Девушка посмотрела в глаза своему отражению. Рыжеволосый двойник вернул ей взгляд, словно насмехался над нею, и Соня невольно поразилась: неужто она и впрямь такая в жизни — надменная, уверенная в себе, холодная и пылкая одновременно?.. Как будто в отражении магического озера все черты ее натуры проступили наружу, куда более явственно и выпукло, чем в реальности. Ей показалось даже, что двойник куда красивее ее самой… Но Рысь не дала ей времени на раздумья.

«Успеешь еще собой налюбоваться!» — явно слышалось в недовольном рыке зверя. И Человек отступил, давая Кошке дорогу. Рысь потянулась, повела носом, принюхиваясь, мышцы ее напряглись, словно перед прыжком… И внезапный холод объял Соню.

Ощущение это прошло в тот же миг — но внутри все как будто подернулось ледком. Она в растерянности оглянулась по сторонам… и не поверила своим глазам.

Она стояла на желтой растрескавшейся земле, кое-где поросшей серыми пучками колючей травы. Вокруг угрожающе высились базальтовые стены-берега — а прямо над головой, словно опираясь на них, висело сверкающее небо. Оно было ослепительно синим, даже ярче, чем бывает в августовский полдень, и по нему пластались широкие алые сполохи. Небо казалось удивительно низким — только руку протяни! — и в то же время недостижимым…

Но Соне было сейчас не до того, чтобы любоваться местными красотами. И даже не до раздумий о том, как ей потом выбираться отсюда… Впереди, в какой-то сотне шагов, высилась цитадель.

Многочисленные башни ее переливались всеми цветами, от ярко-желтого, до фиолетового. Купола сверкали изумрудной зеленью, а подножия стен отливали багрянцем. Но хотя от смешения красок рябило в глазах, крепость казалась неприветливой и угрюмой — словно пестрота ее была вызвана не стремлением к красоте, а некоей злобной волей, наслаждавшейся смятением и хаосом вокруг себя.

Интересно, что Калидор сказал бы об этом? Соня заозиралась по сторонам в поисках своего спутника и, не обнаружив его, со свистом втянула воздух сквозь стиснутые до боли зубы. Неужто с ним что-то стряслось…

Но нет! Вот он — спускается со склона. Как, интересно, его занесло на такую высоту? Словно, в отличие от нее, ему пришлось действительно нырять в озеро… Соня усмехнулась. Нет, плащ как будто сухой. Просто местное колдовство, должно быть, на всех действует по-разному. Возможно, отражение Калидора легло в другом месте, чем ее собственное. Она так засмотрелась на саму себя, что даже не обратила внимания…

Девушка помахала воину рукой, призывая того поторопиться, — да так и застыла, словно изваяние, не находя в себе сил ни для предостерегающего крика, ни для бегства.

Слева от Калидора, из темной расселины в скале, вопреки всем законам притяжения, выплывало чудовище. Огромная синюшно-зеленая лоснящаяся помесь жабы и ящера с жадно раскрытой бородавчатой пастью, крохотными алыми глазками и встопорщенным черным пластинчатым гребнем парила в воздухе, ловко загребая мощными когтистыми лапами и руля длинным хвостом, увенчанным острым шипом. Все это Соня успела заметить в те доли мгновения, что взирала, парализованная ужасом, на невероятную тварь — и мгновенно оценила кажущуюся парадоксальной, но единственно допустимую возможность: чудовище не было порождением Гедрен, не было ни мороком, ни иллюзией. Оно существовало реально в озерном мире, и то, что для Сони с Калидором было воздухом, для него оставалось BOA ой. Правда, насколько уязвимы для него отражения людей, девушка не знала. Но вот уязвимо ли оно само — можно было проверить…

Калидор наконец заметил бесшумно приближающуюся тварь и сейчас торопился как можно быстрее спуститься со скалы. Но чудовище, несмотря на внушительные размеры и кажущуюся неповоротливость, двигалось стремительно и, похоже, точно знало, чего хочет. Соня уже видела, что Калидору не успеть…

Уверенным плавным движением она сняла с плеча лук, положила стрелу на тетиву, прицелилась.

Хоп!

Стрела устремилась к цели.

Девушка уже представляла, как вопьется стальной наконечник в лоснящийся бок жабо-ящера, как хлынет из раны кровь… Но стрела отлетела, ударившись в бок чудовища, точно щепка, пущенная слабой детской ручонкой, не причинив тому ни малейшего вреда. Соня распахнула глаза в немом изумлении. Магия?

Времени раздумывать над этим не было. Тварь, как видно, все же ощутила угрозу, резко развернулась с помощью мощного хвоста и, извиваясь всем телом, устремилась к девушке. Как зачарованная, та следила за приближением чудовища. Оно «нырнуло» к жертве, и внезапно прямо перед Соней оказалась огромная пасть со множеством зубов, росших не рядами, как у большинства животных, а натыканных беспорядочно, словно кто-то швырнул в ее черные недра множество блестящих белых осколков.

Отскочив в сторону и отбросив бесполезный лук, девушка выхватила меч, краем глаза отмечая, что Калидор уже спешит к ней на выручку. Хвала Небу!

Замахнувшись, она изо всех сил рубанула по толстой, короткой шее жабо-ящера.

Клинок отскочил, как от камня, причинив чудищу не больше вреда, чем стрела. От удара Соню отбросило назад. Она покатилась по каменистой земле, едва успев сгруппироваться. Тварь, загребая лапами, развернулась, не желая упускать жертву. Выпученные глаза горели бессмысленной звериной яростью.

С силой оттолкнувшись от земли, Соня отскочила влево — и монстр врезался тупой мордой прямо в «дно». Похоже, это на несколько мгновений оглушило его… Достаточно, чтобы дать девушке возможность отбежать в сторону.

Но что же делать теперь? Она в панике огляделась по сторонам. Может быть, какое-то другое оружие…

Жабо-ящер взмыл вверх и вновь бросился на увертливую добычу. На сей раз Соню спасло лишь то, что она успела «поднырнуть» у того под брюхом. Не желая признать поражение, в прыжке она еще успела ткнуть гадину клинком в брюхо… но меч скользнул по блестящей сине-зеленой шкуре, не оставив и царапины. Тварь принялась разворачиваться.

Счастье, что в «воде» движения чудовища были все же замедленными. Но что проку…

Она не успела додумать мысль до конца. Калидор оттеснил ее и бросился на жабо-ящера, размахивая мечом.

Соня собралась было крикнуть ему, чтобы не тратил сил понапрасну… но возглас замер у нее на устах.

Клинок черноволосого воина пропорол шкуру твари. Рана была неглубокой — лезвие прошло наискось — но кровь хлынула потоком. Черно-синяя кровь. Расплывшаяся в воздухе густым облаком.

— Беги! — не оборачиваясь крикнул ей Калидор. Жабо-ящер уже разворачивался к новой добыче. Боль, похоже, лишь усилила его ярость. — Скорее в замок! Я сам с ним разберусь!

На мгновение девушка замешкалась: то ли не желая оставлять товарища по оружию, то ли страшась в одиночку бросить вызов грозной ведьме. Но воин, нанося новый удар и уворачиваясь от клацнувших у самой головы клыков, проорал отчаянно:

— Да беги же ты, Огонь тебя пожри! Хочешь, чтобы на запах крови слетелись остальные?!

И Соня подчинилась. На ходу подхватывая лук и пряча в ножны меч, она бросилась к воротам сияющей всеми цветами радуги цитадели.

* * *

Обитель Гедрен встретила ее ледяным холодом и безмолвием.

Извилистые пустынные коридоры, освещенные непонятно откуда исходящим тусклым белесым светом, разворачивались перед ней, подобно спутанному клубку, и девушке невольно подумалось, что более нелепой архитектуры ей еще не доводилось встречать.

Пол был вымощен зеленоватой восьмиугольной плиткой из какого-то неведомого материала. Местами он делался на удивление скользким, и ей приходилось хвататься за стены, чтобы не упасть. Затем вдруг становился липким — так что Соня с трудом отдирала подошвы.

Стены тоже не внушали доверия. Шероховатые, колкие и одновременно упругие, они походили на шкуру диковинного зверя — но кому бы могло прийти в голову обтянуть стены столь странным материалом?

Она прошла уже довольно далеко, миновав бесчисленные изгибы и повороты, — но до сих пор не встретила ничего, хоть отдаленно напоминающего залы или комнаты. Коридоры то чуть заметно расширялись, то сужались, потолок то уходил ввысь, то нависал над самой головой — но в целом ничего не менялось. И ни души кругом!