Когда я в очередной раз пришёл к Синди и совершенно неожиданно обнаружил, что она не одна, моим первым желанием было пересчитать зубы оказавшемуся на моём месте молодому человеку.
– Я умоляю тебя, не причиняй ему вреда, Брайан, – сказала мне Синди.
Я ответил ей, что вряд ли в его жизни может случиться что-то более ужасное, чем знакомство с ней.
Молодой человек заявил, что он будет защищать честь дамы до конца.
Я сообщил ему, что у этой дамы чести нет с самого рождения, и что он ещё в этом убедится.
Господин Будущий Рогоносец расфыркался, а господин Бывший Рогоносец молча откланялся.
И больше не видел ни его, ни Синди.
И слава Богу.
Приятель действительно помог мне избавиться от недостойных джентльмена мыслей по поводу пересчитывания зубов. Я решил, что не стоит опускаться до рукоприкладства.
Хотя моего настроения это не улучшало. А после встречи с мисс Истеричной Феминисткой я вообще потерял веру в то, что всё будет хорошо.
– Извините… можно?
Я вздрогнул от неожиданности. Приятель выскользнул из моих рук и плюхнулся на тротуар.
Напротив меня стояла подруга мисс Истеричной Феминистки.
Только сейчас я получил возможность её разглядеть. Это была невысокая девушка с копной тёмных волос и карими глазами, разрез которых напоминал скорее восточный, чем европейский. Простая для театра одежда – юбка чуть ниже колена и строгая блузка, туфли на невысоком каблуке. Почти никаких украшений – только крошечные серьги и цепочка на шее. Ничего общего со своей подругой она не имела – та умудрилась вырядиться в дорогущее платье предпочитаемой проститутками длины.
Девушка улыбнулась и тут же покраснела. Я поспешно взял в руки барсетку и освободил место рядом с собой.
– Садитесь, мисс. Вы меня напугали, знаете? Любите подкрадываться?
– Нет-нет, – покачала головой она. – Прошу прощения, если я виновата.
– Скучный спектакль, правда?
– Мне совсем не понравился. Зато Шели просто в восторге. Вероятно, у меня плохой вкус…
– Не думаю, мисс. Только тому, что ничерта не смыслит в искусстве, могла понравиться эта похабщина. Я не считаю себя знатоком, но я видел постановки в тысячу раз лучше.
– Можно огоньку?
Девушка достала тонкую сигарету и, взяв у меня зажигалку, посмотрела мне в глаза.
– Меня зовут Мадена. А вас?
– Брайан. У вас красивое имя. Откуда вы родом?
– Мои родители из Пакистана. Они покинули те места, когда были детьми.
– Вы соблюдаете традиции? Вы мусульмане?
Мадена покачала головой.
– Нет. Мы не имеем ничего общего с исламом. Родители протестанты. Я атеистка.
– Жаль. Просто один из моих коллег делает кое-какую работу о выходцах из исламских стран Ближнего Востока. Я думал подкинуть ему материал. Не получилось.
– А где родился ты?
– В городе, где впервые в мире решили искать нефть.
На лице Мадены мелькнуло недоумение.
– А… что это за город?
– Неужели не знаешь? Это Питсбург.
Она рассмеялась.
– Ну и дела! Это чудесный город, там живут мои родственники, и я иногда там бываю. Но про нефть слышу впервые.
Мадена наклонилась и подобрала Приятеля.
– Это твоё, – сказала она.
– Спасибо. – Я повертел брелок в руках. – Знакомься, это Приятель.
– Твой? – спросила Мадена таким жалостливым тоном, будто я рассказал ей про своего невидимого друга.
– Да нет же, – немного раздражённо ответил я. – Это его так зовут. Приятель.
– Можно?
Мадена взяла брелок и пару раз сжала его.
– Здорово, – прокомментировала она. – Я люблю такие штуки. У тебя что-то случилось?
– У меня всё в порядке. Наверное.
Мадена вгляделась в моё лицо.
– Ты ужасно странный, – объявила она.
– Через несколько дней я стану таким, каким был. То есть, я, конечно, странный, а стану ещё хуже. То есть… не важно.
Она расхохоталась – её смех напоминал звон колокольчиков.
– Ты не только грустный и странный, ты ещё и очень забавный. Знаешь, я хотела извиниться перед тобой за Шели. Она хорошая, просто…
– Хорошая? – ахнул я. – Да она ведьма! Если бы я знал, когда у неё день рождения, то подарил бы метлу!
Мадена снова улыбнулась.
– Ты плохо её знаешь – И я этому несказанно рад! Что у вас общего?
– Ничего, – просто ответила она. – Если честно, иногда мне не очень приятно с ней общаться… но она много делает для меня…
– Правда? Что, например? Делится ядом, чтобы не отравиться самой?
– Помогает выбирать мне одежду, косметику…
Я посмотрел на неё – и она отвела глаза.
– Ты шутишь или у тебя комплекс неполноценности?
Мадена удивлённо распахнула глаза.
– С чего ты взял?
– Интуиция. Не обижайся, но твоя подруга произвела на меня… хм. Не очень хорошее впечатление.
Она поджала губы.
– По крайней мере, у неё нет недостатка в мужчинах. Особенно в таких, как ты.
– Слушай, мы только что познакомились, а ты уже меня ненавидишь? Или есть какая-то неизвестная мне причина, по которой ты уже желаешь мне зла?
На лице Мадены не было даже тени улыбки.
– А какие тебе нравятся женщины? Такие, как я?
– А если я отвечу "да", ты будешь считать меня лжецом?
– Да. С точно таким же лжецом я рассталась полгода назад. Такие женщины, как я, не нравятся никому.
– Ну, тогда я тебе советую превратиться в твою подругу. Просиживать задницу на бирже и бредить феминизмом. Это тебе, разумеется, добавит и ума, и красоты.
Мадена поднялась.
– Я, пожалуй, пойду, – сказала мне она.
– Приятного тебе вечера.
– Тебе всё равно? Я могу уйти?
– Кто я такой, чтобы тебя задерживать?
Она снова опустилась на скамейку и всхлипнула.
– Ну что я могу поделать? – задала она вопрос.
– Ты мне ужасно напоминаешь Игана.
– Иган? Кто это?
– Мой друг. Тот молодой человек, с которым я пришёл. Знаешь, я не люблю давать советов – но всё же скажу, что тебе не стоит слушать свою подругу. У меня такое ощущение что она не всегда желает тебе добра.
Спектакль закончился в половину десятого. По реакции публики можно было понять, что я действительно недооценил постановку. Женщины, закатывая глаза, щебетали о великолепных костюмах, а мужчины, будучи менее эмоциональными, обсуждали "глубокую психологичность" и хорошую игру.
– Я думаю заняться драматургией, – сказал я Игану.
– Зачем? – удивлённо спросил он.
– Страшно наблюдать за тем, как умирает это искусство.
– Тоже мне, профессионал нашёлся, – холодно заметил Иган.
– Кроме того, если все кричат о том, как же спектакль хорош, то на самом деле он ужасен.
– Смотри-ка! Твоя новая знакомая.
Я повернул голову и увидел Мадену с её подругой.
– Иган, никогда не указывай на людей пальцем, – шепнул я ему.
Но, увы, уйти незамеченными нам было не суждено.
– Вам понравился спектакль? – спросила меня Шели.
– Никак нет, мисс. Совершенно бездарная вещь, – ответил я.
– Может, историю вы и знаете, мистер. Но в драматургии ничего не смыслите.
– Его зовут Брайан, – сказала Мадена.
– Ах, вы уже и познакомиться успели? Мило. Может, и телефонами обменялись?
Я достал блокнот.
– Отличная идея. Спасибо, что напомнили, мисс. Извини, – обратился я к Мадене, – тогда я немного увлёкся диалогом. В последнее время я стал ужасно рассеянным…
Мы обменялись номерами, и Мадена спрятала крошечный сотовый телефон в сумочку.
– Позвоню послезавтра, около четырёх, – сказал ей я.
– Вам не кажется, что вы преувеличиваете, мистер? – спросила Шели.
– А почему вы об этом спрашиваете, мисс?
– Потому что вам следует заниматься своими делами. И не дурить голову молоденьким глупым девушкам! Советую вам найти женщину из своего круга.
Я задумчиво покачал головой.
– Знаете, мисс, я вот что вам скажу. На самом деле, большинство женщин, побывавших в моей постели, были очень похожи на вас. Никакой зависимости от мужчин, никаких цветов и подарков. И всё же, мисс, эти женщины принимали мои подарки. Розы, духи, дорогое бельё, бриллианты. Они позволяли платить за себя в ресторане, хотя на платиновую кредитную карточку из моего бумажника у каждой из них приходилось по две или даже по три. Адвокаты, финансовые аналитики, модельеры, певицы, актрисы, писательницы. Вы ведь говорили именно про этих женщин, не так ли? Несчастные женщины, которые впадают в депрессию от того, что не могут потратить свои деньги. Иногда мне кажется, что это не очень справедливо, мисс. Есть люди, которые не могут позволить себе есть мясо каждый день – а наши с вами банковские счета всегда радуют глаз. Я обедаю в дорогих ресторанах, одеваюсь в самых дорогих магазинах города, курю хорошие сигареты, пью дорогой коньяк, вожу BMW, сплю на шёлковом белье. Хотя что там говорить – у этих женщин денег гораздо больше. У них так много денег, что они порой хотят вернуться в старые добрые времена. Стать молоденькими глупыми девушками. Порой и я думаю, что мне не хватает всего этого… хотя у меня нет позы богатого человека.
