– Ты обязана сказать им все, Лиера, – подвел он безжалостный итог моим страданиям.
Как я и предполагала, мое сообщение о предстоящей дуэли радости у присутствующих не вызвало. Под гневными тирадами объединившихся в едином порыве ведьмы и демона я съежилась и испытала непреодолимое желание очутиться на краю света. И на месте меня удержало то ли чье-то злонамеренное колдовство, то ли отсутствие этого самого края. Кто-то даже предложил во избежание поединка вообще не возвращать меня в тело, но, к счастью, эту идею тут же отвергли. Чувствуя себя легкомысленной сумасбродкой, я с удивлением и радостью восприняла неожиданное заступничество Вайдера, который буквально дословно повторил мои аргументы о необходимости дуэли. Наина, знакомая с особенностями моего характера, успокоилась первой и, позволив Цхакгу закончить сентенцию о моем безрассудстве, вернулась к разговору о кольце. Правда, взгляд, которым она меня при этом одарила, был весьма далек от восхищения.
– Оно валяется где-то у меня в комнате, – промямлила я наконец, упорно пряча глаза. – Только где именно, хоть убейте не помню!
– Ничего, найдем, – сурово проговорила Наина, добросердечно проигнорировав предложение насчет убийства, и телепортировалась.
Ну я бы на ее месте не была так уверена. Учитывая масштабы бардака, царившего в моих вещах, перстень может оказаться где угодно, а на поиски его могут потребоваться недели.
– Пойдем прогуляемся? – предложила я Вайдеру, опасаясь оставаться в обществе еще не успокоившегося Цхакга.
– А как же кольцо? – нахмурился он.
– Можешь мне поверить, его найдут еще очень нескоро, – заверила я демона, подпихивая его в спину по направлению к двери.
Мои руки, конечно, проходили сквозь него, но намерения Вайдер понял, как и то, что сопротивление бессмысленно, и направился на выход.
Около часа мы провели на улице, в тени раскидистого дерева, кажется находящегося как раз под моим окном. Видимо, демон сжалился надо мной и тему дуэли пока решил не поднимать. Мы болтали ни о чем, смеялись, обходя проблемы насущные, и я могла позволить себе забыть, что этих самых проблем хватает с лихвой. Я наслаждалась обществом любимого, слушала шелест травы и пение птички, обосновавшейся у нас над головами.
Вернувшись в комнату, мы застали Наину в самом дурном расположении духа, что объяснилось очень просто: несмотря на посильную помощь Амели, кольцо она найти не смогла, поскольку не рассчитывала столкнуться со столь масштабным беспорядком. Спасовав перед трудностями, Наина вручила моей подруге одноразовый амулет переноса, настроенный на эту комнату, и оставила ее искать перстень самостоятельно. Могу представить, в какой восторг пришла Амели от подобного поручения! Меня и мой непотребный бедлам она наверняка поминает незлым тихим словом.
Я уже собиралась снова утащить Вайдера на прогулку, как появилась Амели, да не одна, а с Бьеном, Элинимией и Ресом, причем последний был донельзя мрачный и весь в паутине.
– Вот! – гордо заявила Амели, мимолетно улыбнувшись мне. – Нашли в паутине под кроватью!
Теперь понятно, почему Рес в этой самой паутине – снарядив на поиски парней и эльфийку, моя предприимчивая подруга наверняка прохлаждалась в тенечке.
– Большое спасибо, Амели, – поблагодарила Наина и тут же строго поинтересовалась: – А остальных ты зачем привела?
– Это мои помощники, – не растерялась Амели. – Я подумала, что нечестно будет все лавры самой пожинать.
Наина выдала тяжкий вздох мудрой учительницы с многолетней практикой и милостиво махнула рукой:
– Ладно уж, идите общайтесь. Все равно здесь вы нам только мешать будете.
Амели издала радостный вопль, от которого наверняка оглохли все мухи в замке, и выскочила из комнаты, пока Наина не передумала. Рес, Лин и Бьен культурно поздоровались с ректором и остальными, после чего вместе со мной покинули помещение.
Поняв, что сейчас мне предстоит допрос с пристрастием, я отвела друзей в свою комнату. Амели с Ресом оккупировали кровать, Бьен и Лин кое-как примостились в одном кресле, я зависла в воздухе на уровне глаз друзей, после чего на мне застыли выжидательные взгляды всей четверки.
– Ну Лиера, колись, во что ты опять влипла, что даже твой милый смотрит так, будто ты уже умерла? – поинтересовалась Амели, первой нарушив молчание.
Я пожала плечами, всем своим видом давая понять, что ничего такого не происходит.
– Хорошо, начнем с простейшего: зачем Наине потребовался твой перстень джинна?
– Для заклинания, которым они предположительно вернут меня в тело, – честно ответила я.
– Так это же хорошо! – широко улыбнулась Амели, но тут же посерьезнела, заметив, что у меня лицо совсем не радостное. – Или нет? Мы чего-то не знаем, Лиер? Что происходит?
И как ответить на такой простой вопрос? Что лучше – сказать правду, заставив еще и друзей волноваться за меня, или наврать, зная, что мне все равно не поверили? Как бы отреагировала я сама, если бы мне сказали, что моя лучшая подруга собирается биться с заведомо сильнейшим врагом? Нет, все-таки лучше скажу правду, а там пусть думают что хотят.
– Я вызвала Каридад на дуэль и, как только вернусь в свое тело, буду с ней биться.
Несколько секунд друзья непонимающе смотрели на меня, потом Амели разразилась истеричным хихиканьем.
– Хорошая шутка, – сквозь смех заявила она, но разом перестала улыбаться, пристально посмотрев на меня. – Или это не шутка?
– Я серьезна, как никогда.
– Ты, наверное, с ума сошла! – высказал всеобщее предположение Бьен. – Она же намного сильнее тебя! Тебе что, жить надоело? Биться с трехсотлетней демонессой – это же форменное самоубийство.
– Знаю, – кивнула я, посмотрев в распахнутое окно.
Тонкая веточка дерева, последние лучи заходящего солнца, громкий стрекот цикад под самым окном и последние трели неведомой птицы… все так спокойно. Даже не верится, что где-то еще может существовать такой умиротворенный покой.
Мотнув головой, я вернулась к разговору:
– Я знаю, на что иду. Просто, так надо.
Не знаю, поймут ли они. Я очень люблю их, они мои лучшие друзья… но в какой-то мере они – из прошлой жизни. Из той, где я еще была беззаботной студенткой-ведьмой Лиерой Полуночной, а не непонятной Реехеаной. Я знаю, они любят меня и искренне пытаются понять, принять такой, какой я стала. Просто за последние полгода я так изменилась, что временами сама не узнаю себя.
– Кажется, я понимаю, – тихо сказала Амели. – И не подумай, что мы в тебя не верим. Просто мы не хотим, чтобы ты погибла, но мы тебя поддержим и… нам можно остаться?
– Да, – ответила я и улыбнулась – по-настоящему легко.
Вечером за мной никто так и не пришел, чему я в глубине души была рада. Последний спокойный вечер в компании друзей, возможность расслабиться, пусть даже пребывая призраком, – что может быть лучше? Наверное, только тихая, мирная жизнь вообще без всякой магии и приключений, но это мне, к счастью, не грозит.
Заснули мы все в моей же комнате – я не знала, в какие помещения можно временно поселить друзей, а отрывать от дела Гвиона или еще кого-то не решилась. В тесноте, да не в обиде – дамам в лице Лин и Амели благородно уступили мою кровать, Бьен с Ресом прикорнули в креслах, я и вовсе растянулась в воздухе, благо никаких усилий левитация от меня не требовала. Ночные сновидения, правда, меня не порадовали, полностью отыгравшись за умиротворенность последних часов догорающего дня: мне снились сплошные кошмары. Сначала мы дрались с Каридад, а у нее вдруг вырастало восемь рук, в каждой из которой было по светящемуся мечу, и она вращала их с бешеной скоростью, а я убегала от нее по каким-то болотам, и из-за угла выскакивали мои старые знакомые – огромные ящерицы, скаля огромные пасти, из которых вылезал Эль и укоризненно спрашивал, что же я такое творю…
В общем-то ерунда страшная, но проснулась я еще перед рассветом, подтянув колени едва ли не к подбородку. Из открытого окна, наверное, веяло холодом, и, хотя я его не ощущала, Амели, с головой закутавшаяся в одеяло, и Бьен, которого из-под плаща вообще видно не было, служили доказательством моего предположения. Подплыв к окну, я выглянула в него. Небо было еще темным, лишь с противоположной стороны уже проступали первые розово-голубые краски. Трава внизу казалась серебряной от покрывающей ее росы; стволы деревьев в лесу за замковой стеной обнимали пряди тумана – день обещал быть жарким.
