Тем временем же русские и японцы подсчитывали потери после боя 3 апреля. А их было немало...
У японцев затонул "Адзума", на котором погибло 137 человек (оставшиеся почти 600 членов экипажа спас своевременно отданный командиром приказ об оставлении корабля), тяжелые повреждения получили "Идзумо" (29 попаданий, 12 убитых, 37 раненых) и "Ивате" (около 20 попаданий, 50 убитых, 58 раненых). Легче всех отделалась "Токива", на долю которой пришлось 12 попаданий, но в основном малыми калибрами, незначительными были и ее потери в людях - всего 1 убитый и 14 раненых.
Русским не повезло больше. Помимо погибших "Очакова" и "Кагула", на котором из 834 членов команды после боя и подрыва на мине недосчитались 193 человек, сильнее всего досталось крейсеру "Бородино" - 45 попаданий снарядами всех калибров, 70 убитых и 104 раненых. Наименее пострадавшей оказалась "Полтава" (ей, похоже, удавалось не только метко стрелять самой, но и избегать вражеских снарядов) - около 30 попаданий, 37 человек убито и 93 ранено. На одном погибшем и двух поврежденных миноносцах имелось еще 22 убитых и 5 раненых.
Стоит отметить, что на момент возвращения во Владивосток Иессен достоверной информацией о гибели "Адзумы" не располагал - тот окончательно затонул уже после ухода русских. Тем не менее, имея в виду донесения командиров миноносцев, видевших этот корабль в ходе неудавшейся атаки достаточно близко и как один твердивших, что "Адзума" тонет, сел кормой почти по верхнюю палубу, до порта не доведут", в телеграмме наместнику Карл Петрович, подслащивая пилюлю после всех понесенных потерь, сообщил о предположительном потоплении японского крейсера. И хотя в той войне обе стороны грешили преувеличением своих достижений, в данном конкретном случае это сообщение оказалась вполне правдивым.
Впрочем, потенциальное недовольство Алексеева и без того миновало Иессена - свою задачу по оказанию прорыва Тихоокеанской эскадре тот все же выполнил. Камимура, имея после боя в Корейском проливе неповрежденными лишь два бронепалубных крейсера и только один относительно целый броненосный, но с почти полностью расстрелянным боекомплектом, вынужден был не ловить Макарова, а идти в порт для исправления повреждений и погрузки снарядов. После этого отряд из наспех залатанного "Идзумо", "Токивы", "Нанивы" и "Такачихо" присоединился к силам Того, также пребывающим в далеко не лучшей форме. Однако еще раз попытаться помешать упорно идущей к своей цели русской эскадре японцы так и не решились, и 6 апреля та, уже под командованием Дубасова, сумев встретиться по пути с отрядом крейсеров Небогатова (и ведомым им угольщиком, содержимое трюмов которого оказалось как нельзя кстати), отшвартовалась на рейде Владивостока. На подходах к базе, дабы не допустить повторения судьбы "Кагула" и провести корабли через выявленные ценой его гибели минные заграждения, эскадру встречали дозоры миноносцев.
А с 24 по 30 апреля 1905 года состоялся последний в этой войне выход крейсеров теперь уже объединенной эскадры на коммуникации противника. Корабли вышли двумя отрядами под командованием Иессена и Небогатова, в состав которых включили почти все исправные крейсера ("Варяг", "Аскольд", "Баян", "Паллада", "Светлана" и "Яхонт") и 8 лучших миноносцев, все - французского и немецкого производства. Данный рейд оказался достаточно результативным - за время нахождения в море русским кораблями было потоплено 4 транспорта и 2 небольших шхуны, а еще один транспорт захвачен и отправлен с призовой командой во Владивосток.
Русское командование на Дальнем Востоке планировало еще один крейсерский поход, но начавшиеся в мае 1905 года под давлением Англии переговоры о мире сначала отложили его, а затем он и вовсе был отменен. И до конца войны эскадра занималась в основном разведкой, несением дозорной службы, тралением обнаруженных японских минных заграждений, боевой учебой и починкой поврежденных кораблей. Последнему немало способствовал достроенный уже в первые военные месяцы современный судоремонтный завод, сооружение которого в 1901 году заказали американскому промышленнику Крампу в качестве своеобразного "отступного" за отказ от постройки на его верфях двух последних броненосцев "победной" серии.*
*Справочно:
В литературе автору встречались сведения о том, что в нашей истории Крамп действительно еще до войны предлагал построить во Владивостоке подобный завод, но русская сторона его предложением так и не воспользовалась. В этом мире поступили более разумно.
Японский флот после всех потерь в боях у Шантунга и Ульсана также зализывал раны и более не рвался появляться в русских водах. Дополнительным мотивом для такого поведения японцев стало то, что у них вдруг осталось всего два броненосца против пяти у Дубасова (пусть даже отнесение к таковым трех дошедших до Владивостока "богатырей" и было несколько условным) - состав главных сил врага на радость русским проредила гибель флагманского корабля Х.Того, броненосца "Микаса", затонувшего в доке в гавани Сасебо 14 мая 1905 года от взрыва в погребе кормовой башни.*
*Справочно:
В основу данного случая положено аналогичное происшествие с броненосцем "Микаса" 30 августа 1905 года. Ну а предложенная дата взрыва в этом мире в определенной мере производна от событий, имевших место в мире нашем. Этакая маленькая авторская месть и своего рода загадка, которую, полагаю, все, кому близка тема русско-японской войны, разгадают без особого труда.
13. Долгожданная помощь
Неожиданно высокие потери русских морских сил на Дальнем Востоке уже в первые месяцы войны ребром поставили вопрос о высылке Макарову подкреплений. Но когда мудрые головы под шпицем стали разбираться, какие корабли и как можно отправить на подмогу Тихоокеанской эскадре, то выяснилось, что отправлять-то почти и нечего. Да, подводные лодки, которые на Балтике были пока не слишком нужны, вполне можно было перевезти во Владивосток по железной дороге, что в итоге и проделали. Но с кораблями, составлявшими основную силу Балтийского флота, были определенные трудности.
Все броненосцы "батальной" серии к тому времени нуждались как минимум в замене котлов и окончательно устаревшей артиллерии, без чего они были бы для японцев просто удобными медлительными целями, не имеющими даже возможности достойно ответить противнику. На броненосцах береговой обороны типа "Адмирал Ушаков", если даже решиться вытолкнуть эти корабли в океан, десятидюймовки ранней конструкции не отличались ни прочностью, ни дальностью стрельбы, к тому же за время пребывания в Артиллерийском учебном отряде их орудия среднего и главного калибра были напрочь расстреляны. Не намного лучше обстояли дела и с пушками ходивших в том же отряде броненосных крейсеров "памятной" серии, настрел которых к тому времени также подходил к критическому значению, требующему их замены. Эскадренные миноносцы отечественной постройки - "соколы" и "невки", одни они и имелись на Балтике - показали себя малопригодными для дальних походов. Рассчитывать можно было только на два броненосца "святой" серии, проходящих плановый ремонт, который при необходимости можно было ускорить, и недавно вступивший в строй "Император Павел I". Но посылать три броненосца против всего японского флота было явным самоубийством...
Поэтому вопрос "Кого послать?" не на шутку озадачил умы флотских начальников. И после долгих дебатов новый глава Морского ведомства, ярый сторонник концепции крейсерской войны, уговорил императора отправить на Дальний Восток лишь отряд из самых современных балтийских крейсеров ("Паллада", "Светлана", "Изумруд" и "Жемчуг") - именно в этом компоненте флота на Дальнем Востоке ощущалась наибольшая нужда, особенно обострившаяся после боя 14 сентября, о чем сообщал с театра военных действий командующий флотом Тихого океана. Более того, Александру Михайловичу удалось убедить своего венценосного родственника послать с крейсерским отрядом и яхты "Штандарт" и "Держава", обладавшие достаточным ходом и артиллерией для активных действий на коммуникациях противника (и даже какой-никакой защитой в виде броневой палубы). Но если оба "камушка" решено было отправлять "как есть", то прочим четырем кораблям еще требовалось пройти предпоходовую подготовку. Завершена она была к концу октября 1904 года.
