— Я тебя не слышу, — показываю я на свое ухо.
Ривер улыбается — этот ублюдок всегда улыбается — наклоняясь ко мне, чтобы на этот раз я уловил то, что он говорит.
— Бонус для футболистов, — кричит Леннокс, его губы практически касаются моего уха, вынуждая меня вздрогнуть.
Я быстро отстраняюсь, делаю глоток пива, чтобы скрыть свое беспокойство, и просто киваю, проглатывая жидкость.
Честно говоря, пиво теплое и на вкус отвратительно. А музыка вызывает головную боль.
Зачем я сюда пришел?
Ах, да. В этом году я решил завести друзей.
Вздыхаю, начиная жалеть о своем решении.
Ривер снова наклоняется и кричит «Скоро вернусь», прежде чем пересечь гостиную, пробираясь сквозь толпу танцующих тел прямиком к открытой кухне, где обнимает хорошенькую брюнетку.
Я двигаюсь подальше от суматохи, к лестнице, ведущей на второй этаж, и нахожу место у стены, чтобы понаблюдать за людьми.
Я не из тех, кто любит большие компании и много шума, а значит, для меня эта вечеринка — тот еще кошмар, но, по крайней мере, у меня есть возможность разглядывать кучку пьяных идиотов, которые ведут себя как… ну, пьяные идиоты.
Через несколько минут рядом появляется один из наших корнербеков7, Эллиот Бенсон. Он держит в руке свой стакан и с задумчивым выражением лица прислоняется к стене.
Так. Подождите.
Если он задумался, то, возможно, это его брат-близнец, Дрю. Можно было бы подумать, что у меня получается отличать их друг от друга, ведь я тренируюсь с Дрю каждый божий день. Но увы…
— Здорово, — говорю я, благодарный, что музыка хоть немного стихла. Ну, или у меня появился суперслух.
Эллиотт/Дрю одобрительно кивает мне, делая глоток пива и обшаривая взглядом танцпол, как будто кого-то ищет, но не может найти из-за толпы, закрывающей обзор.
Затем он смотрит на меня, пронзая взглядом голубых глаз, и ухмыляется:
— Ты ведь понятия не имеешь, кто я, да?
Я издаю смешок:
— Неужели так очевидно?
Парень качает головой, потирая затылок:
— Это и благословение, и проклятие. Из-за одинаковой внешности у нас Дрю вечно куча проблем. Поэтому сейчас мы не очень-то общаемся.
Значит, все-таки Эллиот.
Хотя сейчас я понимаю, что его выдают кеды Vans, потому что Дрю только и говорит, что о своих чертовых Adidas Ultra Boosts, как будто они — дар божий.
— Вы ведь братья, значит, сумеете разобраться, — говорю я Эллиоту, хотя понятия не имею, правда ли это. Для начала нужно иметь семью, чтобы понимать вещи такого рода.
Единственные знакомые мне близнецы — Сиена и Ромэн, и они постоянно вцеплялись друг другу в глотки, но почему-то всегда мирились. Близнецы были абсолютными противоположностями, но все же неизменно оставались половинкой единого целого. Раз за разом брат и сестра бросались друг на друга, однако защищали своего близнеца от любого, кто осмеливался им угрожать.
Из того, что я видел, связь близнецов является самой сильной привязанностью на свете. Клянусь, они чувствовали физическую и душевную боль друг друга, словно свою собственную. И я являлся тому свидетелем. Что было бы, если бы Си и Ро ссорились так сильно, что не разговаривали друг с другом?
Черт. Все равно что разорвать их души пополам и ожидать, что они поймут, как выжить.
Не представляю, что у Эллиота и Дрю как-то по-другому.
— Дрю никогда не произнес бы такого вслух, тем более мне, но он ужасно к тебе ревнует.
От его слов я в замешательстве хмурю брови. В них нет никакого смысла. Мы с Дрю играем на поле в одно и то же время, так что не похоже, чтобы я занял его позицию или типа того.
Эллиот, должно быть, читает по моему лицу, потому что смеется:
— Просто у тебя хорошая химия с нашим КьюБи, — говорит он, указывая на Ривера. Тот продолжает обнимать за плечи маленькую брюнетку, которая в свою очередь обнимает его за талию. — Хотя, похоже, Эбби у тебя в конкурентах.
В конкурентах?
Я хмурюсь так сильно, что, клянусь, мое лицо может остаться таким навсегда.
— О чем ты?
— Разве вы с Ривом не… — Эллиот замолкает, переводя взгляд с меня на квотербека. — …Ну, типа, вместе?
Если бы я сейчас пил то мерзкое пиво, оно бы вышло из меня фонтаном.
— Ч-что? — в ужасе заикаюсь я, изумленно глядя на Эллиота.
— Чувак, ничего страшного. Любовь — это любовь и все такое. Или, может быть, в данном случае трах — это трах? Тренер ничего не скажет, пока ваши отношения не влияют негативно на сезон. То, как вы зажигаете на поле… Черт… Этот сезон точно станет нашим. Что бы вы ни делали вместе, продолжайте в том же духе.
Я так сильно сжимаю зубы, что они скрипят:
— Мы ни черта не делаем вместе, кроме как играем в футбол. Я не гей, ясно? — Затем я указываю на Ривера, который только что поцеловал Эбби в макушку. — И он тоже.
Эллиот смеется и одаривает меня еще одной ухмылкой, в его глазах пляшет восторг:
— Так ты не знаешь, что ли?
— Знаю что, Эллиот? Давай-ка поменьше всей этой загадочности, — рявкаю я.
— Леннокс играет за обе команды, Грейди. Все это знают.
Играет за обе команды?
Я, должно быть, произношу это вслух, потому что Эллиот издает еще один раздражающий смешок.
— Я знаю, что ты футболист, но не будь таким тупым. Рив — би, чувак.
Внутри все замирает, когда мой взгляд вновь останавливается на Ривере. Тот все еще обнимается с Эбби и выглядит при этом ужасно мило. Словно почувствовав мой взгляд, Ривер встречается со мной глазами. На его лице появляется улыбка, обнажая ямочки на щеках — такие глубокие, что их можно заметить с другого конца комнаты.
Не может быть.
Не сводя взгляда с его бирюзовых глаз, я выдавливаю:
— Ты уверен?
— Так же, как уверен, что небо голубое. Я знаю этого парня с восьми лет, и мы вместе учились в школе, перед тем, как поступить в университет. С первого курса ориентация Рива ни для кого не являлась секретом.
Пока Эллиот говорит, Ривер бросает на меня любопытный взгляд, слегка наклонив голову и одними губами спрашивая: «в чем дело?», на что я качаю головой и снова обращаю внимание на Эллиота.
— Я не… Мы не… черт, нет, — запинаюсь я, неуверенный в том, что пытаюсь сказать или для кого предназначены мои слова — для Эллиота или больше себя самого.
Бисексуал? Что?
— Твои слова вполне могут быть правдой, приятель. Клянусь, я тебе верю. Но то, как Рив на тебя смотрит… — говорит Эллиот, глядя на Ривера, а потом качает головой: — Это что-то среднее между раздеванием одним только взглядом и хищником, готовым сожрать свою жертву.
Я тут же возвращаюсь к Риверу и с ужасом обнаруживаю, что Эллиот прав. Я ловлю Леннокса на том, что тот осматривает меня сверху донизу, возвращая взгляд к моему лицу только после того, как вдоволь насмотрелся на каждую часть моего тела, которую, скорее всего, хотел бы видеть обнаженной.
А когда парень наконец понимает, что я застукал его за откровенным разглядыванием, он не краснеет и не выказывает признаков смущения. Просто откидывает голову назад и смеется, чтобы затем снова пронзить меня взглядом и подмигнуть… а потом вернуться к брюнетке.
Как будто ничего и не было.
И словно его раздевающего взгляда недостаточно, чтобы взбесить меня окончательно, моя кровь практически закипает, когда я осознаю… что ужасно ревную к девушке, которая, кажется, занимает все внимание Ривера.
Бред какой-то, потому что мне не нравятся парни.
Головная боль, которая только начиналась, с новым откровением лишь усиливается. Потирая шею, я глубоко вздыхаю, пытаясь взять гнев под контроль.
Ривер — би. И он только что это подтвердил. С тех пор, как мы познакомились, Леннокс был со мной исключительно дружелюбен, но никогда не намекал, что я ему нравлюсь. Я никогда раньше не ощущал себя таким желанным членом команды. Неужели все это только из-за того, что я его привлекаю? Или потому, что Ривер плевать хотел на хорошие отношения в команде?
