Кажется, словно это слово разозлило доктора, заставляя его повысить голос:

— Быть может это вам нужно пересмотреть ваше отношение к случившемуся?! В случае аборта высок риск бесплодия. Особенно нерожавшей девушке с резус отрицательной группой крови. Как у вашей дочери. И не важно кто отец малыша. Важно, что он ваш. Что он — частичка вас. И что он вырастет в истинной любви, в счастье и в заботе. Тогда на гены можно будет наплевать.

Вы ведь многим рискуете. Неужели возможность стать бабушкой, возможность взять на руки новорожденную крошку, ВАШУ крошку! Вас удручает? Подумайте об этом, пожалуйста. Многие женщины мечтают о ребёнке, но не у всех, к сожалению, в наше время, получается успешно забеременеть.

И он ушёл.

А меня смертельно контузило!

Что это, черт возьми, только что было??

Невольно опустила руки на живот и почувствовала, как по щекам градом покатились жгучие слёзы.

У меня будет малыш.

Мой ребёночек…

Мой и Давида.

Господи!

Боже!

Как же так получилось??

Что же делать?

Мама, грубо выругавшись себе под нос, хлопнув дверью, тоже испарилась в неизвестном направлении, оставив меня в абсолютном одиночестве, внутренне гнить и мучиться от услышанных слов.

Порой, мне даже казалось, что их шокирующая беседа — часть кошмарного сна. Однако, сколько я себя не щипала, сколько, не хлестала по щекам — так и не смогла проснуться.

Буквально через час, мама снова вернулась в палату.

Я не успела вовремя притвориться спящей. Она поняла, что я пришла в себя.

Да и не могу же я вечно изображать мертвую?

От мамы разило табаком. Лицо бледное, иссохшее, измученное болью и страданиями, по цвету напоминающее увядающую листву. А в глазах стынет злость. Холодные, бездушные, они окатили меня холодом, стоило только встретится с ними взглядом. Один на один.

Но как только она поняла, что я больше не сплю, её лицевые мышцы исказились печалью, брови выгнулись дугой, а по щекам покатились слёзы.

Кажется, эти рыдания были искренними.

Когда мама подошла к моей кровати, я тут же дернулась, сжавшись в комочек, ожидая очередного скандала, очередных колких гадостей в мою честь… а может даже и очередных ударов. Но, она не собиралась меня ругать, тем более, избивать на глазах у персонала. Она просто хотела поговорить.

— Сонечка, нам нужно поговорить… — Мягко, осторожно. Присела на край постели и бережно поймала мою руку, с торчащей из вены иглой. Задержав дыхание, не моргая, глядя глаза в глаза погладила холодными ладонями бледную, бесчувственную кожу. — Как ты себя чувствуешь? Нормально? — сама спросила, сама ответила и, не дожидаясь ответа, продолжила. — Послушай меня внимательно. Только не истери, ладно? Выключи эмоции, включи разум. Ты уже большая, взрослая девочка… Дела наши крайне серьёзны.

Выждала паузу, полоснув по мне самым печальным взглядом на свете.

И продолжила:

— Ты…

— Я в положении. — Перебила. — Знаю. — Тяжёлый вздох, взгляд в потолок.

— Вот как… — вздрогнула, — Я не буду больше на тебя кричать, тем более... поднимать руку. Я немного успокоилась. И хочу попросить у тебя прощения за свою вспыльчивость. Накипело. Прости, милая. Просто очень испугалась, когда узнала, что те мрази взяли тебя в заложницы, да ещё и угрожали автоматами. Хорошо, что Виктор быстро поставил тварей на место. Поэтому я и разозлилась. Предупреждала ведь! Что игры с бандитами ни к чему хорошему не приведут. — Она снова начала пыхтеть и дымиться, как забытый на плите чайник. — Поэтому… будет лучше, если этот ребёнок… не родится.

На секунду мне показалось, что вселенная просто умерла, погрузившись в вечный мрак. В ушах зашумело, а горло сдавило ржавыми тисками.

— Хочу, чтобы ты избавилась от ребё… — кашлянула, — от плода.

— Мама! — схватилась за сердце, ощутив жгучий, болезненный укол, в области груди.

Прошу, Господи, пусть её мерзкие слова окажутся иллюзией!

— Успокойся! Давай рассуждать логически! Этот Давид… он ведь наркоман! Да ещё и уголовник! А ты? Ты примерная, скромная девочка, мамочкина послушница! Он как смертельная чума, против тебя, моего хрупкого, маленького цветочка. Ребёнок родится больным, слабым, неуравновешенным! Сколько таких случаев по всему миру? Предостаточно. Твоя жизнь будет разбита. Особенно, если ты выносишь своё дитя, а оно, вдруг, не дай Боже, погибнет, из-за своих врождённых изъянов, когда ты к нему вдоволь привыкнешь!

— Он не наркоман! Не наркоман! Ясно!!! — подскочила с громкими воплями, пытаясь отстоять правду, да так, что в глазах потемнело, а голова пошла кругом. — Это ложь! Грязная, чёрствая ложь!

Она не вправе решать за меня!

Это моя жизнь! Мой выбор!

Я не её собственность.

Я совершеннолетняя и самостоятельная личность!

Раскричалась, разревелась, с головой забившись под одеяло, утопая в горьких слезах… Слезах обиды, отвержения, ненависти.

— Ладно, ладно! Успокойся! — мать запаниковала, заметалась по комнате, схватившись за голову.

Как раз в этот момент заглянула медсестра.

— Так, выйдете немедленно! Пациентке нужен отдых. — Отчеканила командным тоном, выставив ошарашенную родственницу в коридор.

А я, получив очередной укол в вену, улетела в холодную, беззаботную неизвестность.

ГЛАВА 2.

Прошло несколько дней. Больше мы не возвращались к теме прерывания беременности.

Господи! Даже не хочу думать об этом паршивом слове!

Мне заметно полегчало. Тошнота практически не беспокоила. Хоть и слабый, но появился аппетит. Я пихала в себя еду через силу, потому что думала лишь о двух вещах — о малыше и о его отце.

Мне все время хотелось спать и рыдать. Но приходилось отвлекаться, чтобы в очередной раз не угодить под капельницу. А ещё я мечтала, чтобы меня выписали, чтобы как можно скорей отыскать любимого, вымолить встречу с ним. Хоть на минутку. Хоть на пару секунд! Хотя бы просто передать записку с объяснениями и с такой важной, такой волнительной новостью.

Узнав о ребёнке, я была уверена, Давид смягчится.

Однако, я до сих пор не знала, что с ним сейчас происходит! В какую именно тюрьму его запихнули! Был ли суд? И каково было его решение?

С мамой по этому поводу я напрочь боялась разговаривать. Она сказала лишь одно: «Больше с этим плешивым подонком ты никогда не увидишься!»

Одна надежда на Виктора, или на Карину.

У нас с Виктором был договор. Надеюсь, что он успешно вступил в силу.

***

Мать навещала меня несколько раз в день. Она даже отчеканила кое-какие наставления персоналу, чтобы те следили и докладывали матери о каждом моём шаге.

По её прошению ко мне подослали психолога. Это было низко!

Сложилось такое ощущение, что мама нарочно пыталась доказать, что я неуравновешенная, чтобы меня как можно скорей лишили родительских прав.

Вопреки лживым утверждениям, психолог озвучил абсолютно противоположный диагноз:

— Девушка психически здорова, однако сейчас пациентка находится в подавленном состоянии. Она очень хочет этого ребёнка. Вы, как мать, должны поддержать свою дочь.

— Но… но как же генетические аномалии? — даже рот от потрясения приоткрыла.

— По данным УЗИ, пока что всё в норме. Возможно, вы просто чересчур сильно утрируете трагичность данной ситуации. Не у каждого человека, который курит, пьёт, принимает наркотики рождаются нездоровые детки. Доказано и проверено на практике. Медицина не стоит на месте. В случае отклонений в утробном развитии наши врачи сделают все возможное, чтобы избежать трагедии.

С этими словами сеанс «психотерапии» завершился.

И снова мать проиграла.

А я внутренне ликовала и с особой нежностью гладила свой, пока ещё плоский животик под одеялом, радуясь небольшой, но победе, нашептывая в уме утешительные фразы, адресованные будущему ребёночку:

«Всё хорошо, малыш, все хорошо! Ты в безопасности. Мамочка здесь, с тобой. Я никому не позволю причинить тебе вред. Обещаю!»