– Возле моего дома да и на стройке вам тоже ничего не надо было.

В комнате стало очень холодно, по оконному стеклу поползли морозные узоры.

Мира почувствовала, как смерзается все в носу, вдыхать воздух становится все больнее.

– Зачем таскалась ко мне? Следила за тем, что делаю?

– Интересно было, – призналась Мира.

– Интересно мое дело?

– Нет. – Это же не мороз, это наваждение! – Интересно, правда ли про вас люди говорили, что вы жертвы приносите и людей в лесу губите.

– И что, правда? – прищурилась ведьма.

– Правда то, что не по закону делаете. – Мира удивилась самой себе, спорить с матерью слов не хватало, а против незваной гостьи фразы сами вылетали, хлестая, словно лошадиный кнут. – Людей морочите, запугиваете.

– Чьему закону? Людскому? – Ведьма хохотнула, продолжение она словно не услышала.

– Уходите.

Мира встала, до швабры – всего руку протянуть, стоит возле стола.

– Иди ко мне учиться.

Это было неожиданно. Год назад Мира все отдала бы за то, чтобы услышать такое предложение. Она мечтала, чтобы легенды и сказки о местной колдунье оказались правдой, но после сегодняшнего приключения хотелось держаться подальше от всех легенд.

– Иди ко мне. – Голос звучал мягко, словно мама обнимала, рассказывала сказку. – И тогда не будет тебя больше никто пугать. И тогда ты сможешь сама выбирать, где жить.

– Купить меня хотите? – Гордость не давала быстро сдаться.

– Только если ты позволишь.

Мира задумалась. Если она согласится, то сможет вырваться из этого города, уедет в столицу, начнет жить свободно. И пусть ей три года придется учиться у ведьмы, может, что и полезного узнает.

Зоркое подсознание подсказывало, что за этим предложением кроется что-то еще.

– Ты чувствуешь и слышишь этот мир. – Ведьма стояла совсем рядом, можно было протянуть руку и потрогать ее старый, выцветший халат. – Тебе надо только научиться понимать, что он тебе говорит.

Мира перевела взгляд на швабру, потом снова посмотрела на ведьму. Лицо той расплывалось, меняло очертания. Ведьма не хотела, чтобы ее запомнили, голос тоже менялся, менялась одежда, все плыло перед глазами, перетекая одно в другое.

– Какая вам выгода от того, что я буду у вас учиться? – Это был правильный вопрос.

Ведьма выпрямилась:

– Если плохо будешь учиться, я заберу твою силу, а если хорошо – поделюсь своей.

Ответ Мире не понравился, она снова услышала в нем какое-то двойное дно.

– Знаете что, – девочка глубоко вдохнула, в комнате больше не было холодно, – выметайтесь и больше сюда не возвращайтесь!

Ведьма молчала, обдумывая слова Миры, потом глухо сказала:

– Я вернусь и снова задам свой вопрос. – Мира фыркнула. – И ты ответишь положительно. Тебе придется так ответить.

Последнее предложение она проговорила совсем тихо, почти шепотом, отчего Мире стало не по себе.

– Уходите. – Девочка повторила интонацию ведьмы.

Та ничего не сказала, вдруг кинулась на Миру, повалила ее на пол, придавив всем своим весом, выбивая воздух из легких. А потом пропала.

Мира лежала на полу, тяжело дыша, пытаясь унять гулко бьющееся сердце. Надо было срочно рассказать Мангусту, что случилось. Обязательно!

Она перекатилась на бок, забыв о свеженабитой татуировке, зашипела и посмотрела на рисунок. Показалось, что трава на руке двигается, меняет положение, выкладывается тропкой от запястья до локтя. Мира моргнула, и все прекратилось. Татуировка спокойно заживала под защитной пленкой, но место теперь выбрала новое.

– Надеюсь, мать не запомнила, как выглядела та, – пробормотала Мира.

Как здорово было бы – открыла глаза, а рядом Дарина. Расчесывает длинные волосы, выбирает, какой макияж сделать сегодня, и сетует, что погода испортилась. Приехали на море продлить себе лето, а оно только на один день задержалось.

Но не было рядом Дарины, а в окно хлестал дождь. Словно опять смеситель сорвало, только на этот раз не внутри дома, а снаружи.

Ветки деревьев гнулись к самой земле, почти ложились. Агата сидела на кровати и наблюдала за этой древесной йогой. Вот дерево выгнулось дугой, должно было треснуть, но выдержало. Вот пронесло какой-то пакет, блестящий от воды. Послышался чей-то приглушенный вой. Агата представила, что это воет она. От безысходности, непонимания, что делать и куда бежать. Казалось, вчера она перепробовала уже все возможные варианты. Значит, надо только ждать. А ждать тошно. Тошно сидеть одной в номере на двоих, смотреть на вещи подруги, на маленькую плюшевую лисичку. Лисичку, которая всегда будет напоминать Дарину.

За окном что-то треснуло, дерево все-таки не выдержало, обломилось и упало на кусты. Дождь с новой силой забарабанил по стеклу, крыше, дорожкам в саду.

Агата собрала волю в кулак и вышла из номера. Надо было позавтракать, хотя есть вообще не хотелось. Но, может, в столовой, в другой обстановке, найдется новое решение. Или она услышит какой-нибудь полезный разговор.

Визуально снаружи дом был меньше, чем изнутри. От лестницы Дарина пошла прямо, открыла дверь, которая, на первый взгляд, должна была вести на улицу, а оказалась дверью в столовую. Там почти никого не было, только хозяин гостиницы сидел возле самого окна и медленно потягивал кофе.

Агата прошла вдоль витрины, выбрала себе творог с фруктами и какие-то вафли, налила какао и села рядом с Медведем.

Почему с ним, сама не поняла. А когда садилась, было ощущение, что это не человек. Ярослав удивленно посмотрел на нее.

– Не могу быть одна, – тихо прошептала Агата, опуская лицо к чашке. Почему она решила, что садится рядом с Медведем? – Дарина вчера пропала.

Агата посмотрела на мужчину, тот катал в чашке остатки кофе.

– Сходите в полицию, – буднично произнес он.

– Я ходила, – горько сказала Агата. – Они ничего не обещают.

Медведь пожал плечами, поставил чашку на стол и посмотрел на рукав рубашки. Агата готова была поклясться, что видит на отворотах не отстиранные следы кошачьих лап.

– Значит, надо ждать.

Человек все больше походил на медведя. Борода густо покрывала лицо, над глазами нависли мохнатые брови. Удивительно светлые глаза, голубые с серым. Агата вспомнила, что такой же трепет она испытала, когда смотрела в глаза торговки на рынке.

Отвлеклась на творог, снова посмотрела на Медведя, но ничего даже слабо напоминающего огромного зверя в нем уже не было. Аккуратно постриженная рыжая борода, волосы зачесаны, как это модно. И брови вовсе не выглядели мохнатыми. Самые обычные.

«Это все стресс», – мысленно сказала себе Агата.

– Ярик!

Появился второй сотрудник гостиницы, Агата уже успела забыть, как его зовут. Подлетев к столу, он нерешительно остановился, посмотрел на Агату, потом перевел взгляд на Ярослава:

– А вы?..

– Завтракаем, – буднично ответил Ярослав, продолжая цедить кофе.

– А, приятного! – Парень с грохотом подставил стул и сел рядом. – Я все выяснил!

– Подружка твоя помогла? – холодно спросил Медведь.

– Она-то тут при чем? – напрягся парень.

– Ее же заботами. – Ярослав поставил на стол пустую чашку и посмотрел в окно.

– Мира тут ни при чем. – От радостного настроения парня не осталось и следа. – Я сам накопал и узнал.

– Пойдем в кабинет, расскажешь. – Медведь грузно поднялся, отнес чашку на кухню и медленно вышел из столовой. Парень побежал за ним, не поставив стул на место.

Агата осталась сидеть одна. Что она ожидала от Ярослава? Узнать местонахождение Дарины? Поисково-спасательную команду, которая через час уже найдет и подругу, и загадочного Тулупа?