– О, – ответил шут, – её никто не крал. Все было совсем иначе. После того как вы изволили разгневаться на принца Хрустальда и убежать, я хотел немного развлечь вас – принести вам эту забавную куклу, но когда я её поднял, у неё почему-то отвалилась одна нога. Чтобы не огорчать вас, я снёс её ночью к мастеру, и вот сегодня её вернули мне с обеими ногами.

– Очень мило с твоей стороны, – улыбнулась принцесса, – но где же мой жених?

– Он здесь, ваше высочество! – ответил Хрустальд, входя в зал. Он был одет в чёрный плащ, скрывающий его статную фигуру.

– Неужели ты не мог одеться приличней! – недовольно произнесла принцесса. – Что за дурацкий плащ на тебе? Я ведь приказала выдать тебе всё необходимое!

– Не извольте гневаться, принцесса, – ответил Хрустальд. – Когда король объявит помолвку, вы останетесь довольны. Я сброшу плащ, и всё будет по вашему желанию.

– Зачем все эти глупые фокусы? – с досадой сказала принцесса.

– Ах, ваше величество, – вмешался шут, – не сдвигайте ваши очаровательные бровки. Не лучше ли вам развлечься, послушать песенку вашей куколки? Мастер научил меня заводить.

– Пожалуй, я послушаю, – рассеянно сказала принцесса. – Заводи!

– Хорошенько постарайся, куколка, повесели принцессу в такой торжественный для неё день.

Шут, приговаривая эти слова, сделал вид, что «заводит» куклу. Хрустальд прислушался к её пению, этот голос что-то напомнил ему, но что – он не мог вспомнить, а Катринка, изображая куклу, запела:

Катринка замолчала, с трудом удерживая слёзы.

– Ну и что дальше? – спросила принцесса.

– Простите, ваше высочество, завод кончился, и песня осталась недопетой, – оправдывался шут.

– Терпеть не могу недопетых и грустных песен, – сказал принцесса. – Пойдёмте в мою туалетную комнату, дамы. Я заметила кое-какие недостатки в своём туалете.

Дамы послушно стайкой потянулись за принцессой, и вскоре в зале остались трое: шут, Хрустальд и Катринка.

– Какой печальной была песенка куклы, не правда ли, господин шут? – обратился Хрустальд к шуту.

– Да уж, – ответил тот. – Веселья к вашей помолвке она не прибавила.

– Но какой знакомый голос! – задумчиво произнёс Хрустальд и, подойдя к кукле, стал внимательно вглядываться в её лицо.

– Роза! – воскликнул он. – Это же цветок с моего розового куста! Боже! Теперь я вспомнил, где видел тебя, Катринка! Это же ты! Почему ты молчишь? Ответь мне... пожалуйста... Если бы ты знала, как дорога мне, Катринка!

– Уж не потому ли вы, сударь, женитесь на принцессе? – насмешливо спросил шут.

– Скажи, шут, кто это? – умоляюще просил Хрустальд. – Это кукла или девушка?

– А вы сами спросите у куклы, не девушка ли она, или спросите у девушки, не кукла ли она.

– Ты всё шутишь, шут, а мне не до шуток...

– На то я и шут, ваша милость!

– Не молчи, Катринка, – взмолился Хрустальд. – Скажи хоть одно словечко. Право же, я сойду с ума! Та ли ты, за кого я тебя принимаю?

Шут рассмеялся и запел:

– Ах, шут, как ты прав! – огорчённо сказал Хрустальд. – Но не терзай меня, Катринка, не хочешь говорить – хоть улыбнись... Если ты кукла, почему у тебя лицо и голос Катринки? Если ты Катринка, почему ты здесь?

Шут снова рассмеялся и запел:

– Ты бы лучше помог мне, шут, – с досадой сказал Хрустальд, – чем фиглярничать.

Шут снова рассмеялся и запел:

– Если ты такой могущественный, – горячо сказал Хрустальд, – сделай так, чтобы эта кукла превратилась в живую девушку.

– Зачем вам это, сударь? Простите за любопытство!

– Ах, чёрт возьми! – рассердился Хрустальд. – Неужели трудно догадаться? Просто я люблю эту девушку!

– Милый! – не выдержав, крикнула Катринка и всплеснула руками.

– Катринка! Радость моя! – в восторге закричал Хрустальд и бросился обнять её.

– Тише, тише, голубки, – испуганно сказал шут. – Сюда идёт ваша невеста.

Хрустальд отступил от Катринки, которая быстро приняла позу куклы.

Торжественно вошли король, королева, принцесса и придворные дамы и кавалеры.

Усевшись на трон, король обратился к принцессе:

– В последний раз заклинаю вас, дочь моя, откажитесь от этого безумного шага, не позорьте нас!

– Послушайтесь отца, прошу вас, – умоляюще проговорила королева, обращаясь к дочери. – Не срамите нашу королевскую фамилию.

Принцесса презрительно фыркнула и не сказала ни слова. Король наклонился к шуту, который сидел на ступеньке трона, и тихо спросил:

– Шут, что бы ещё такое ей сказать?

– Скажите, – тихо подсказал шут, – «скверная вы девчонка, высечь вас некому!».

– Вот, вот, – обрадовался король и громко повторил: – Скверная вы девчонка. Высечь вас некому!

– Ваше величество! – возмутилась королева. – Вы забываете этикет! Я устала повторять вам это!

– Ах, я так расстроен! – стал оправдываться король и тихо прошептал шуту: – Ну берегись, дурак!

– Никто не занимает денег у бедняка, – ответил шут, – почему же ко мне, дураку, обращаются с просьбой дать умный совет?

– Ваше величество, – сухо сказала принцесса, – я жду, когда вы объявите помолвку.

– Но, дочь моя! – взмолился король.

– Но ваше королевское слово! – безжалостно напомнила принцесса.

– Это ужасно – быть рабом своего слова, – простонал король. – Я отменю закон, обязывающий держать королевское слово.

– О, ваше величество! – громко воскликнул шут. – Боюсь, вам не удастся это сделать. Закон этот неписаный, поэтому отмене не подлежит.

– Вы меня выводите из терпения, ваше величество! – зло проговорила принцесса. – Начинаю считать. Когда я скажу «три!», вы объявите помолвку. Раз!

– Но моя материнская любовь, мои неустанные заботы... я... – начала королева, но принцесса перебила её:

– Материнской любви я что-то не заметила, а заботы обо мне вы, матушка, переложили на гофмейстерину. Два!

– Отдать свою дочь, наследницу престола, за свинаря, – простонал король.

– Два с половиной, – с невозмутимым видом сказала принцесса.

– Кухонный мужик без роду и племени... – пролепетала королева.

– Три! – крикнула принцесса.