Что интересно – вместе с этим человеком прислали троих. Это что, для охраны того векселя, что намереваются получить от королевы, или просто те люди не полностью доверяют друг другу? Ну, если вспомнить, какая сумма была указана в первом векселе, подписанном королевой, то подобная предусмотрительность более чем обоснована.
Что ж, монах, или кто ты там – иди, и чувствуй себя победителем, только вот уходить тебе придется несолоно хлебавши: у королевы и намерений не было идти сюда. Сегодня к вечеру она пригласила к себе сестру мужа – та легкомысленная особа уже в третий раз собирается замуж, и дамам было необходимо кое-что обсудить в связи с этим животрепещущим вопросом, который так интересует любую женщину. Нам с Крисом остается только ждать, когда же этот так называемый монах поймет, что Ее Величество сегодня не собирается осчастливить его своим появлением.
Время тянулось медленно, а разговаривать мы опасались, не желая привлечь к себе внимание тех троих, что находились неподалеку. Эти люди негромко переговаривались между собой, но о чем они говорят – этого мы не слышали. Мне же лишь оставалось вспоминать наш недавний разговор с Крисом – кажется, мы поняли, для чего в свое время семейка ди Роминели решила использовать в своих грязных играх графа де Линей и барона Бонте.
Эти двое относятся к представителям самых древних родов нашей страны, обладают консервативными и несколько старомодными взглядами, у каждого их них безупречная репутация, то есть именно такие люди, по мнению заговорщиков, и нужны для того, чтоб выступать публичным обвинителем королевы во всех ее мыслимых и немыслимых грехах. Когда ты – аристократ до мозга костей, и считаешься одним из столпов общества, то это придает вес и основание твоим словам, обвинения из твоих уст прозвучат более чем серьезно, а потому не прислушаться к ним нельзя. Впрочем, если даже Его Величество и сделает вид, что не поверил выдвинутым обвинениям, то все одно по репутации королевы будет нанесен серьезный удар из числа тех, что напрочь разрушают брак. Правда, король вряд ли простит и тех, кто позволил себе столь неподобающую дерзость – выдвинуть публичное обвинение королеве и тем спровоцировать скандал, последующий за теми разоблачениями, тем более что со всеми доказательствами вины королевы Эллен было бы вполне достаточно просто-напросто подойти к королю, и рассказать ему обо всех своих подозрениях. Понятно, что через какое-то время и сами обвинители попадут в опалу, из которой они уже никогда не выйдут, и никого уже не удивит их скорая смерть... Кроме того, вполне естественным будет смотреться и то, что после их кончины станет известно о том, что они завещали все свое состояние семейству ди Роминели, единственным оставшимся у них друзьям, ведь к тому времени вся остальная аристократия отвернется от разоблачителей королевы как от крайне непорядочных людей, не побоявшихся ради своих непонятных целей разрушить королевский брак...
Монах (или кто он там на самом деле) вернулся к своим спутникам часа через полтора, хотя, возможно, времени прошло и больше. Как видно, мужчина был весьма не в духе, да и те, кто его ожидал – они тоже стали заметно волноваться из-за долгого отсутствия своего товарища, потому как в ответ на чей-то недоуменный вопрос до нас донесся чуть раздраженный голос:
– То есть как это – почему так долго? Я все это время ждал, но она так и не пришла!
Они все нервничают, а это именно то, что нам нужно – значит, на обратном пути не будут уж очень внимательны. Вновь кто-то задал вопрос, и мы опять услышали недовольный голос:
– А я откуда знаю? Это спрашивайте у того, кто меня туда послал! И давайте без подозрений – нет у меня никакого векселя, хоть обыскивайте! Вблизи беседки тоже никого не было – в этом я уверен. Там даже рядом никто не проходил!.. Все, уходим отсюда!
Мужчина едва ли не одним взмахом оказался в седле, и всадники тронулись назад, а как только они миновали нас, мы двинулись вслед за ними. Правда, всадники ехали по булыжной мостовой, а мы пробирались за ними перебежками вдоль стен, где темнота была особо непроницаемой. Конечно, глупо рассчитывать на то, что мы с Крисом можем сравняться в скорости с лошадьми, и понятно, что нам ничего не стоит отстать от всадников, но те и сами ехали не очень быстро. Дело в том, что сегодня вечером прошел дождь, и булыжники мостовой все еще были достаточно влажные, так что наездники вполне резонно опасаясь повредить в темноте ноги своих лошадей. Несколько раз всадники оглядывались назад, но, по счастью, нас не заметили.
Улицы были пустынны, а немногие из тех, кто ходил ночной порой на промысел кошельков и прочие занятия, помогающие набить себе карман далеко не самым праведным образом – все эти люди и сами убирались в переулки, заслышав цокот копыт небольшого отряда. Ясно, что безоружные люди посреди ночи группой не ездят – это или конная стража, или сопровождение какого-либо важного господина, а раз так, то от всадников лучше держаться подальше.
Нам повезло хотя бы в том, что особо далеко идти не пришлось, а не то у нас была вполне обоснованная боязнь того, что мы все же можем отстать, и потерять из вида всадников – хотя те люди ехали не очень быстро, но расстояние между нами все одно постепенно увеличивалось. По счастью, цокот лошадиных подков далеко разносился в тишине, и потому нам удалось не упустить всадников, а вскоре, выглянув из-за очередного угла, мы увидели, что небольшой отряд въезжает в распахнутые ворота некоего роскошного особняка. Стоило последнему из всадников пересечь линию ворот, как они стали закрываться. Герб над воротами отсюда было никак не рассмотреть, но если бы даже я могла его видеть, то, скорей всего, вряд ли сразу бы его опознала – увы, но я никогда не была сильна в умении разбираться в таких вещах.
– Судя по всему, они на месте... – повернулась я к Крису. – Ты не знаешь, чей это дом? Вернее, дворец...
– Как не знать... – пожал плечами Крис. – Архиепископа Петто, чтоб его!.. Правда, сам я в этом доме никогда не был.
– Значит, он стоит едва ли во главе всей этой компании по дискредитации королевы?
– Ну, во главе, скорей всего, стоит Лудо Мадор ди Роминели, который мечтает, чтоб его династия воцарилась на троне нашей страны, а достопочтенный архиепископ Петто также играет в этом честолюбивом деле далеко не последнюю роль. Они все же родня, так что действуют рука об руку. Суди сама: эти всадники отправились не к столичному особняку господ ли Роминели, а к дому его родственника. Что из этого следует?
– То, что после пропажи немалого количества бесценных бумаг из сейфа своих родственников, архиепископ Петто должен был высказать свое искреннее возмущение господам ди Роминели насчет их неумения беречь дорогие документы. Отныне все то, что удалось обманом выманить у перепуганной королевы, то есть ее драгоценности, скорей всего, привезли сюда, в этот дом. По убеждению архиепископа, в доме Божьего слуги все будет в целости и сохранности!
– Согласен... – кивнул головой Крис. – А личные покои нашего уважаемого архиепископа находятся, предположительно, на втором этаже...
– Четыре крайних окна слева... – добавила я. – Во всем доме только они ярко освещены – видимо, глубокоуважаемый архиепископ Петто принимает гостей, хотя для богобоязненного служителя Небес излишне поздние ночные бдения выглядят несколько странновато.
– Сейф с драгоценностями королевы тоже почти наверняка находится там же, в покоях досточтимого господина Петто... – продолжал Крис. – Значит, и искать его надо в одной из тех комнат на втором этаже, где сейчас горит свет.
– А вдруг они отнесли драгоценности королевы для хранения в другое место, допустим, к тому же банкиру Зайне? Там весьма надежно и...
– Нет... – Крис не стал даже дослушивать. – Исключено! Никто не станет выпускать из своих рук то, что добыто с таким трудом! И уж тем более, вряд ли кому-то придет в голову мысль отдавать столь ценные предметы на хранение стороннему человеку, пусть даже тот человек будет хоть дважды честный и трижды порядочный! К тому же эти драгоценности надо всегда иметь под рукой, так сказать, на всякий случай.
