Внезапно она почувствовала, как спало сковывавшее ее напряжение. Анджела знала, что Бронсон ее обязательно встретит, раз обещал — он был из тех людей, на чье слово можно положиться, — но небольшой червячок сомнения где-то на задворках сознания все же давал о себе знать. Больше всего она страшилась того, что с Бронсоном могло что-то приключиться и она окажется совсем одна в чужом городе. Этот страх по-настоящему не давал ей покоя всю дорогу до Касабланки.

Анджела радостно заулыбалась и стала пробиваться к нему через толпу. Бронсон заметил ее и помахал рукой. И вот уже он прямо перед ней, и сильные руки притягивают ее к себе. Анджела не сопротивлялась, и несколько секунд они стояли, крепко прижавшись друг к другу. Наконец она отступила на шаг.

— Нормально долетела? — спросил Бронсон, забирая чемодан и сумку с ноутбуком.

— Так себе, — ответила Анджела, когда схлынула первая радость от встречи. — Как обычно, ноги девать было некуда, а кормили отвратно. Я умираю от голода.

— Ну, это дело поправимое. Пойдем, у меня там машина.

Через двадцать минут они уже сидели в ресторанчике на южной окраине Касабланки, а официант ставил перед ними на стол большое блюдо с ягненком и пастой тахини.[10]

В ресторане больше половины столиков были свободны, но Бронсон настоял на том, чтобы не садиться ни у окна, ни возле входа. Он прошел в самый конец зала и выбрал там столик у стены. И хотя Анджела желала сесть так, чтобы видеть других посетителей (ей всегда нравилось наблюдать за людьми), Бронсон настоял на том, чтобы выбрать место, откуда открывался бы обзор на входную дверь. Он хотел иметь возможность видеть всех, кто заходит в ресторан.

— Тебя все это беспокоит? — спросила Анджела.

— Да, черт побери! Мне не нравится, что происходит ни здесь, в Марокко, ни в Лондоне. Ведется какая-то игра, и ее участники, похоже, совершенно не знают жалости. Так что я бы хотел все время быть настороже. Не думаю, что кто-то мог за нами проследить, но все же я не собираюсь рисковать. А теперь рассказывай, что случилось у тебя в квартире.

— Один момент. — В сумочке у Анджелы запиликал мобильный телефон. Она быстро вытащила трубку и поднесла к уху.

— Спасибо, — произнесла она через некоторое время. — Я знала об этом. Полиция появилась? Я позвонила им после того, как убежала из квартиры.

Анджела снова замолчала — очевидно, звонивший что-то ей объяснял.

— Хорошо. Мэй, спасибо тебе еще раз. Слушай, я на несколько дней улетела из Англии. Ты могла бы сходить к слесарю, попросить, чтобы он починил замок? Рассчитаемся, когда я вернусь.

Анджела закрыла мобильник и посмотрела на Бронсона.

— Это моя соседка из Илинга, — пояснила она. — Ничего особенного она не сообщила, за исключением того, что полицейские все же явились. Я думала, они не станут беспокоиться из-за таких пустяков. Квартиру всю разнесли. Достаточно странно, что взяли, судя по всему, немногое, а может быть, и вовсе ничего. Мэй сказала, что и телевизор, и стереосистема на месте, но вещи из ящиков стола, с полок разбросаны по всей квартире.

— Хм, что-то мне это напоминает, — заметил Бронсон. — Значит, ты спустилась из квартиры по пожарной лестнице?

Анджела проглотила комок в горле, а когда снова заговорила, голос ее чуть дрожал.

— Именно так. Все, что я успела, — это схватить сумочку и ноутбук, а потом рвануть к пожарной лестнице. Один из них… — Она замолчала и отхлебнула воды. — Один из них полез за мной вниз. Другой, должно быть, спустился по обычной лестнице, потому что поджидал меня уже на улице.

— Боже, Анджела, до меня только сейчас дошло. — Бронсон взял ее руки в свои и крепко, но нежно сжал. — Как же тебе удалось вырваться?

— Я ударила его сумкой, в которой лежал ноутбук. Он получил по уху, а я выиграла несколько мгновений, чтобы выскочить на улицу. По ней как раз проезжало черное такси, так что я голоснула и нырнула в машину. Водитель видел все, что происходит, и сразу же рванул с места, пока эти двое меня не схватили.

— Хвала Господу, что в Лондоне такие таксисты.

Анджела энергично закивала головой.

— Если бы не он, они бы точно меня поймали. Понимаешь, Крис, вокруг были люди, полно пешеходов, но эти парни словно не обращали на них никакого внимания. Это было ужасно.

— Что ж, здесь ты в безопасности. По крайней мере, я надеюсь, — уточнил Бронсон.

Анджела кивнула и откинулась на спинку стула. Рассказ о том, что произошло в Лондоне, подействовал как чудодейственное лекарство, и к девушке начало возвращаться присущее ей обычно самообладание.

— Мне еще повезло, что ноутбук, похоже, не пострадал от удара. А потом я немного расслабилась и получила удовольствие от посещения магазинчика в Хитроу. Как видишь, у меня новый чемодан и еще кое-какое барахлишко.

— А я и не заметил, — признался Бронсон.

— Чему ж тут удивляться, — великодушно простила его Анджела. — Ты ведь мужчина.

Бронсон состроил зверскую ухмылку:

— Замнем этот вопрос. Знаешь, я действительно очень рад, что ты прилетела.

— Послушай, перед тем как приступить к делу, — с внезапно посерьезневшим лицом произнесла Анджела, — давай определимся с правилами игры. Я имею в виду нас с тобой. Ты находишься здесь, чтобы попытаться выяснить, что же случилось с О'Коннорами; я нахожусь здесь, потому что после того, что произошло, мне страшно оставаться одной в Лондоне.

— К чему ты ведешь?

— Последние несколько месяцев мы с тобой ладим лучше, чем прежде, но я все еще не готова сделать следующий шаг. Я просто не хочу снова страдать. Так что живем в разных номерах, договорились?

Бронсон нагнул голову в знак согласия, хотя Анджела буквально физически ощутила его разочарование.

— Все как ты захочешь, — пробормотал он. — Я уже заказал тебе отдельный номер.

Анджела наклонилась и коснулась его руки.

— Спасибо. Я хочу, чтобы все шло своим чередом.

Бронсон кивнул, но выражение беспокойства не сошло с его лица.

— Анджела, ты должна понять одну вещь: в Марокко может оказаться так же небезопасно, как в Лондоне, — сказал он и объяснил, что произошло в отеле, где остановились Филипсы. — Я тебе уже рассказывал о банде головорезов, которые гнались за мной. Я перебрался в другой отель — на случай, если они вдруг вычислили, где я остановился вначале. Но нам все равно придется затаиться.

В ответ Анджела улыбнулась:

— Я это предполагала. Как Дэвид Филипс?

— С ним все в порядке, не пришлось даже накладывать швы. Только на лбу ужасный синяк, и, думаю, еще он испытывает чудовищные головные боли. Похоже, нападавший огрел его дубинкой.

— И ты не веришь, что это был обычный гостиничный воришка?

— Нет. Я потом осмотрел номер. Его очень тщательно обыскали. Но единственная вещь, которая пропала, — это ноутбук. Вор не тронул ни паспорта — а они лежали на столе на самом виду, — ни деньги с кредитными картами, которые были у Филипса в кармане. На самом деле это ограбление почти в точности похоже на то, что произошло в их доме в Кенте. Такое впечатление, что в обоих случаях воров интересовали только компьютеры и ничего более.

— А это значит?..

— Ни один из похищенных компьютеров нельзя назвать особо ценным, стало быть, воров, скорее всего, интересовала информация, содержащаяся на жестких дисках. А это приводит нас к фотографиям глиняной дощечки. Ты доверяешь этому своему парню из музея? Потому что не важно, что он думает об этом обожженном куске глины, важно, что кто-то — очевидно, имеющий связи в разных странах, — явно придает дощечке серьезное значение. Серьезное настолько, что он обеспокоился организовать почти одновременно два ограбления в двух странах, а когда на его пути встал Дэвид Филипс, его без раздумий ударили дубинкой по голове.

Анджелу речь бывшего мужа, казалось, убедила не до конца.

— Я попросила взглянуть на снимки Тони Бэверстока, а он — один из главных наших специалистов по древним языкам. Ты ведь… не думаешь всерьез, что он тоже причастен к этой истории?