— Ты уверена, что это именно то, что ты хочешь? — спросила Ченая, присоединяясь к ним. — Вставать с рассветом каждый день, работать до кровавого пота, пока не заноет все тело, покрьвшись потертостями в таких местах, о существовании которых ты даже не задумывалась? Это не жизнь для знатной ранканской дамы.

Безукоризненно выполнив еще один подход, Дафна отложила гири в сторону и не мигая встретила взгляд Ченаи. Солнце блестело в ее темных глазах, отсвечивая от черного глянца волос. Девушка показала на раны на своих ногах.

— У меня нет такого места, которое уже не кровоточило бы или не было покрыто синяками.

Подойдя к стенду, она взяла старый меч. Рукоятка оказалась слишком большой, лезвие слишком длинным, но для Дафны это не имело значения.

— Ведь ты тоже дама, Ченая, — сказала она, и слова ее прозвучали обвинением. — Однако ты убила полдюжины мужчин, чтобы вытащить меня из этого Ада на острове Мусорщиков, и еще шестерых на пристани, перед тем как мы убрались оттуда. В довершение ты спасла нас от этих людей вчера ночью. И спрашиваешь, хочу ли я этого? — Подняв меч, она покачала им так, что на остром лезвии заиграл солнечный свет. — Кузина, это свобода, которую я держу в своей руке! С ним можно идти куда угодно, получить все, что пожелаешь. Ни один мужчина не посмеет прикоснуться к тебе, если ты этого не захочешь. Никто не будет приказывать. Никто не испугает. Да. Я хочу этой свободы, Ченая. Хочу и добьюсь ее!

Ченая долго хладнокровно изучала Дафну, гадая, какую же дверь она вот-вот откроет перед этой молодой женщиной. Дафна была лишь несколькими годами моложе ее, но бездна опыта разделяла их. Однако теперь в глазах Дафны горел огонь, которого не было раньше. Еще раз бросив взгляд на царапины и синяки девушки, Ченая приняла решение.

— Хорошо, я буду обучать тебя, как тренировала бы простого раба или вора, купленного для арены. Когда ты выйдешь в этой одежде на поле, ты станешь значить для меня меньше последнего из моих людей. И будешь в точности делать то, что тебе прикажут, Дейрн, я или любой из них. А если откажешься, тебя будут бить до тех пор, пока ты не выполнишь то, что от тебя требуется. Это сломит твой дух или же сделает тебя крепче, чем когда бы то ни было. Молю бога, чтобы произошло последнее. Если будешь стараться, ты научишься всем приемам и навыкам, которыми только может овладеть гладиатор, и к тому же у лучших учителей. — Ченая обошла вокруг своей новой ученицы. — А сделает ли это тебя свободной…

Посмотрев в лицо Дафне, она пожала плечами. Существует много различных видов свободы и страха. Но Дафна должна постичь их сама.

— А теперь скажи, что ты согласна на мои условия. Поклянись в этом перед Светлым Отцом, самим Саванкалой.

Дафна прижала меч к груди. Солнечный свет, отразившийся от лезвия, залил янтарным сиянием черты ее лица.

— Клянусь Саванкалой, — истово ответила она, — что я буду работать вдвое напряженнее, чем самый лучший твой боец. Но ты не будешь меня бить. Никто не будет бить меня.

Ченая подавила понимающую усмешку. Сейчас просто обещать такое. Но потом, когда мышцы заноют, тренажеры швырнут ее оземь, после первого перелома или первого проникновения в тело острой стали — будет ли ее желание столь же сильным?

— Тогда слушай внимательно Дейрна, Он будет отвечать за твой ежедневный распорядок. Из всех мужчин, с которыми я когда-либо билась на арене, лишь он один смог достать меня. — Ченая показала бледный шрам, идущий вдоль всей левой руки. — Не могла ее согнуть почти месяц. Лекари даже опасались, что я останусь без руки. К счастью, боги отнеслись ко мне благосклонно.

Дафна хихикнула.

— А до меня дошли слухи, что ты никогда не проигрываешь.

Ченая нахмурилась. Она сама подпитывала эти слухи, чтобы запугать противников. Впрочем, они были правдой, хотя только она и Молин Факельщик знали обстоятельства ее отношений с Саванкалой. По правде сказать, Ченая просто не могла проиграть.

Появилась возможность преподать Дафне первый урок.

— Возможно, это и правда, Дафна, — сурово произнесла девушка. — Но никогда не проигрывать — это не значит всегда побеждать. И помни, даже победа может стоить очень дорого. Ты должна быть уверена, что хочешь заплатить за нее.

Она повернулась, чтобы уйти, но Дафна удержала ее.

— Я дала тебе клятву, и на этой площадке во время занятий я буду называть тебя Учитель, как все другие. — Глаза молодой женщины вспыхнули, и она крепче стиснула рукой запястье Ченаи. — Но ты тоже поклянись, прямо сейчас, что не забудешь о своем обещании.

Спокойно, но твердо Ченая высвободила руку.

— Я уже обещала тебе. Сегодня я начинаю поиски.

— Мне нужно имя, Учитель, — прошипела Дафна, делая ударение на почтительном обращении. — Мне нужно горло, которое можно будет стиснуть руками. И как можно скорее.

Небрежно протянув руки, Ченая схватила тунику Дафны и легко приподняла женщину так, что она только кончиками пальцев касалась земли. И приблизила к ней свое лицо, чтобы та почувствовала ее дыхание.

— Не пытайся угрожать мне, даже завуалировано, — предупредила Ченая. — И не пытайся играть со мной.

Опустив Дафну на землю, она дала знак Дейрну продолжать занятия.

— А теперь давай за работу. И настройся на то, чтобы позволить Дейрну прикасаться к себе. Каждый день он будет массировать тебе мышцы, прогоняя усталость. — Она подмигнула. — А через четыре дня мы с тобой отправимся на прием.

— Куда? — подозрительно спросила Дафна.

— Во дворец губернатора, — беззаботно ответила Ченая. — Куда еще можно ходить в этой дыре?

После этого она взяла в оружейной манику, пояс и меч и вызвала на бой Гестуса и Дисмаса одновременно.

В поддень, собираясь выйти на улицы города, она снова переоделась в кожу. На перевязи висел меч, два кинжала покоились в ножнах на бедрах. Чтобы спрятать лицо и укрыться от леденящего холода, Ченая надела плотный плащ с капюшоном.

При дневном свете довольно много народа отваживалось выйти на улицы. Очевидно, различные группировки, раздиравшие город, ограничивали свою деятельность ночной порой. Это устраивало Ченаю. У нее и так было много забот, чтобы отвлекаться по мелочам на фанатиков с безумными глазами.

Двери храма ранканских богов были отворены настежь. Ченая поднялась по мраморным ступеням и вошла внутрь. У входа она задержалась и, откинув капюшон, осмотрелась. Сооружение было величественным, однако от него веяло какой-то странной незавершенностью. Внутреннее помещение освещалось сотнями масляных светильников и факелов. Ослепительный солнечный свет заливал главный алтарь, посвященный величию самого Саванкалы. Над алтарем, отбрасывая блики по всему помещению, горел и переливался огромный диск из полированного золота.

По обе стороны от него располагались меньшие алтари Сабеллии и Вашанки. Столь же красивые и искусные, они освещались лишь рукотворным светом. За ними высились великолепные фигуры богини и ее сына. Но фигуры главного бога не было. Человек может смотреть на луну и звезды, он может увидеть молнию. Но кто в состоянии лицезреть Гром и чьи глаза в состоянии вынести ослепительный блеск лика Самого Светлого Отца?

Когда девушка приблизилась к залитому солнцем алтарю, навстречу ей вышел молодой послушник в белых одеждах. Воздав подобающие почести богу, Ченая зажгла благовонную палочку, предложенную молодым жрецом. Наблюдая, как дым поднимается к куполу, произнесла тихие слова молитвы.

Когда палочка догорела, Ченая обратилась к послушнику:

— Вы не передадите Рашану, что я здесь?

Тот учтиво поклонился.

— Он ждет вас, благородная Ченая.

С этими словами он оставил ее, скрывшись в хитросплетении коридоров.

Рашан, прозванный Оком Саванкалы, появился почти тотчас же. Это был седой старик с резкими чертами лица. Да, подумала девушка, нелегок путь по жреческой иерархической лестнице. Рашану потребовались многие годы на то, чтобы получить это положение и сан. До прибытия Молина Факельщика именно он являлся Верховным жрецом ранканской веры в этой части империи.