— Мы только что наладили систему, майор. Что тут происходит?

Офицер отступил от вагона и продолжил уже спокойнее:

— Я говорил, что выпадение радиоактивных осадков не отмечено. — У него за спиной какой-то солдат тихо блевал в кустах. Возможно, радиации тут и нет, но если майор и его парни в ближайшее время не получат медицинской помощи, у них будут серьезные проблемы со здоровьем. — Вы можете открыть двери.

— Майор, мы почти готовы выйти на связь. Я не хочу рисковать.

— С кем я разговариваю?

— Эд Стронг. Главный советник президента. — Вил произнес эти слова с вызовом и высокомерием, которые наверняка были характерны для настоящего Эда Стронга.

— Понятно, сэр. Могу я поговорить с полковником Альваресом?

— Альваресом? — По-видимому, майор хорошо с ним знаком. — К сожалению, он ударился головой об угол стола и еще не пришел в себя.

Офицер повернулся и бросил на сержанта многозначительный взгляд. Тот кивнул, словно хотел сказать: «Я понял». Вил опасался, что они и в самом деле все поняли. Майор поджал губы, что-то тихонько шепнул сержанту и отошел к машинам.

Вил повернулся к другим дисплеям. У него оставалось всего несколько секунд. Майор заподозрил неладное, а без спутникового передатчика не переговорить с Ист-Лансингом. Только местные телефонные линии не проходили через вражеские сети передачи данных. Он мог позвонить на метеорологическую станцию города Топека. Даже если там не захотят ему помочь, то уж сообщение в штаб МПУ, вне всякого сомнения, переправят.

Вил быстро пролистал справочник, и уже через минуту на экране появилось черно-белое изображение. Молодой привлекательный мужчина сидел за большим рабочим столом. Он ослепительно улыбнулся и сказал:

— Метеорологическая станция города Топека. Отдел связей с клиентами. Я могу вам чем-то помочь?

— Надеюсь, сможете. Говорит Бриерсон из мичиганского полицейского управления.

Слова срывались с языка легко, словно он несколько часов репетировал свою речь. Совсем не сложная идея, но очень важны детали. Когда Вил заканчивал, он заметил, что майор возвращается к вагону. Один из солдат нес оборудование для связи.

Служащий метеостанции слегка нахмурился.

— Вы наш клиент, сэр?

— Да нет же, черт побери! Вы что, не смотрите новости? В сторону Топеки по старому шоссе номер семьдесят направляется колонна из четырехсот танков. Началось вторжение, дружище!

Молодой человек едва заметно пожал плечами, будто хотел сказать, что его совершенно не волнуют новости.

— Какая-то банда собралась захватить Топеку? Сэр, у нас тут город, а не маленькая ферма. Ваша идея насчет истребителей торнадо — сущий бред! Мы…

— Послушайте, — перебил его Вил ласково, почти заискивающе. — Хотя бы передайте мое сообщение в мичиганское управление. Ладно?

Юный метеоролог снова одарил его сияющей улыбкой.

— Разумеется, сэр.

Вил понял, что проиграл. Он разговаривал с кретином или низкопробным имитатором — теперь уже не имело значения, с кем именно. Метеостанция Топека походила на другие компании — демонстрировала ровно столько старания, сколько требовалось, чтобы не разориться. Вот уж не везет, так не везет!

Снаружи доносились тихие, но довольно ясные голоса.

— ..кто бы они ни были, передача идет по местным телефонным линиям, — доложил майору связист.

Майор кивнул и шагнул в сторону вагона.

Так, времени на раздумья не осталось. Вил быстро нажал на кнопку, и «специалист» по связям с клиентами метеостанции Топека исчез с экрана, а вместо него появился рисунок из переплетающихся колец.

— Ладно, мистер Стронг, — громко крикнул майор, стараясь, чтобы его голос услышали внутри вагона. Офицер протягивал наушники. — Президент на связи, сэр. Он хочет поговорить с вами.., немедленно. — На его лице расцвела мрачная усмешка.

Вил быстро пробежал пальцами по панели управления; установленный снаружи микрофон громко взвизгнул и смолк. Краем уха Вил услышал, как связист сказал:

— Они продолжают вести передачу, майор.

И тут поверхность экрана очистилась, кольца исчезли… Последний шанс! Даже автоответчика будет достаточно. На экране появилось изображение пятилетней девочки.

— Резиденция Траск. — Девчушка немного испугалась сердито нахмурившегося Вила.

Однако она говорила четко и ясно — очевидно, родители научили ее, как нужно отвечать на телефонные звонки незнакомых людей. Глядя в серьезные карие глаза, Бриерсон вспомнил собственную сестру. Она знает и понимает достаточно для того, чтобы выполнить его указания.

Ему потребовалось сделать над собой огромное усилие, чтобы немного расслабиться и улыбнуться.

— Привет. Ты знаешь, как записать мой звонок? Девчушка кивнула.

— Запиши его, пожалуйста, а потом покажи родителям, хорошо?

— Ладно.

Она протянула руку куда-то за экран. В углу загорелся сигнал начала записи, и Вил заговорил. Очень быстро. Снаружи снова донесся голос майора:

— Ломайте, сержант.

Вил услышал шаги, что-то ударило в дверь.

— Вил! — Большой Эл схватил Бриерсона за плечо. — Пригнись. И подальше от двери. Они палят из огнестрельного оружия!

Но Бриерсон не мог прервать передачу. Он оттолкнул Эла в сторону и махнул ему рукой, советуя спрятаться среди лежавших без сознания республиканцев.

Раздался взрыв, вагон закачался. Связь не прервалась, и Вил продолжал говорить. Однако в следующее мгновение дверь вылетела, и внутрь хлынул дневной свет.

— Отойдите от телефона!

Маленькая девочка на экране, казалось, смотрела куда-то за спину Вила. Глаза у нее широко открылись… И все погрузилось во тьму.

Бриерсону снились диковинные сны. В одних он мог только видеть, в других лишался зрения, однако сохранял слух и обоняние. А иные пронизывала нарастающая боль — мучители вгоняли иголки ему под кожу и сжимали плоть щипцами, чтобы заставить его страдать. Но еще он чувствовал, что родители и сестра Бет находятся совсем рядом, только почему-то все время молчат. Порой, когда к нему возвращалось зрение, а боль на время отступала, он видел цветы — целое море цветов — прямо у своего лица, они пахли пением скрипки.

Снег. Нежный, белый, далеко, до самого горизонта. Деревья в хрустальном наряде, сверкающем в лучах солнца на фоне ослепительно синего неба. Вил поднял руку, чтобы протереть глаза, и с изумлением обнаружил, что она его слушается, касается лица — делает то, что он приказал.

— Вили, Вили! Ты снова с нами! — Сбоку кто-то выскочил, крошечные ручки обхватили за шею. — Мы знали, что ты очнешься! Но как же долго ты не приходил в себя! — Пятилетняя сестра прижалась лицом к его груди.

Вил опустил руку, чтобы погладить ее по голове, и тут откуда-то появился техник.

— Подожди немного, милая. Глаза у него, конечно, открыты, но он еще не очнулся окончательно. До этого далеко. — Затем он увидел улыбку на лице Вила и едва не лишился дара речи. — Лейтенант Бриерсон! Вы меня понимаете?

— Вил кивнул, и техник посмотрел куда-то поверх его головы, по-видимому, на диагностический дисплей. — Вы и в самом деле меня понимаете! Минутку, я позову начальника. Ничего не трогайте. — Он выскочил из комнаты, удивленно бормоча себе под нос:

— Я уже начал думать, что у нас ничего не выйдет…

Бет Бриерсон посмотрела на брата.

— Тебе уже хорошо, Вили?

Вил пошевелил пальцами ног и почувствовал, как они двигаются. С ним все в порядке! Он кивнул сестренке. Бет отошла от его кровати.

— Пойду позову маму и папу.

— Я подожду здесь, — снова улыбнувшись, ответил Вил. Бет умчалась. Бриерсон огляделся по сторонам и узнал место, где его мучили. Впрочем, на самом деле он находился в обычной больничной палате, возможно, слишком заставленной разным электронным оборудованием.

…Однако он был здесь не один. Элвин Свенсен, одетый так же вызывающе, как и всегда, сидел в тени у окна. Теперь он встал и подошел к кровати.

— Родителей моих тут нет, — фыркнул Бриерсон, — зато дежурит Большой Эл.