- Осмелюсь заметить, господин генерал. - перестав писать, подаёт голос адъютант. - Характер ранения Пак ЮнМи относится к типу лёгких и комиссовать военнослужащего на этом основании будет затруднительно…

- Вот я и говорю, - пусть юристы думают. – отвечает генерал. – Чтобы к моему возвращению из Франции у них был готов один или два варианта, как это можно сделать…

Адъютант ещё несколько раз чиркает в блокноте и, подняв взгляд, встречается им с глазами генерала.

- Всё-таки армия - это не музыкальное агентство. – говорит ЧхеМу, решив, что видит в глазах подчинённого вопрос и желая объяснить, почему нужно поступить так. – Слишком много забот и непонятных проблем для людей, которые всю жизнь учились другому. А решать проблему нужно правильно, иначе не будет результата…

Адъютант согласно кивает.

- Мне только что пришла в голову мысль, - делится ЧхеМу, - что ЮнМи следует беречь слух, раз она музыкант. Пусть юристы посоветуются с врачами и рассмотрят вариант возможной глухоты. Возьми это под свой контроль.

- Понял вас. – вновь начиная записывать в блокнот, отвечает адъютант.

- Министр Пак ГёнДу одобрит подробное решение… - сделав паузу, добавляет генерал.

Адъютант согласно кивает.

(тот же день)

Официальная часть награждения завершилась. Двухстворчатые двери в зал, в котором она проходила, открываются и в просторное фойе начинает неспешно выходить приглашённая публика – офицеры Объединённого комитета штабов, представители Министерства обороны, люди из правительства. Двумя отдельными неравными кучками, в разное время, через дверной проём проходят семьи ЮнМи и ЧжуВона. Проходят вместе со своими, только что награждёнными детьми. Выйдя из зала, они расходятся в стороны, не приближаясь друг к другу. На груди ЮнМи заметна одна поблескивающая награда, у ЧжуВона – две.

(немного позже)

- Уважаемая семья. – обращается ЧжуВон к своим родственникам, используя вместо слова «семья» корейский термин, в дословном переводе звучащий как «внутренний мир». – Представляю вам «девушку» Пак ЮнМи…

Слово «девушка» тоже «не совсем девушка», а «женщина, которую я знаю», в дословном переводе.

«На кой чёрт он использует такие хитрые речевые обороты?» - думаю я о ЧжуВоне, одновременно при этом кланяясь. – «Нельзя, что ли, просто сказать – познакомьтесь, это ЮнМи?».

Выпрямляюсь и встречаюсь глазами с холодным взглядом отца ЧжуВона. Очевидно, что он не в восторге от лицезрения меня. Ну и бог с ним. Как говорится, - детей мне с ним не крестить. Мне сейчас нужно произвести ответную речь. Поблагодарить родителей и родственников оппы за то, что вырастили сына прекрасным человеком, сумевшим спасти меня от вражеских снарядов.

В этот момент в зале, где кроме множества видеокамер СМИ ещё полно людей, раздаётся негромкое, но хорошо слышимое «уу-у». Похоже, это реакция зрителей на слова ЧжуВона.

«Интересно, что он такого сказал?» - думаю я, глядя на лицо ДонВука на котором никак не отразилось это «у-у», и начинаю произносить ответное слово. Поздоровавшись и поклонившись ещё раз, в первую очередь благодарю старшего семьи, то есть его, за сына. За то, что родил, воспитал и выучил. Именно так, по порядку. Сына здесь тоже отцы «рожают». Женщина лишь помощник в этом деле. Потом благодарю старшее поколение, - бабушку и деда ЧжуВона, которого я вижу в первый раз, за то, что родили и воспитали ДонВука. Потом благодарю их всех скопом, за то, что они такие классные корейцы, чтут традиции и достойно передают их новым поколениям…

Стандартная речь подготовлена заранее и отрепетирована. Подставляй нужные имена с фамилиями, - и вперёд. Главное – не ошибиться. И ещё, когда о ком-то говоришь, смотреть только на этого человека. Это – выказывать уважение. Всё же, позволил себе бросить пару мимолётных взглядов чуть в сторону, на старшего брата ЧжуВона и его жену, которых тоже вижу впервые. Понял, по их лицам, что восторга у них я тоже не вызываю. Конечно, слегка досадно, что такая мировая звезда, как я, не вызывает однозначно восхищённых эмоций у всех, ну да ладно. Всем не угодишь…

Закончив говорить, делаю глубокий, с фиксацией в нижней точке, поклон. Стоящие позади меня мама и СунОк тоже кланяются, выказывая вежливость и благодарность. Неспешно выпрямляюсь. Люди вокруг начинают аплодировать. Разворачиваюсь в их сторону и тоже кланяюсь, благодарю. Но, естественно, кланяюсь уже не так низко, как родителям ЧжуВона. Дождавшись, пока стихнут аплодисменты, майор, управляющий ходом торжества, приглашает меня с ЧжуВоном и наши семьи пройти для памятной совместной фотографии. Перемещаемся следом за ним, встаём на указанные места. Фотограф выравнивает так, как ему нужно. В результате возникает следующая диспозиция: по центру – флаг страны, слева и справа от него – флаги воинской части и морской пехоты. Ниже и по центру, на фоне знамён, - я с ЧжуВоном, сбоку от меня – моя семья, сбоку от ЧжуВона – его. Ослепляющие вспышки фотоаппаратов, жужжание камер. Стараюсь держать строгое выражение лица и не щуриться. Потом фото с генералом Им ЧхеМу. Потом с ним и с полковниками из его штаба. Потом с командиром моей части и её командным составом. Потом позируем только вдвоём с ЧжуВоном.

Всё! Уффф! Вторая официальная часть официальной части – закончилась!

(немного позже. Лёгкий фуршет: шампанское, конфеты, фрукты.)

- Что ты сказал, когда представлял меня семье? – наклонив голову к его голове, спрашиваю я у ЧжуВона, пристроившегося рядом со мной у столика.

Слева от меня «фуршетствуют» мама и СунОк, а он подошёл справа, воспользовавшись наличием свободного места.

- «Что сказал»? – удивлённо переспрашивает тот, тоже наклоняя свою голову к моей голове. – Ты же рядом стояла, всё слышала.

- Слышала, только не поняла. – признаюсь я. – Какие-то сложные словесные конструкции, кажется, из старокорейского …

- Охренеть, - помолчав, говорит ЧжуВон. – Тебя за деньги можно показывать.

- В общем-то, так и делают. – говорю я.

- Ах да, ты же не помнишь… - вспоминает он про мою проблему с памятью и объясняет. – Вежливое обращение к семье. Действительно, так говорили давно.

- Так и поняла. – киваю я и, заметив, что генерал Им ЧхеМу с бокалом в руке, похоже, собирается произнести небольшую речь или тост, тоже берусь за ножку своего бокала.

- Не пей. – шепчет мне на ухо ЧжуВон. – Ты ночь не спала, тебя вырубит.

- А то я не знаю. – отвечаю я, наклоняя голову в противоположную сторону и при этом смотря на генерала. – Мне ещё концерт работать…

Внимательно выслушав короткую речь генерала (что значит военный – по существу высказался), вежливо пригубливаю из бокала и, поставив его на стол, начинаю наблюдать за происходящим. Вокруг общаются, здороваются, фотографируются. ЧжуВон возвращается к своей семье, к ним постоянно подходят, поздравляют, жмут руки, улыбаются. Не могу сказать, что я и моя семья пользуемся такой популярностью. В нашу сторону только смотрят. Внезапно у меня возникает ощущение, будто вновь день рождения АйЮ, и я тоже окружён невидимой чертой, через которую присутствующие стараются не переступать. «Страшно далеки они от народа», как написал когда-то Ленин про похожую ситуацию – «лишнего» на чужом празднике жизни.

А вообще –спать хочу. Зачем я ввязался в этот блудняк со скоростным написанием песни? Никто не рад. Сонбе, - от того, что нужно срочно разучить что-то похожее на танец. Организатор концерта – от того, что нужно вносить изменения и генерал что-то тоже радости не выказывает, хотя сам хотел. Ничего бы не случилось, если бы я немного промаршировал. Не умер бы, зато сейчас был бы выспавшимся.

«Наверное, выпендриться захотелось». – думаю я, подводя итог размышлениям о том, зачем мне это было надо. – «Раньше за собой такого вроде не замечал» …