Других, насторожился Ренделл. Он начал слушать внимательнее.

— … и нет смысла скрывать от вас то, что произошло вчера вечером и сегодня утром. — Найт поднял голову. — Если вы все еще думаете, будто в моих словах нет смысла…

— Продолжайте, — предложил Ренделл.

— Спасибо. Что касается моего разочарования, моей злости, направленной против доктора Джеффриса — это все правда. Со стороны милой Валери было не совсем хорошо рассказывать вам об этом, но я ее могу простить. Валери лишь пыталась спасти меня от меня самого и, — тут он слабо усмехнулся, — спасти меня ради себя. Да, она умоляла меня присоединиться к Воскрешению Два. Я согласился, но вовсе не по тем причинам, о которых думала она. Я прибыл сюда, как вы и подозревали, с настроениями, которые не позволяли мне доверять. Я знал, что у Воскрешения Два имеются враги. Я знал, кто они такие. Я читал интервью Пламмера с Мартином де Фроомом и еще пару его статей, посвященных той же теме. Специальных планов у меня не было, но где-то на задворках сознания мелькала мысль, что, участвуя в проекте, я смогу найти и спасение для себя.

— Вы имеете в виду — деньги?

— Ну — да. Если уж быть совершенно откровенным, я считал, будто деньги — это мое единственное спасение, те самые деньги, что ушли от меня из-за публикации Международного Нового Завета, те самые деньги, что помогут мне вернуть слух, которые позволят мне жениться на Валери и содержать ее, и жить жизнью, достойной молодого британского ученого-теолога.

— И вы нашли Седрика Пламмера?

— В этом не было необходимости, — сказал англичанин. — Как раз это Пламмер нашел меня. А если быть совсем точным, это был некто, кого Пламмер представлял.

Брови Ренделла полезли вверх.

— Кто-то еще? Кто-то в Краснапольском?

— Да.

Ренделл сунул руку в карман пальто и вытащил оттуда миниатюрный магнитофон.

— Вы не против?

— Вы хотите записать меня? Ради каких целей?

— Если наряду с вами были вовлечены и другие…

— Понятно. Это поможет подтвердить мои слова?

— Я не могу гарантировать этого, доктор Найт. Если ваша защита будет ясной и законной, тогда эта пленка будет говорить в вашу пользу, если такая необходимость возникнет. Если же я буду неудовлетворен вашим рассказом, я верну эту пленку вам — и тогда вы сможете сами рассказать свою историю издателям.

— Достаточно честно. — Найт подождал, пока Ренделл не отрегулировал уровень записи на миниатюрном устройстве и не поставил его на полу между ними. Доктор Найт обратился прямо к магнитофону. — Уважаемые присяжные, — сказал он. — Это позволит мне сделать мою исповедь по возможности полной и бесстрастной.

— Вы уже говорили, что когда прибыли сюда и приступили к работе в отеле “Краснапольски”, к вам обратился некто, но не Пламмер, — настроил его на серьезный лад Ренделл.

— Это был некто, знающий мою личную ситуацию, знающий о моей неопубликованной книге про Христа, знающий о моих потребностях и несчастьях. Мне намекнули, что может появиться возможность вернуть все те деньги, которые могли быть моими. Но я держался. Я не мог обмануть доверия. Я не видел себя в качестве сэра Роджера Кейсмента. Тем не менее, за то короткое время, что я был здесь, у меня вошло в привычку копировать все секретные материалы, которые поступали ко мне или только проходили через мои руки. Я внимательно слушал все, что можно было услышать, записывал услышанное и прятал. Но я ничего не делал, пока ко мне не обратились снова. Мне хотелось узнать, сколько будут стоить мои услуги. В свою очередь, меня спросили, что я могу предложить. Совершенно импульсивно, в качестве пробного шара, я передал мое небольшое собрание документов Воскрешения Два тому лицу, которое обратилось ко мне, и сразу же после этого меня привели на встречу с Пламмером. Он любезно сообщил, что переданное мною им было полезным.

— Так вот каким образом они узнали о дате нашего объявления, и о наших планах передавать всю церемонию в королевском дворце через систему Интелсат?

— Да. Все это полезно, сообщил мне Пламмер, только этого недостаточно. Им хотелось получать и остальные заметки с меморандумами, которые я мог собрать, но самое главное для них было бы получить предварительную копию новой Библии или, по крайней мере, точное изложение уникального содержания новой Библии, имея в виду материалы Петрония и Иакова, над которым я работал, но во всей полноте не имел. Пламмер сообщил, что у них имеются и другие источники получения материала…

— Хенниг, — сказал Ренделл.

— Что?

— Не обращайте внимания. Продолжайте.

— …но пока что им не удалось. А им бы хотелось иметь двойную уверенность. После этого Пламмер назвал цену. Это было… это было ошеломляюще. Подобные деньги могли бы стать решением всех моих проблем. Устоять перед ними было невозможно. Я согласился достать для них новую Библию, или, по крайней мере, переводы новых открытий, содержащихся в ней. Я пообещал доставить им ее вчера.

Еще раз Ренделл позволил себе открыто проявить свое изумление.

— Как могли вы надеяться получить копию в свои руки? Ведь книга находится под замком, а ключ у издателей. Все гранки хранятся в сейфе.

Доктор Найт покачал пальцем.

— Не совсем так. Но позвольте мне отклониться от собственной хронологии. Я пытался достать копию новой Библии позавчера, но не смог. Поскольку мне не удалось доставить эту копию, я был готов хоть как-то удовлетворить мое контактное лицо и доказать собственную добрую волю к сотрудничеству. Я подыскал несколько документов, которые смог бы передать, и среди них был ваш меморандум Матфея.

— Понимаю.

— Ясное дело, они не были довольны. Им хотелось получить саму Библию. Мне казалось, что уж сегодня вечером, то есть, я имею в виду вчерашний день, мне удастся достать ее.

— Но вы не смогли, — перебил его Ренделл.

— Наоборот. Смог и достал.

Ренделл подался вперед.

— Вы получили в свое распоряжение Международный Новый Завет?

— С небольшими трудностями. Видите ли, мистер Ренделл, не все копии гранок хранятся в сейфе. У каждого ведущего теолога имеется своя собственная копия. Такая копия имеется и у доктора Джеффриса. Не забывайте, что мы все еще находимся в довольно тесных отношениях. Он располагается в обширном кабинете рядом с холлом. Я могу заходить в него, чтобы пользоваться справочной литературой, и я знал, что свою копию он хранит под замком в своем портфеле. Там стоит цифровой замок. Но он человек довольно рассеянный и привык все записывать. Я поискал в комнате записку с комбинацией. Как я и ожидал, такая записка нашлась. Код я запомнил. Теперь мне нужно было добраться до портфеля, когда Джеффриса не было бы в кабинете. Он как раз планировал поужинать с кем-то позавчера, но спутал дату. Так что мне было известно, что вчера вечером в кабинет он не вернется. Я подождал, когда он уйдет, и вскрыл портфель. Я спрятал гранки, вынес их из отеля и направился в фотомастерскую, которая была бы открыта и вечером, каковую я обнаружил еще ранее. Я отметил только новый материл, перевод Пергамента Петрония и Евангелие от Иакова, и скопировал именно эти страницы. После этого я вернулся в кабинет доктора Джеффриса, положил Библию в его портфель, закрыл его на замок и вернулся к себе с фотокопиями.