– Что верно – то верно... – парень опустил меня на землю. – И что у нас с тобой за жизнь такая – даже поговорить некогда! Давай монашеские рясы поищем, те самые, которые мы не так давно вернули Тео. Думаю, сейчас без них нам никак не обойтись...
Храм мы покинули через запасной выход, потому как было ясно, что уходить через главный вход нельзя ни в коем случае, не зря же он находится под постоянным наблюдением. Нервы у нас обоих были напряжены до предела, и перевести дух мы смогли лишь после того, как отошли от храма на достаточно большое расстояние. Конечно, мы осматривались по сторонам так тщательно, как только могли, но за нами, кажется, никто не шел. Разумеется, полной уверенности в том быть не могло, и потому, скинув с себя темные рясы в укромном местечке, нам пришлось пуститься едва ли не бегом по крохотным извилистым улочкам небогатого района, где жили мастеровые. Будем надеяться, что если даже кто-то из преследователей и заметил, как мы покинули храм, то к этому времени должен был потерять наш след.
Пробираясь по узкими улочкам, я вновь и вновь перебирала в голове то, что мы делали перед тем, как покинуть храм: деревянную панель в кабинете настоятеля поставили на место, дверь заперли, ключ спрятали туда, где он находился и раньше... С этим все в порядке. Хуже другое – таскать с собой забранные из храма монашеские рясы нам сейчас было не с руки, и потому пришлось сунуть их в какую-то канаву, наполовину засыпанную строительным мусором. Ну, если повезет – то мы вернемся за ними, и вернем рясы в храм, но, скорей всего, к тому времени церковных одеяний в том месте не окажется, потому как в больших городах хватает тех, кто любит заглядывать в подобные места.
Как мы не торопились, но опоздали на встречу с Летуном более чем на полчаса. Старик дожидался нас в небольшом трактирчике, посетителями которого были мастеровые, приехавшие из деревень крестьяне и прочий небогатый люд. Как и следовало ожидать, дед был не в восторге от нашего долгого отсутствия.
– Где вас носит?.. – недовольно поинтересовался он. – Я уж не знал, на что и думать! Мы во сколько договорились встретиться, а? Терпеть не могу тех, кто опаздывает – раньше я вообще старался не иметь никаких дел с такими необязательными людьми!
– Извините, так сложилось... – начал, было, Крис, но дед лишь еще больше нахмурился.
– Запыхались, дышите, как загнанные лошади... Удирали, что-ли, от кого?
– Можно и так сказать... – кивнул Крис. – Еле ушли.
– Что произошло?.. – Летун переводил взгляд с одного на другого. – Выкладываете, что стряслось, и давайте без утайки!
Ну, тут скрывать нечего, тем более что в итоге все обошлось. Хотя Крис постарался сократить свое повествование насколько это возможно, но рассказ все одно получился довольно долгим.
– Какого... вас туда понесло?.. – мрачно поинтересовался старик, когда Крис закончил свой рассказ. – Чего, трудно было понять, что вас там пасти будут? Да толковые люди просто обязаны были поставить там ловушку! Что, сложно было деньги в другом месте оставить? Хотя, конечно, в чем-то вас можно понять – надежных мест для хранения золота отыщется не так и много... На крайний случай меня б в храм отправили, принес бы я ваши деньги, а так вы чуть не запалились, олухи! Хорошо еще, что уйти сумели!
– Да мы и сами не рады, что так произошло... – вздохнул Крис. – Не подумали...
– Я б сказал, каким местом вы думали, да время на это терять не хочется... Надеюсь, хвоста за собой не притащили?
– Кажется, нет...
– Кажется им... Ладно, сам посмотрю. Так значит, этот ваш граф куда-то пропал?
– Да, и к этому наверняка приложила руку семья ди Роминели.
– Сейчас меня куда больше интересует этот парень, как это... Тео... – проворчал Летун. – Вы уверены, что он передаст Ее Величеству мое послание? К этой бумаге ведь приложено и чистосердечное признание Дуплета о том, что мой внук невиновен! Если этот ваш Тео их потеряет, или отдаст бумаги кому другому... Тогда я уж не знаю, что и делать! Внука хоть выкрадывай с этого самого рудника! Вопрос в другом – протянет ли парень так долго...
– Да погодите вы расстраиваться... – теперь уже и я вступила в разговор. – И накручивать себя понапрасну тоже не стоит. Давайте надеяться, что все будет хорошо.
– А мне сейчас ничего иного и не остается... – старик чуть откинулся на скамье. – Послать бы вас всех куда подальше, ведь свое дело я уже сделал, но до той поры, пока внука не освобожу, мы будем держаться вместе. К тому же должок у меня имеется к этому толстому жлобу, архиепископу Петто – если помните, мне все кости пересчитали по его приказу. Вот стервец с благостной рожей! Хорошо еще, что мои пальцы целыми остались после того, как его слуги своими кулаками из моей старой шкуры пыль выбивали со всем своим усердием! Не знаю, как вы, а я мальчонка с хорошей памятью, и всепрощением не страдаю...
Наверное, Летун искренен в своих словах, только вот мне кажется, что существует еще одна причина того, отчего старый взломщик все еще помогает нам. Да, этот человек очень любит своего единственного внука и по мере своих сил старается его спасти, но... Старик и сам признавался нам, что ранее вся его жизнь была, скажем так, весьма бурной, напряженной и насыщенной на события, хотя в глубине души этот человек мечтал иметь, как он выражался, «спокойную гавань». Стремясь к осуществлению своей цели, он с возрастом подкопил денег, заранее приобрел себе уютный домик в тихом месте, и сделал все, чтоб отныне прежние друзья-приятели его не нашли. Мол, уехал – и все, можно забыть о том, что когда-то на свете был такой умелец, золотые руки...
В искренности этих слов Летуна я не сомневаюсь, только вот осуществив, наконец, свою давнюю мечту, со временем дед заскучал. От старых привычек и прежнего образа жизни так легко не откажешься, и потому старому взломщику в его нынешнем безмятежном существовании не хватало давнишних встрясок и прежнего ощущения опасности, то есть тех чувств, с которыми он сроднился давным-давно, и которые (не признаваясь в том себе самому) дед хотел ощутить вновь. И вот появились мы, и старик, стараясь спасти внука, вновь решил тряхнуть стариной. Ну, что тут скажешь? Только одно: как ни старайся, а себя не переделаешь.
– Вы упомянули архиепископа... – сказала я. – А ведь он, кажется, позже стал вас искать, велел найти... Может, все же решил выполнить вашу просьбу об освобождении внука?
– Это была не просьба... – покосился на меня Летун. – Это была моя цена за то, что я подрядится открыть ему замок заклинившего сейфа. Проще говоря, между нами была заключена обычная сделка, устная договоренность, когда две стороны приходят к соглашению, и ничего подписывать тут не надо. Архиепископ согласился на мои условия, я сделал свою работу, а чем все закончились, и что я получил вместо оплаты – это вы знаете.
– Но ведь у вас наверняка и раньше случались похожие случаи... – поинтересовалась я. – Далеко не все люди склонны выполнять свои обещания.
– Бывало и такое... – не стал спорить дед. – Только им потом все одно приходилось расплачиваться – иначе в нашем мире нельзя, и если смирился с поражением, то тебя уважать не станут. А этот боров в мантии... У меня все еще кости ноют, и неизвестно, когда синяки сойдут. Мало того, что это оскорбительно, так в моем возрасте от таких вот... оплат можно и Богам душу отдать. В том мире, где я прожил всю свою долгую и многогрешную жизнь, свои понятия, с должниками там разговор особый, и потому отныне я имею право поступать так, как сочту нужным.
Вообще-то можно было бы напомнить старому взломщику, что это он сам же и заклинил замок сейфа досточтимого архиепископа, но тут лучше промолчать – этому человеку возражать не стоит, и потом, в чем-то он прав...
– А еще я понял, для чего понадобился этому святоше... – продолжал Летун. – Теперь я не намерен идти к нему по первому же зову, и потому попросил ловких парней кое о чем расспросить слуг в доме архиепископа...
– И когда вы успели это сделать?.. – даже не знаю, как у меня вырвались эти слова..
