— Хочешь, я дам.

Девочка уставилась на меня с неподдельным удивлением.

— А ты можешь?

— Не пробовал еще, — честно признался я. — Но вдруг получиться…

Как-то раз мы говорили об этом с Хельгой. В мире постоянно появляется множество существ: одних создает и выталкивает Поток, другие появляются из-за деятельности магов, третьи, сами о том не догадываясь, порождают сами люди. Но все эти создания, как правило, рассеиваются быстро и без следа. Они возвращаются в Поток. Так происходит, потому что ничто не привязывает их к миру. Но такую привязку при желании можно создать.

— А тебе не жалко? — спросила девочка с ноткой недоверия. — Мне ведь нужно не простое имя. Мне нужно такое имя, которое было бы моим. Его нельзя придумать. Если ты маг, ты должен найти мое настоящее имя и отдать мне его. Тогда я останусь жить. Наверное…

— Дай-ка подумать… — я стал осторожно просматривать призрака. Ну, да: никакой связи с миром. Она рассеется, едва минет полнолунье. Ладно, надо попробовать… В самом деле — вдруг получиться…

— Риша, — сказал я. — Твое имя — Риша. Нравится?

— Риша? — ахнула тень. — Это мое имя? Такое красивое?

— Да.

— И я могу его взять?

— Конечно.

— Риша… Ри-ша… Спасибо! — девочка вспорхнула над ящиком, облетела вокруг кашпо. — Как здорово, что ты нашел мое имя! Я Риша! — она вдруг замерла. — Я полечу домой, ладно? Спасибо, спасибо тебе! Я надеюсь, мы еще встретимся? Но, если что… Ты не сердись на меня, хорошо?

— Конечно. До встречи, Риша.

— До встречи! — воскликнула она, не оборачиваясь. Маленький сияющий силуэт уносился в ночь.

— Колдуешь понемногу? — спросил Джен. Он вышел на террасу и устроился на том самом месте, где всего минуту назад находился призрак. — Хорошо, что зелье Роксаны перестало действовать.

— А снова обернуться мы сможем?

— Не знаю, надо попробовать. А тебе что, так понравилось быть енотом?

Я пожал плечами.

— Интересно просто…

Помолчали. Джен вдруг усмехнулся.

— Знаешь, а я здорово струхнул, когда превратился, — сказал он. — Наверное, зря я так сердился на Роксану. Она ведь хотела помочь…

— Джен, а почему ты вообще тогда сбежал? — осторожно спросил я.

Он с укором посмотрел на меня.

— Так и знал, что ты спросишь.

Я улыбнулся.

— Ты за что-то сердишься на меня?

— Нет… Не очень.

Я удивился: спросил я просто так, сердиться Джену на меня, как мне казалось, было не за что.

— Рик, вообще-то это ты должен сердиться на меня, — Джен отвернулся и, запрокинув голову, уставился на луну. — Я ведь не могу тебе ничего рассказать. Понимаешь… У Цитадели есть глупые тайны — знать их не обязательно. Есть страшные тайны, которые лучше не знать, но знание их делает жизнь интереснее. А есть у нее тайны, которые знать запрещено… И я рад был бы не знать то, что я знаю, Рик. А хуже всего то, что я никому ничего не могу рассказать.

— Так уж ничего? — спросил я.

— Ничего… Почти. Спрашивай, Рик. Если я сумею ответить, я отвечу.

— Когда мы вернулись из Цитадели, вы с Эриком поссорились. Он сказал, что вы только играете в людей. Мне тоже ваше поведение казалось странным.

Джен строго посмотрел на меня.

— С какого момента?

— С самого начала.

Джен усмехнулся.

— Все правильно. Мы не люди, Рик, и даже не маги, хотя обладаем магическими способностями. Я покинул мир людей семь лет назад, а в Цитадели провел всего год — там время течет иначе… Или для нас время течет иначе, я не знаю. Для таких, как мы.

— Для каких?

— Для… Рик, ты же наверняка знаешь, выходцы из Цитадели часто служат в мире людей. Только никто не знает… Даже большинство из них не знает… Я… — Джен вдруг стиснул руками голову, — Я нежить, Рик! — воскликнул он. — Я светлая нежить! Я никогда не стану снова человеком, я умер, и я знаю об этом. Я… Я больше не могу молчать!

Из глаз его брызнули слезы, он хотел сказать что-то еще, но покачнулся и рухнул на пол. В себя он пришел через пару минут. К этому моменту я уже перенес его на топчан в глубине террасы. Очнувшись, он закашлялся, потом растер лицо ладонями, посмотрел на свои руки и чему-то кривовато улыбнулся. Потом он заметил, что я сижу рядом.

— Хельга назвала тебя ангелом, — сказал я. — Значит, это правда? Я думал, что ангелов не существует.

— Мы существуем, — ответил Джен. — Вот только это не так здорово, как может показаться. К тому же, это не вся тайна Цитадели. Прости, я, наверное, больше не смогу ничего рассказать.

— И не надо пока. Если сможешь — расскажешь потом.

— Спасибо, Рик.

В коридоре послышались шаги, потом раздался стук в дверь, а потом дверь открылась.

— Друзья, вы спите? — спросила Пела. Топчан стоял в закутке, нас она видеть не могла.

— Нет. Что-то случилось?

— Все в порядке. Я тут кое-что вам принесла. Не бойтесь, пейте! У меня опыта побольше, чем у вашей подруги. К утру нормальный облик вернется.

Сказав это, она аккуратно поставила что-то на пол и закрыла дверь. Я встал, подошел к двери и поднял с пола блюдечко, наполненное мутноватой пахучей жидкостью.

— Что это? Зелье? — спросил Джен.

— Да. Только что-то я не хочу его пить. Одно я уже выпил…

— А зачем нам его пить? Мы и так уже превратились. Или ты хочешь подстраховаться?

— Я хочу попробовать обернутся без зелья. Вдруг пригодиться когда-нибудь.

— Ну, так попробуй. Давай. Просто представляешь себе…

— Как-нибудь в другой раз, — сказал я. Блюдечко с зельем я вынес на террасу. Сначала я хотел полить им цветы, но потом подумал, что это может привести к непредсказуемым магическим последствиям, и оставил блюдечко просто так. Лучше б я полил им цветы…

Пела с утра пораньше решила сходить в лес. Вчера ночью, когда она готовила трансформационное зелье, было замечено, что некоторые травы, редко используемые ею, слежались или слишком высохли, другие же, требуемые чаще, были почти на исходе. А на дворе было как раз полнолунье — в это время травы в самом соку.

Местечки, в которых собиралась этим утром побывать Пела, находились не так уж и далеко, буквально за околицей. За гостей она не беспокоилась (Роксана же могла сама о себе позаботиться) и увлеклась так, что в деревню вернулась только к полудню. Корзина с собранными травами приятно оттягивала руку… Пела едва не выронила ее, когда поняла: почти вся деревня шумно толпится около ее дома.

Подобрав сарафан и удобнее перехватив корзину, Пела почти побежала. Ее встретили по-разному: кто-то подбадривал, одобряя остроумную шутку, кто-то возмущался творящимся беспорядком. Пела подумала о том, что было бы неплохо разобраться, в чем дело.

Несмотря на то, что на улице перед домом ведьмы собралась почти вся деревня, мало кто решился пройти дальше. Самыми отважными оказались мальчишки, которые, забравшись на изгороди и повиснув на деревьях, показывали друг другу куда-то во двор. Пела растолкала зевак, взбежала на крыльцо — прямого хода во двор не было, только через дом — и, бросив корзину на пол в кухне, распахнула заднюю дверь.

Странное зрелище открылось ее глазам. Странное даже для ведьмы. На одной из яблонь, покачиваясь на хрупких ветках при порывах ветра, сидели еноты. Они перебирали лапами, всеми силами стараясь удержаться на дереве, потому что падать вниз очень не хотелось. Нет, до земли было не очень далеко. Но там, заливаясь отчаянным лаем, прыгало существо, представляющее собой нечто среднее между овчаркой и молодой девицей. Существо было размером с хорошо развитого теленка, размахивало лохматым рыжим хвостом, трясло почти очеловечившимися ушами и клацало зубами, разбрасывая длинные нитки слюны.

— Доброго дня, Пела! — воскликнул Джен, чуть не навернулся с ветки и в порыве волнения негромко выругался…

Умеют ли еноты ругаться? А лазить по деревьям? Ну да, ну да… Если обратиться к энциклопедии, выясниться, что некоторые виды енотовых ведут исключительно древесный образ жизни. Мы с Дженом к этому виду не принадлежали. Но так уж сложилось, что нам в срочном порядке пришлось стать древесными.