Здесь же было опробовано еще одно детище Подгурского - морские мины заграждения, приспособленные для скатывания на неприятельские позиции. Подрыв их заряда, усиленного до 6 пудов пироксилина, производился с помощью огнепроводного шнура. Вечером 3 февраля одну такую мину доставили на редут и ночью с помощью специально изготовленного деревянного лотка скатили на японские позиции. Эффект от ее взрыва был страшен - большой участок неприятельской траншеи полностью разрушило, среди японских солдат возникла паника, а на самом редуте воздушной волной "погасило все огни". Впоследствии подобное оружие применялось защитниками Порт-Артура еще не единожды, и всякий раз - с неизменным успехом.

   6 февраля части 9-й пехотной дивизии японцев взяли северные укрепления русских войск - редуты "Водопроводный" и "Скалистый", но высота N 206, ключевая позиция русской обороны, выдержала все атаки. Спустя еще четыре дня японское наступление выдохлось, после чего 3-я армия Ноги перешла к обороне на занятых рубежах и подготовке нового штурма.

   Очередной штурм крепости начался 3 марта. Японцы попытались одновременно атаковать северные и восточные укрепления русских, но успеха подобное распыление сил им не принесло и 5 марта они вынуждены были прекратить наступательные действия. Русские войска сохранили все свои позиции, однако не избежали одной большой потери - в ходе штурма японским снарядом осадной 280-мм мортиры был убит находившийся в форте N 2 главный организатор обороны Порт-Артура генерал Р.И.Кондратенко, погибла и часть офицеров его штаба.

   Начальником сухопутной обороны вместо погибшего Кондратенко был назначен генерал В.Н.Горбатовский, тоже весьма опытный командир, действовавший на новом посту вполне в духе своего предшественника.

   22 марта русскими была отражена еще одна атака на северные укрепления и редут "Куропаткинский", штурмовавшие их японские войска потеряли 14 тысяч человек. Главным призом японцев в этом сражении стал захват 1-й пехотной дивизией русского опорного пункта на горе "Длинная", с которой можно было частично наблюдать внутренний рейд и корректировать огонь осадной артиллерии по стоящим на нем кораблям. Своим успехом противник не преминул воспользоваться, что уже на следующий день ощутил на себе броненосец "Слава", получивший два 280-мм снаряда. Макаров ответил на это огневыми налетами на захваченную гору и предполагаемые зоны развертывания осадных батарей, выводом части кораблей на внешний рейд и рассредоточением прочих в места, недоступные для обсервации врагом.

   Разумеется, японцев такое положение дел не устроило, и 25 марта части 3-й армии после массированной артиллерийской подготовки начали штурм обороняемой русским гарнизоном полковника Третьякова (2 тысячи человек) и сводными отрядами моряков горы "Высокая", с которой могла просматриваться вся внутренняя гавань. На ее взятие противнику понадобилось шесть дней непрерывных атак. Отряд Третьякова в ходе штурма был уничтожен полностью, японцы же потеряли в этом деле 12 тысяч человек.

   Вместе с тем, отчаянные усилия врага по овладению высотой N 206 не окупились - именно в тот день, когда она перешла в руки японцев, Тихоокеанская эскадра вышла из Порт-Артура на прорыв во Владивосток. В результате то, что должно было стать большой победой и началом конца базирующихся в крепости русских кораблей, превратилось просто в еще одну точку на карте, занятую японскими войсками.

   Несмотря на уход эскадры, оставшиеся в крепости русские силы, возглавляемые генералом Горбатовским, продолжали сопротивление в течение еще почти трех недель. Развязка наступила только 20 апреля 1905 года, когда части 11-й пехотной дивизии 3-й армии генерала Ноги в ходе начатого двумя днями ранее очередного штурма крепости и непрерывных кровопролитных атак смогли занять гору "Большое Орлиное Гнездо". К тому времени большая часть защитников Порт-Артура была убита или находилась в госпиталях (всего в крепости оставалось не более 10 тысяч более-менее боеспособных войск), запасы амуниции и продовольствия также были практически исчерпаны. С учетом этого в ответ на предъявленный японцами в тот же день ультиматум командующий Квантунским укрепрайоном генерал Стессель после экстренно проведенного военного совета, на котором большинство его участников констатировали невозможность дальнейшего сопротивления, отдал приказ о сдаче крепости. Перед ее капитуляцией с донесениями командованию, архивами и знаменами частей в Чифу прорвались два придерживаемых в Порт-Артуре как раз с этой целью миноносца-"сокола". Прочие остававшиеся в гавани суда были затоплены или приведены в негодность с помощью взрывчатки.

   Таким образом, осада Порт-Артура завершилась. Теперь армия Ноги могла выдвигаться к основным силам маршала Оямы, чтобы вместе с ними попытаться переломить не слишком благоприятный к тому времени для японцев ход военных действий в Манчжурии...

16. "Никто не хотел уступать..."

   После боя 14 сентября силы Макарова в очередной раз оказались в меньшинстве, поскольку темпы ввода в строй их наиболее тяжело поврежденных боевых единиц, как и прежде, ограничивались наличием в Порт-Артуре единственного крупного дока. Японцы, имеющие практически под боком хорошо оснащенные порты метрополии с их мощной ремонтной базой, таких проблем не испытывали и пострадавшие в сражении у островов Эллиот корабли отремонтировали быстрее русских. Поэтому к концу октября против 4 броненосцев, 4 броненосных и 7 бронепалубных крейсеров Того Макаров мог выставить только 4 исправных броненосца и 5 бронепалубных крейсеров (или 6, считая довооруженный "Енисей"). Помимо того, необходимость близящейся отправки во Владивосток "отряда прорыва блокады" еще более снижала боевые возможности русской эскадры.

   Разумеется, все это не могло не сказаться на характере действий Степана Осиповича, вынужденного до поры отдавать инициативу противнику и стараться не ввязываться в бой с его главными силами. При этом свои основные усилия русский командующий флотом направлял на защиту внешнего рейда и вод на ближних подступах к Порт-Артуру от очередных попыток минирования их японцами и противодействие по мере возможностей обстрелам крепости с моря и суши.

   Для решения второй из указанных задач, как правило, выделялись соединения из 2-3 броненосцев и такого же количества крейсеров, прикрываемых миноносцами. Действия подобными группами, число броненосцев в которых по мере ввода в строй поврежденных кораблей увеличивалось до полноценных 4-корабельных броненосных отрядов, позволяли всем наличным силам худо-бедно нарабатывать необходимую практику как маневрирования, так и стрельбы (хотя и преимущественно по наземным целям).

   А за меру, ограничившую ответные действия главных сил врага, русские неожиданно оказались обязаны начальнику штаба Макарова контр-адмиралу В.К.Витгефту, предложившему продемонстрировать противнику наличие в Порт-Артуре действующей подлодки. Степан Осипович задумывался недолго и вскоре дал свое "добро", сказав:

   - А и ладно, Вильгельм Карлович, попужаем супостата, вдруг и вправду охолонится и раздумает к нам лезть.

   Задумку реализовали при первом же удобном случае, когда флот Того полным составом вознамерился в очередной раз появиться у Порт-Артура. При попытке приближения его кораблей к крепости выведенный на внешний рейд с почетным эскортом из "Яхонта" и миноносцев "Карп" демонстративно погрузился под воду на виду у японцев. После такого представления японский адмирал, только что зримо убедившийся в том, что как минимум одна подлодка в Порт-Артуре все же есть (до сих пор по этой части у него были лишь одни предположения, не подкрепленные фактами), но не имеющий представления о реальных боевых возможностях русской субмарины, еще более отодвинул в море ту незримую границу, за которой его крупные корабли не рисковали появляться в примыкающих к Порт-Артуру водах.*