— Она сейчас в приемном покое, — незамедлительно сообщил Ренделл. — Если вы желаете проконсультироваться с ней опять…

— В этом нет необходимости… — Доктор Вентури потянул из своей пенковой трубки и положил ее на керамическую пепельницу. — Мое собственное участие в этом клиническом случае началось… дайте-ка вспомнить… около года и двух месяцев назад. Мой коллега — оказалось, что он был семейным врачом Монти — предупредил, что мои услуги срочно необходимы одному из его пациентов, в то время находившемуся в Policlinico, университетской больнице. Оказалось, что этим пациентом был профессор Августо Монти. Совершенно неожиданно с ним случился резкий нервный припадок. Я сразу же приехал туда, осмотрел профессора и диагностировал состояние.

— И что же привело его в больничную койку?

Доктор Вентури рассеянно взял свою трубку, положил на место, схватил карандаш и начал что-то черкать в блокноте.

— Вы хотите знать обстоятельства, приведших к его ограничению свободы в клинике? За пару дней до срыва, как я узнал потом, он исполнял свои текущие обязанности в Римском университете. Он читал лекции студентам в Aula di Archeologia. Еще он проводил совещание с коллегами по факультету. В это же самое время он занимался вопросом предоставления ему средств, чтобы вести раскопки в Пелле. Опять же, в тот самый день, как и всегда в рабочие дни, он принимал посетителей.

— Что это были за посетители?

— Обычные люди, с которыми может встречаться известный археолог. Время от времени он же может встретиться с коллегами и известными ему профессорами из других стран или же с правительственными чиновниками. Возможно, торговцами полевым оборудованием, студентами старших курсов или редакторами археологических журналов. Я не знаю, чем конкретно он занимался в тот самый день. Возможно, его дочери смогут рассказать вам больше. Я знаю лишь то, что то самое утро он в основном провел в университете, раз или два куда-то уходил, а потом вернулся в университет, чтобы еще поработать. Вечером, когда он не вернулся домой на обед, его дочь, Анжела, позвонила дежурному, чтобы тот напомнил ее отцу о возвращении домой. Дежурный поднялся в кабинет начальника археологического отделения. Он постучал, но никакого ответа не получил. Дежурному это показалось странным, поскольку свет в кабинете горел. Тогда он вошел и увидал профессора Монти за столом — на столе все было в беспорядке, лампа перевернута — а сам профессор бормотал какую-то бессмыслицу, типа того, что вы сами недавно слышали от него самого. Он был полностью дезориентирован, а потом вообще впал в ступор. Перепуганный дежурный позвонил его дочери, после чего та сразу же вызвала скорую помощь.

Ренделл передернул плечами, представляя, какой ужас должна была пережить Анжела.

— А профессор приходил потом в сознание?

— После того — то есть, за год и пару месяцев — ни разу, — признался со вздохом Вентури. — Что-то, если говорить просто, перещелкнуло у него в мозгу. Он полностью утратил, если применить профессиональный жаргон, свои мозги. И с тех пор он уже не смог восстановить связи с реальностью.

— И нет никакой надежды вернуть ему сознание?

— Кто может сказать, мистер Ренделл? Кто знает, что в будущем случится в науке, медицине, психиатрии; какие лекарства придумает биохимия для излечения умственных расстройств? Только к настоящему времени ничего такого нет. Но, можете быть уверены, мы будем пробовать все возможное. Через несколько дней после случившегося я перевел профессора Монти сюда, на Виллу Беллависта. Мы применили самые разные виды лечения: психотерапию, фармакологическое лечение, электрошок под анестезией. Пока что это ни к чему не привело. Сегодня все наши усилия заключаются в том, чтобы успокоить его, дать возможность спать. Мы пытаемся хоть чем-нибудь занять его. Мы регулярно приводим его в наши мастерские, старясь увлечь плетением или ткачеством, опять же, хотим заинтересовать его занятиями в бассейне, но он не проявляет к этому интереса. Чаще всего он сидит у окна, смотрит куда-то вдаль, слушает музыку, иногда смотрит телевизор, хотя не думаю, будто его интересует то, что он видит на экране.

— Анжела, то есть, мисс Монти, считает ли она, что у него иногда случаются проблески сознания?

Доктор Вентури пожал плечами.

— Она его дочь. Если это помогает чувствовать себя лучше, мы ей в этом не препятствуем.

— Понятно, — задумчиво сказал Ренделл. — Ну хорошо, а посетители? Бывают ли у профессора какие-нибудь посетители кроме его двух дочерей?

— Дочери, внуки по праздникам, и еще — на его день рождения — была их экономка.

— И никого со стороны?

— А больше никому и не разрешено, — сообщил доктор Вентури. — Очень немногие люди просили разрешения встретиться с профессором. Всем им было отказано. Дочери профессора решили, что пребывание отца здесь, его болезненное состояние необходимо, насколько это возможно, удерживать в тайне. Только лишь члены семьи и лица, их сопровождающие, могут встречаться с ним.

— Ну хорошо, и все же: люди посторонние, — настаивал Ренделл. — Вы сами говорили, что было несколько человек, которые просили встречи. Вы не можете вспомнить, кто это был?

Доктор Вентури взмахнул своей пенковой трубкой.

— Имена я вряд ли вспомню. Кто-то из старых учеников профессора и его коллеги по университету. Но им сообщили, что профессор страдает нервным расстройством, и что ему необходим покой. Кое-кто пытался встретиться с ним в первые месяцы, но им отказали. Больше я о них не слышал.

— А кто-нибудь еще? — спросил Ренделл. — Неужто за последние месяцы не было никаких попыток встретиться?

— Ну, вы сейчас сказали об этом… да, был один, и я вспоминаю его, потому что он вел себя крайне настойчиво, опять же, это человек очень известный.

— Кто же это был? — Ренделлу и самому было интересно узнать это.

— Известный священнослужитель, Преподобный Мартин де Фроом подал письменную просьбу о встрече с профессором Монти. Должен сказать, это произвело на меня впечатление. Не знал, что он и профессор Монти были приятелями. Вскоре после этого мне сообщили, что они приятелями никогда и не были. Но я надеялся, что подобный визит сможет как-то стимулировать пациента, поэтому и передал просьбу преподобного отца для согласования дочерям профессора. Они отказали и, следует добавить, довольно-таки резко. Пришлось сообщить де Фроому, что никакие посетители к профессору Монти не допускаются. Кстати, вы первый человек со стороны, которому было разрешено встретиться с профессором с тех пор, как он пребывает здесь. — Вентури глянул на часы, стоящие у него на столе. — У вас есть еще какие-нибудь вопросы, мистер Ренделл?