- Она в неё ещё больше погрузилась. Теперь слушай, что придумал мой братец, чтобы это использовать…

(ХёБин пересказывает разговор, свидетелем которого она не была)

- Так это он для этого применил «высокую речь»? Чтобы проверить Агдан для хальмони?

- Это он так отцу наплёл. А на самом деле мой тонсен придумал способ, как избавиться от опеки семьи. Решил поддержать ЮнМи, когда ту выгонят из армии и сделать своё собственное музыкальное агентство с её участием. Представляешь?

ЮЧжин несколько мгновений с озадаченным видом молчит, воспринимая информацию.

- А почему ЮнМи выгонят из армии? – спрашивает она. – Из-за скандала с воровством?

- Нет. – радостно отвечает ХёБин, предвкушая ещё один рассказ. – Это так, ерунда, можно сказать. Есть ещё более серьёзное дело. Её дядя – контрабандист, который торговал с Северянами! Его поймали и сейчас он сидит в тюрьме!

ЮЧжин, потеряв способность говорить, в немом изумлении таращится на ХёБин. Та, очень довольная её реакцией, весело смеётся.

- С Пукхан? – отмерев, переспрашивает ЮЧжин.

- Ага! – радостно кивает ХёБин.

- Но это же вообще… Как такое может быть?

- Вот такая семейка у Агдан!

- А почему об этом нигде не пишут?

- Не знаю. – легкомысленно отвечает ХёБин, пожав плечом. – Может, просто ещё до СМИ не дошло. А может, - спецслужбы в какие-то игры играют. Сообщников ловят, пока те не в курсе

- Просто невероятно. – признаётся ЮЧжин, перед этим немного помолчав. – А ЧжуВон об этом знает?

ХёБин подтверждающе кивает.

- С самого начала. – говорит она. – ЮнМи сама его просила найти её дядю, когда тот пропал.

- И оппа с ней не расстался?! – с недоверием восклицает ЮЧжин.

- Я же тебе говорю, - братец придумал хитрый план. Её здесь выгоняют отовсюду, в его агентстве – убытки и он будет вынужден уехать в другую страну, чтобы вести бизнес. Подальше от семьи. И жить в своё удовольствие.

- А, вот как. – кивает ЮЧжин, показывая, что поняла.

- И… что сказал господин ДонВук? – через секундную паузу настороженно спрашивает она. – Он согласился?

- Ещё чего! – восклицает ХёБин. – Отец сказал, что ЧжуВон после армии будет работать в семейной корпорации. Пусть и думать забудет о своих игрушках!

ЮЧжин улыбается, словно услышала благую весть и её «отпустило».

- А хальмони? – спрашивает она. – Что сказала она?

- Бабушка сказала, чтобы ЧжуВон к ней больше не подходил. Она сильно обиделась, когда он выставил её в глупом свете перед отцом.

- Да-а… - растягивая последнюю букву, произносит ЮЧжин. – Столько событий. Очень жаль, что я там не была.

- Я сама там не везде была. – говорит ХёБин, берясь за уже подостывшую чашку с кофе. – Мне это всё хальмони рассказала, а я тебе. Так что не волнуйся, ЮнМи скоро исчезнет.

- А я и не волнуюсь. – спокойно отвечает ЮЧжин. – Чего мне волноваться? Мой уровень выше, а у неё нет даже образования.

ХёБин согласно кивает в ответ.

- Сколько я её не уговаривала поехать учиться за счёт компании, - говорит она, – так мне это и не удалось.

- Патологическое отвращение к знаниям? – подсказывает ЮЧжин.

- Не сказала бы. – отвечает ХёБин. – Что-то она знает. Но ленивая, да. Лишнего ничего не сделает, пока не ткнёшь.

- Это не удивительно. Если родственники всегда жили нечестным трудом… - делая скорбное выражение на лице и поднося к нему чашку, говорит ЮЧжин. – Всё ведь идёт из семьи…

ХёБин одобрительно кивает.

Время действия: тот же день

Место действия: квартира СонЁн

Попросил СонЁн рассказать, что произошло. Пока она, сидя напротив на другой стороне дивана, думает над ответом, разглядываю её и обстановку. Ну, судя по опухшим векам и лицу онни, она не так давно много плакала, за что ЮСону следует устроить «пожизненный эцих с гвоздями». А так, - больше никаких пугающих особенностей вроде окровавленных тряпок на запястьях я не наблюдаю. И пустые бутылки из-под спиртного по полу не катаются…

Квартира не создаёт впечатления уюта. В хорошем районе, в недешёвом жилищном комплексе, но какая-то пустая. Мебели мало, а большая голая площадь светлых стен создаёт впечатление нежилого пространства и холода. Холода добавляет ещё кондиционер.

Я читал, что у себя дома корейцы не заморачиваются мебелью из-за очень развитого коллективизма. Предпочитают проводить жизнь «снаружи», в обществе соотечественников и поэтому им не очень-то и нужны «внутри» шкафы с полками. Да и трудовой день в Корее длится не восемь часов, а больше. С работы пришёл, - упал, и плевать на эту мебель! Матрас лишь бы хороший был. А если следовать традиции и спать на полу, то он вообще не нужен. Не. Дом я себе обставлю «плотнее», чтобы было уютно и не возникало ощущение, будто в больнице…

Так. Разглядывать в комнате больше нечего. Всё осмотрено, а СонЁн молчит. Я, пока ехал, задрых конкретно в машине. Разбудили меня, когда уже въехали внутрь двора. Вышел, огляделся по сторонам и пошёл в подъезд. Нужно было хоть немного пройтись, развеяться после сна. Тем более, что было где. Во дворе такой жизнерадостный зелёный островок устроен.

Теперь вот голова «тупая», соображает медленно. Поэтому я, собственно, и делегировал онни вести разговор, а она что-то тоже «тормозит». А мне ещё к сроку нужно в агентство вернуться, на переговоры с французами. Но с чего следует начать разговор на щекотливую тему, когда собеседник – кореянка, девушка и ей будет явно неприятно говорить о случившемся? Плюс – голова не соображает и спать хочется. Пожалуй, лучше будет зайти несколько с другой стороны, а потом перейти к происшествию в агентстве. Так и сделаю, ибо идей больше нет.

- Онни. ЮСон сказал, что хочет «подписать» тебя на контракт с «UMG». – говорю я, нарушая молчание. – Он тебе об этом говорил?

СонЁн молча кивает, смотря в свою кружку.

Не соврал, гнилоуст. – думаю я.

- Он что-то с тебя требовал за это? – спрашиваю я.

СонЁн снова несколько секунд молчит и, наконец, произносит. – Я думаю, со мной произошло то же, что и с ИнЧжон.

Наверняка.

- Директор сказал, - это в моих интересах.

- Он говорит правильные вещи, но результат получается через одно место. – отвечаю я и спрашиваю. – Он к тебе приставал?

СонЁн на мгновение замирает, а потом отрицательно трясёт головой.

- Я ему сказала, что если он тебя хоть пальцем тронет, то я оборву ему все беспокоящие части тела. – сообщаю я.

СонЁн поднимает голову и с удивлением смотрит на меня.

- Так что не бойся. Сразу шли его нафиг и звони мне. Брошу всё, приеду, разберусь. – обещаю я. – Я с тобой.

Лицо СонЁн вздрагивает. Глаза её начинают часто моргать и, судя по задрожавшему подбородку, она вот-вот заплачет.

- Тихо. – говорю я, встав и пересаживаясь на место рядом с ней. – Всё хорошо. Ты в безопасности. Ты не одна. Я на твоей стороне.

Осторожно, успокаивающе похлопываю её по руке.

- Просто… Ты не представляешь, как это было … мерзко! – восклицает СонЁн, которую «прорывает». – Я считала себя человеком, который добился успеха и достоин уважения! А он, он… будто я какая-то никчемная и убогая шлюха, которая будет беспрекословно делать то, что ей сказали! Негодяй!

Долбанутый на всю голову идиот. – согласно кивая, добавляю я про себя. – Тут гастроли в Японию скоро и во Францию ехать, а он девчонок в хлам превращает. Совсем не беспокоится о том, как они будут выступать?

… - Ненавижу! – яростно восклицает СонЁн и, замолчав, тяжело дышит, глядя при этом куда-то мимо меня, видимо, - на представляемого ЮСона.

Похоже, онни сбросила «пар». – думаю я, вспоминая женские истерики, свидетелем которых мне довелось бывать. – Сейчас ей полегчает.