«А вдруг это все спланировано? Накопали инфу на меня, на мои контакты, вышли на Влада, прознали про мою личную жизнь, промыли ему мозги, замутили подставного „клиента“ Свята…» — ввинтилась поперек приятных фантазий теория заговора.
И верно, а ведь его могли еще и опоить. А теперь — станут просто шантажировать. Раз эти психи, закапывался Антон все глубже, живут в таком роскошном доме, у них точно хватит средств откупиться от его обвинений. С другой стороны, зачем им компромат на сраного пиар-менеджера? Горячев ведь и так работал исключительно на положительный результат за деньги. Личные счеты? Обиделись за что-то, решили нанять на работу, а в итоге разрушить карьеру и репутацию?
«Может, от меня залетела какая-нибудь любимая племянница их босса? И мне реально мстят? Чем мне еще грешить…»
Но Антон признавал, что за такую херню судились бы гораздо проще. Смолотили бы дело об изнасиловании — и вперед…
«Если только они не конченые. А они, кажется, конченые».
Горячев смирился с мыслью, что ощущение реальности к нему так и не вернулось. А потому решил сперва добраться до дома. В любом случае у него была уйма времени, чтобы все перепроверить. А в понедельник он мог попросту отказаться заключать контракт. Или передать работу кому-нибудь еще из своего агентства.
«И все хуево, как ни крути».
Кроме того, как хорошо ему было всего час назад.
Свежий и подлеченный чудо-мазью, Антон молча натягивал на себя в прихожей мотоциклетное снаряжение. На Елену, стоявшую рядом с ним, он старался не смотреть. Женщина же с интересом поглядывала на Горячева, прислонившись плечом к косяку двери и накручивая на пальце пульт управления системой охраны.
— Ну, — нарушила молчание блондинка, — как вам терапия? Произошло психологическое очищение?
— Пока не понял, — уклончиво ответил Антон и выпрямился, закончив натягивать ботинки. Взгляд его блуждал по стенам прихожей. Еще миг — и за своей отстраненностью он успел одеться целиком. Открыл дверь. Осекся. — Ну, спасибо за гостеприимство? Мило тут у вас, кстати, не сказал… Очень красивый дом, — на лице появилась кривоватая усмешка.
— Не за что, — коротко улыбнулась Елена, стараясь выпроводить гостя поскорее. Это становилось заметно по тому, с какой готовностью она воспринимала каждый его шаг в сторону выхода. — Да, это у нас Лев Денисович занимается. Начальник. Он терпеть не может ненатуральные цвета, так что…
— Ага, — буркнул Горячев, а сам подумал: «Лев Денисович у вас, значит, натуральными цветами занимается, а вы потом в этих цветах занимаетесь чем?..» Ноги уже довели его к тому моменту до гаража. А там уже дело за малым: дождаться, пока откроются ворота, вывести мотоцикл на улицу… — В общем, до понедельника? Зато заранее выяснил, куда ехать, чтобы не опоздать… Вот как бывает.
Антон нашел силы на лучезарную улыбку, а после отсалютовал и вдавил педаль газа. В ту секунду единственное, о чем он подумал — как бы не заорать от ощущения, которое принесла вибрация двигателя… И — не заорал. А потом и привык.
Впрочем, если с физическим раздражением смиряешься сравнительно быстро, с психическим так обычно не выходит. Вот и встречный ветер не выдул из головы Антона лишнего, а только, кажется, навел еще больший бардак. В родной квартире Горячева ждали виски и ноутбук. Несмотря на то что подготовить обоих ему пришлось самому, воспринималось это все равно именно так: он пришел, а его встречают. Почти залпом слизав пятьдесят грамм, Антон рухнул на диван. Из сумки, в которой он возил ноутбук всю неделю, вместе с тем выпали образцы договора, пресс-кит и прочая ересь. Там же нашелся адрес, по которому Антону предстояло ехать завтра. Конечно же, тот самый.
«Если бы я только посмотрел раньше…»
В эту минуту ему срочно нужна была жертва. И первой из них стал Свят. Горячев очень вежливо и как бы между прочим спросил, а не пользуется ли его любезный советчик или его девушка косметикой Nature’s Touch (чтобы проверить связи), но получил отрицательный ответ. Следующим оказался, конечно же, Влад. Антон был очень осторожен: контролировал свои приступы паники, начал разговор издалека, а когда чертов амстердамнутый извращенец сам задал сокровенный вопрос в духе «Ну что, ты уже попробовал?» — сразу же соврал, мол, «я пока еще думаю». Горячев оправдывал это вранье тем, что если у Вовина все же был какой-то умысел, пусть даже самый идиотский, то он точно распознает ложь и начнет раскалывать. Но и здесь подозрения были напрасны. Впрочем, была и вторая причина: раздраженный и злой на себя самого, Антон просто-напросто стыдился признаваться кому-то, что настолько безволен перед своей похотью, будучи готовым сорваться на самую сомнительную авантюру…
В конце концов временный выход из ситуации нашелся только один: работа все еще не делала себя сама и у Антона оставалось полтора дня, чтобы довести до ума план будущей пиар-кампании. Он открыл почту, чтобы проверить, чем в его дело успела вложиться пара коллег из агентства, но вместо «официального» ящика открытым с прошлого раза оказался левак, с которого Горячев списывался с «бархатными ручками». Он ведь так и не успел отметиться в телеграме… Просто не созрел, не хотел задавать никаких вопросов, даже думать! Но непослушный взгляд зацепился за одно новое сообщение, присланное всего лишь час назад. И непокорный палец кликнул по ссылке. Антон проклял все те дни, в которые говорил или думал: «Я могу себя контролировать!»
«Уважаемый Антон! — гласило прилетевшее письмо. — Нам необходимо договориться о следующей встрече, ведь никому нельзя прерывать настолько складное взаимодействие. (Это почти грех.) Я хочу пригласить тебя в выходной день следующей недели, но ты можешь сделать мне более выгодное предложение на ее середину, если чувствительность спадет к тому времени. А еще я настоятельно рекомендую воспользоваться предложенным контактом в телеграме, чтобы делиться впечатлениями и облегчать еще и душу. Мне важен твой отзыв».
Антон нервно закрыл письмо и налил себе еще. Зашел в другой почтовый ящик. Занялся делом. Но больше работа не шла и не отвлекала. Это он сам отвлекался — на мысли о том, что кто-то просит его внимания… А просить внимания Антона Горячева — это почти традиция! Среди молодых-то жительниц и гостий Питера. Но в этот раз он не мог над этим просто смеяться. Да и больше всего вопросов было не к Владу и не к Святу. А к Ней. (Тем паче что Антон даже не знал до сих пор, как называть хозяйку их рандеву.)
Он нашел утонувший под чатами и каналами неактивный, пустой диалог с белорукой аватаркой. И тот даже значился онлайн… Отступать точно было некуда. Не самый длинный ответ Горячев сочинял долго, часто прерываясь, стирая лишние, слишком поспешные вопросы, тщательно выбирая слова. Но наконец написал:
«Привет. Даже не могу обратиться к тебе толком, потому что так и не узнал, как тебя называть. =) Ходячий анекдот про мужика, который утром проснулся в одной постели с девушкой и первым делом спросил, как ее зовут, а? Предлагаю исправить эту оплошность.
Да, взаимодействие было… Признаюсь честно, у меня это все обычно не так происходит. До сих пор не определился, как к этому относиться».
Пометка «печатает» появилась незамедлительно. Уже через минуту Антон получил ответ:
«Имя ты можешь придумать, для меня это не имеет никакого значения. Да и представлять на моем месте можешь любую нереализованную фантазию. Относиться к произошедшему — исключительно положительно. Тебе было хорошо, будет хорошо и нет никакого смысла оспаривать этот факт. Ты в безопасности в моих руках.
И да, я все еще жду дату следующей встречи».
В этот раз Горячев справился молниеносно:
«Среда. В 19:00».
Антон отправил, закусил губу. Болван! Но любопытство оказалось слишком велико, а он все еще убеждал себя, что может отказаться. Особенно после того, как она, безымянная, так уверенно написала о том, что ему будет хорошо. Вызов бросила? Впрочем, если отставить мнительность, Антон даже на самом примитивном уровне понимал, что она права, что во главе угла стоит плотский интерес. Хозяйка могла его удовлетворить. Для этого у нее имелось хоть что-то. Не голос, не лицо, не даже имя — личность. Горячев отправил следом еще одно сообщение: «Почему ты занимаешься этим?»
