– Пойдём спать, – прошептала, прижимаясь к магу. – Одеяло не забирать, не пинаться и не приставать. Иначе отправлю спать на диван. А он дряхлый и может не пережить оказанной ему чести.

В эту ночь, второй раз со времени возвращения, я засыпала абсолютно счастливой. И не думала о том, где найти силы для того, чтобы прожить ещё один день и не сойти с ума от глухой, грызущей тоски.

Проснулась на удивление рано, в начале пятого. Едва-едва начало светать, первые лучи солнца окрасили серые крыши многоэтажек нежно-розовым, а на небе ещё виднелся тонкий серп месяца. Осторожно, стараясь не потревожить Айлина, высвободилась из его объятий и, прикрыв за собой дверь, на цыпочках пошла на кухню. Окинув скептическим взглядом содержимое холодильника, задумчиво постучала пальцами по дверке. Н-да, как-то не рассчитывала я, что придётся кормить кого-то завтраком. Сама бы я ограничилась овсянкой с курагой, но подозревала, что мой мужчина такую еду не оценит. Наткнувшись взглядом на пакет с кефиром, повеселела. Живём! Будут сырные лепёшки!

Хозяйка из меня была еще та, но готовить на завтрак банальную яичницу с последним помидором и остатками колбасы не хотелось. Слишком просто. И быстро. И вообще, я зря, что ли, проснулась в такую рань? Рецепт в потрёпанном блокноте, лежавшем на холодильнике, отыскался почти сразу.

Мурлыкая под нос незатейливую песенку про волшебника, я замешивала тесто для лепёшек. Подсыпала муку, понемногу, боясь переборщить. Безжалостно проминала тесто кулаками, добиваясь мягкой гладкости, поминутно пощипывая мочку уха, сравнивая на ощупь с тестом. Так учила тётя. У неё лепёшки с сыром получались такими вкусными, что даже придирчивая Наташка съедала сразу три! Но важнее всего для меня было то, что испортить это блюдо было практически невозможно. И готовилось оно без танцев с бубном. Быстро, легко и с минимальным количеством посуды.

– Сделать хотел грозу, а получил – козу. Розовую козу с жёлтою полосой, – напевала я, вымешивая тесто. – Вместо хвоста – нога, а на ноге – рога. Я не хотел бы вновь встретиться с той козой…

Пока тесто расстаивалось, натёрла адыгейский сыр, мелко порубила зелень. В порыве кулинарного вдохновения отправила в начинку нарезанную тонкими полосками колбасу. Добавила соли и перца, перемешала. Попробовала и причмокнула от удовольствия. То, что нужно!

Выпекались лепёшки быстро, я едва успевала смазывать сливочным маслом уже готовые и переворачивать те, что еще жарились. Наконец, окинув взглядом высившуюся на блюде стопку вкуснятины, довольно отряхнула ладошки от муки и сообщила сама себе:

– Недаром преподаватели время со мною тратили! Недаром со мною мучился самый искусный маг!

Обернулась и вздрогнула, увидев стоящего в дверях Айлина. Опять он подкрался неслышно, как кот.

– Я подарю тебе колокольчик, – улыбнулась ему. – А то поседею раньше времени, если ещё пару раз материализуешься за спиной, как призрак.

– Он не поможет, – серьёзно отозвался он. – Один из наставников учил меня бесшумно ходить сразу с десятком колокольчиков. Магия не всесильна и полагаться лишь на неё не стоит.

Вспомнив его поединок с Лианом, я кивнула, признавая правоту неведомого наставника. Максимально строгим тоном спросила:

– Руки мыл? Завтрак готов.

– Зараза к заразе не липнет, – усмехнулся князь. И совершенно буднично поинтересовался: – Тебе помочь?

Я ошалело моргнула. Абсолютно не представляла себе Айлина, моющего посуду, или, к примеру, подметающего пол. Нахмурилась, подозревая, что маг пошутил. Но взгляд его был вполне серьёзным.

– Мне не мешать, – отказалась от заманчивого предложения. – Садись лучше за стол и завтракай, пока не остыло.

Пока я заваривала чай, Айлин встал сзади и обнял меня за талию. Я вздрогнула, едва не расплескав заварку. Не от страха, нет. От предвкушения. И от непривычки. Так странно было, что он, один из сильнейших магов чужого мира, князь, вот так запросто стоит сейчас на моей кухне, словно для него это в порядке вещей. Осторожно поставила чайник на плиту.

– У тебя мука на мочке уха, – хрипло прошептал Айлин.

Бережно стёр муку, провёл кончиками пальцев по шее. Сдвинул с плеча майку вместе с бретелькою лифчика и прикоснулся губами к оставшемуся на коже следу.

– Прекрати меня соблазнять… – выдохнула я, вцепившись в край столешницы.

– А мне нравится, – тихо и порочно рассмеялся князь. – Ты слишком искренне реагируешь, шайни. Мне сложно удержаться.

– Я верю, что ты справишься, – пробормотала я, поворачиваясь к нему.

– Нужно? – едва слышно спросил он, склонившись к моим губам. Так, что я чувствовала его дыхание.

Лишь лукавые искорки в глубине глаз выдавали, что Айлин просто играет, а не пытается соблазнить по-настоящему. В очередной раз проверяет границы дозволенного. И эта игра на грани доставляет ему не меньше удовольствия, чем мне.

– Поцелуи всегда горячие, а завтрак остынет, – я улыбнулась и, поднявшись на цыпочки, звонко чмокнула тёмного нахала в нос. – Что может быть хуже, чем соблазнять голодного человека?

– Соблазнять сытого человека, – подсказал князь. – Но я верю, что ты справишься.

– Нужно? – изо всех сил пытаясь удержать серьёзное выражение лица, спросила я.

– Два-один, – спокойно признал Айлин.

Отпустил меня, забрал чашки и поставил их на стол. Отодвинул табуретку, дождался, пока сяду я. Завтракали неторопливо, продолжая обмениваться шуточными репликами. И это было так здорово, так по-домашнему. А потом князь и вовсе перетянул меня к себе на колени, не торопясь допивать подстывший чай. Доверчиво уложив голову ему на плечо, я закрыла глаза, нежась в объятьях своего мужчины. А ведь раньше я старалась избежать любых прикосновений, словно дворовая кошка. Дикарка. Недолюбленная, недоласканная, недобывшая на родительских коленях. Недополучившая тепла. Только недавно, доверившись Айлину, я поняла, чего была лишена. И теперь, словно губка, впитывала заботу и нежность, впервые стараясь не искать подвоха. Пытаясь отвечать тем же, учась дарить ответное тепло, а не выпускать колючки. Понимала, что без этого – никак, и Айлину вот эта простая искренняя ласка нужна едва ли не больше, чем мне самой. Потому что его никто и никогда не любил просто так, безусловно, за то, что он есть. И от осознания того, что я едва не разрушила зародившееся между нами доверие собственными руками, стало горько. Князь, может, и простил мне побег. А я себя простить не могла.

– В чём дело, шайни? – поинтересовался Айлин, чутко отреагировав на смену моего настроения. – Новый приступ самобичевания?

– Я была неправа, – прошептала, не смея поднять на него взгляд. – Прости меня за то, что оставила тебя.

– Ты была уверена, что поступаешь правильно, – спокойно напомнил маг. – А я понимаю, что заставило тебя принять именно это решение. И не сержусь. Все делают ошибки, Алина. Такова жизнь.

– У каждого решения и у каждой ошибки есть последствия, – глухо отозвалась я.

– Как и у всего, – согласился князь. – Но об этом мы поговорим как-нибудь в другой раз. Поедешь со мной в офис местных тёмных?

– Зачем? – насторожилась я.

То, что Айлин именно в этот момент решил последовать любимой привычке менять темы без предупреждения, не обрадовало. Мне хотелось выговориться, объяснить, почему я поступила так, а не иначе. Обнулить внутренний счётчик, наматывающий всё новые и новые километры обиды. Выговориться и получить отпущение грехов, если уж на то пошло. Прямо сейчас попытаться договорить всё недосказанное, раскрыть все тайны, все внутренние замки, до самой сердцевины. Утопить в искренности, чёрт возьми, чтобы не было ни единой недомолвки. Показать, где конкретно на душе шрамы, ожоги и до сих пор кровоточащие раны, и куда нельзя бить, потому что это моя личная точка опоры, и забери её – рассыплется осколками всё. Но спорить с тёмным князем было бесполезно. Если конкретно сейчас он не хотел продолжать разговор, оставалось лишь смириться.

– Согласно правилам твоего мира и договору между Тёмными и Светлыми, любой маг, прибывший в город, должен в течение суток отметиться в местных органах контроля, – пояснил тем временем Айлин. – Формальность, разумеется.