Гудолл. Да что мы все стоим здесь, болтаем? Давай-ка стучи!

Летиция (в сторону). Что делать-то?

Гудолл. Вроде будто тебя оторопь взяла? Я надеюсь, с моим сыном не стряслось ничего худого?

Летиция. Нет, сударь, но…

Гудолл. Но что?! Кто-то ограбил меня, пока я отсутствовал?!

Летиция. Нет, сударь, не так, чтоб совсем, сударь… (В сторону.) Что говорить?

Гудолл. Объясни же, я хочу знать!

Летиция. Ах, барин! Невмоготу мне больше сдерживать слезы! Умоляю вас, сударь, не входите, сударь, в свой дом!… Ваш милый домик, который все мы – вы, я и молодой барин – так любили, уже шесть месяцев, как…

Гудолл. Что?! Что с домом-то, говори!…

Летиция. Привидения в нем, сударь! Уж такие-то страшные – ну совсем невиданные! Не иначе, решите, нечистый к нам вселился! И сдается мне, так оно и есть; ведь все сатанинские звуки – все здесь: и визг поросячий, и свист ветра, и рев прибоя, и уханье филина, и волчий вой, и ослиное пение, а то вдруг – вроде бабы бранятся, дети плачут или кто ножи-пилы точит. Так вот – коли все вперемешку, и то худшего концерта не выдумать! Своими ушами слышала! А уж что видела – не приведи господь! Тулово о двадцати головах – а на каждой по сто глаз, ртов и носов!…

Гудолл. Эге! Да, никак, девка-то рехнулась! А ну, отойди от двери. Пусть этот нечистый только попробует не пустить меня в мой собственный дом! Эка беда – привидения!

Летиция. Нет, барин, не пущу я вас – больно я вас люблю!

Гудолл. Это как же такое, чтобы мне да к себе в дом не войти?!

Летиция. Погодите, сударь, пока изгонят нечистого: там как раз сейчас два священника стараются. Вот, слышите?! Видать, сатаны эти пустились в пляс! Слышите, да? Теперь входите, коли вам охота, сударь!

Из дома доносится громовой хохот.

Гудолл. Свят, свят! А и впрямь ведь – хохочут!

Летиция (в сторону). Только и надежды, что хозяин наш страх какой суеверный!

Из дома слышится чей-то визг.

Гудолл. Силы небесные! Что еще за страшный визг?!

Летиция. А вы небось, сударь, решили – я вас морочу. Говорю вам: в доме у вас водворилось полчище дьяволов! А домочадцев ваших они повыжили. С того ваш сын и купил дом миссис Хаймен: невмоготу ему стало жить здесь!

Гудолл. Ажно холодный пот прошиб! Так сын что, съехал, что ли?

Летиция. А как же, сударь! Небось сами видите, какого мы страху набрались за две-то недели, особливо я, бедная, сударь. Лежу до утра, душа в пятках, и все опасаюсь, не сделали бы мне эти чудища чего худого!…

Гудолл. Морочишь ты меня или вправду все так и есть? Оно, конечно, слыхал я про всяких там духов и даю тому веру. Только с чего им ко мне-то вселяться, в толк не возьму?

Летиция. А люди сказывали, сударь: до того как вы дом-то купили, убийство в нем было!

Гудолл. Надо поразведать! А покуда пусть отнесут мой баул в новый дом, что купил мой сын.

Летиция. Да нет, сударь, сейчас туда нельзя!

Гудолл. Что же – и там привидения? Может, скажешь, и там нечистый засел?

Летиция. Нет, сударь, просто миссис Хаймен еще не съехала. Я же вам говорила, сударь, что она не в себе. Стоит кому обмолвиться про эту продажу – у старушки тут же припадок.

Гудолл. Ничего, я сумею ее успокоить.

Летиция. Все-таки, сударь, может, погодили бы денек-другой!

Гудолл. Нет, ты меня выведешь из терпения! Я решил туда пойти и откладывать не стану.

Летиция. А вот и она сама. Только прошу вас: помните про ее недуг – старайтесь ничем ее не сердить!

Летиция, Гудолл и миссис Xаймен.

Миссис Хаймен. Что я вижу? Возвратился мистер Гудолл!

Летиция (тихо). Да, сударыня, это он. Только – увы! – не тот, что прежде! В расстройстве он! Дорогой он потерпел большие убытки, они и подействовали ему на мозг, так что теперь он совсем не в себе.

Миссис Хаймен. Бедный старичок! Я глубоко сочувствую его несчастью.

Летиция. Коли он случаем начнет нести всякую околесицу, не берите в расчет: мы собираемся на днях засадить его в сумасшедший дом.

Миссис Xаймен (в сторону). Взгляд какой-то странный, блуждающий!

Гудолл (в сторону). До чего же переменилась, бедняжка! И в глазах какое-то дикое выражение!

Миссис Хаймен. Мое вам почтение, мистер Гудолл. Рада, что вы вернулись, хоть и скорблю о вашем несчастье.

Гудолл. Надо набраться терпения и уповать на небеса. И еще на силу тех священников, что сейчас изгоняют этих мерзких привидений, поселившихся в моем доме.

Миссис Хаймен (в сторону). Уже в доме у него привидения, ах бедняжка! Ну да не буду ему перечить, а то как бы ему не стало хуже.

Гудолл. К слову сказать, миссис Хаймен, я был бы вам очень признателен, если б вы разрешили отнести мой баул к вам.

Миссис Хаймен. Мой дом в вашем распоряжении. Располагайтесь как у себя, пожалуйста!

Гудолл. Я ни за что бы не стал притеснять вас в вашем бедственном положении… (Тихо.) Слушай, Летиция, а она вроде рассуждает здраво!

Летиция. У нее, сударь, бывают прояснения в мыслях. Только, увидите, скоро опять накатит!

Гудолл. Я глубоко сочувствую вашему несчастью, миссис Хаймен; не будь мне все подробно изложено, я б никогда этому не поверил. Впрочем, я знавал таких, как вы, которые между приступами рассуждали вполне разумно. А потому позволю себе осведомиться о причине вашего безумия. Думается мне, вас отдали под опеку без должного на то основания. Не такая уж вы невменяемая!

Миссис Хаймен. Невменяемая – я?! Нет надо же такое измыслить!…

Гудолл. А она все-таки хуже, чем я полагал, Летиция!

Миссис Хаймен. Если вы всегда такой незловредный, может, по-вашему, зря они собираются засадить вас в сумасшедший дом?

Гудолл. Меня?! Ха-ха-ха! Вот уж впрямь – с больной головы да на здоровую. Право, миссис Хаймен, послушайте: не расстраивайтесь вы из-за продажи дома! Для вас даже лучше, что его купил мой сын. Здесь у вас будет своя комнатушка – живите у себя, как жили, когда были в разуме.

Миссис Хаймен. Нет, каково – была в разуме!… Да послушайте, мистер Гудолл: сами вы разнесчастный безумец, и вас – вас, не меня! – бросят на солому в темной коморке!

Гудолл. Ну, сударыня, коли пошло такое, я вас выставлю вон! И потрудитесь забрать свои пожитки, потому как я в ближайшие дни заполню все комнаты разным добром.

Летиция, Гудолл, миссис Хаймен, Слэп, констебль и его помощники.

Слэп. Вот его двери, мистер констебль.

Летиция. Что делать, как быть?!

Констебль (громко). Отворите, именем короля, иначе мы ворвемся силой!

Гудолл. Вы, черт возьми, кто такой, сударь? И что вам нужно в этом доме?

Слэп. Здесь живет мой подсудимый. У меня на него судебное предписание, сударь.

Гудолл. А велик ли долг, сударь? Вы что, мировой судья?

Слэп. Я судебный исполнитель, сударь. Сего числа я арестовал некоего мистера Валентина Гудолла, проживающего в этом доме, за неуплату двухсот фунтов стерлингов. Однако слуги отбили его, и теперь я пришел по обвинению в насильственном освобождении.

Гудолл (в сторону). Вот так так! (Слэпу.) Но послушай, приятель, в этом доме, куда ты хочешь вломиться, поселился нечистый, и там сейчас нет никого, кроме двух священников, которые стараются его изгнать.

Слэп. Ручаюсь, что я справлюсь с ним быстрее и легче, чем все священники Европы. Мистер констебль, исполняйте свои обязанности, мне некогда ждать. У меня еще несколько судебных повесток, сударь, которые я должен вручить до наступления ночи.

Летиция. Я защищала крепость, сколько могла, и, коли сейчас улизну, вряд ли заслужу обвинение в трусости. (Уходит.)