— Но сейчас мы просто помедитируем в одежде, — добавила я.

Финн кивнул.

— Хорошо, но ты только скажи, и я буду готов к освоению.

— Я сказала «возможно», — повторила я и посмотрела на Ханса. — Хочешь поучаствовать в тройной связующей медитации?

— Конечно, — воодушевился Ханс.

— Эй, подожди минутку, Афина, — внезапно встрепенулся Финн. — Я рад повеселиться и поиграть, если ты хочешь секса втроем, но мы должны установить кое-какие правила. — Его глаза заметались между мной и Хансом. — Мужчины не в моем вкусе, единственный человек, с которым я буду заниматься сексом, — это Афина.

Ханс нахмурился в замешательстве, а я просто терпеливо ему улыбнулась.

— Финн, не мог бы ты на секунду избавиться от своей одержимости сексом? Я говорю о тройной медитации на полу. Маленький круг спокойствия, где мы объединяем наши энергии.

Лицо Финна вытянулось.

— Ааа, понял.

На этот раз я позволила двум мужчинам отодвинуть диван, а сама включила расслабляющую музыку и подождала, пока они сядут и создадут вместе со мной небольшой круг.

— Придвинься ближе, — проинструктировала я Финна, пока его колено не прижалось к моему. — Хорошо, теперь возьми нас за руки и закрой глаза. — Я приоткрыла один глаз, дабы убедиться, что он следует моим инструкциям.

— На этот раз мы поразмышляем о нашем прошлом. Сделаем глубокий вдох и позволим всему, что наше сознание хочет показать нам, всплыть на поверхность. Вместо того чтобы отмахнуться от него, мы просто будем наблюдать за ним и помнить, что воспоминание — это всего лишь мысль и что оно не имеет над нами никакой истинной власти. Мы здесь, в кругу друзей, мы в безопасности. — Я сделала долгий глубокий вдох и медленно протяжно выдохнула.

— Какое бы душевное беспокойство вы ни испытывали, исследуйте его. С какой периодичностью оно возникает? Вызывает ли оно у вас желание плакать, убегать, или оно вызывает чувство гнева или стыда? Может, это хорошее воспоминание, и вполне нормальное. Старайтесь не делать поспешных выводов, позвольте ему проявиться в вашем сознании, прежде чем освободиться от него.

Финн, сидящий рядом со мной, заерзал.

— Вдыхайте и выдыхайте. Вдох и выдох, — повторяла я с каждым размеренным вдохом и выдохом.

Как только я закончила свое вступление, я позволила себе медленно погрузиться в то состояние, при котором не чувствовала своего тела, а существовала только внутри вибрирующей энергии, которая соединяет все живое. Мое сердцебиение замедлилось, и я уловила две совершенно разные вибрации, поступающие ко мне извне. Энергия Ханса была стабильно-гудящей, безмятежной и легкой по своей природе.

Энергия Финна была быстрой и отрывистой — как азбука Морзе, сигнализирующая S.O.S. Какие бы воспоминания он ни видел, я чувствовала, что они были неприятными.

Подобно пауку, плетущему свою паутину, я защищала свои энергетические границы, как меня учила верховная жрица, которая научила меня работе с разумом.

— Всегда помните о том, что необходимо защищать себя от негативной энергии, — предупреждала она. — Чистота души жизненно важна для нас, эмпатов. Это наша единственная защита при выполнении такой работы.

Настроившись, я мысленно потянулась к нему, соединив свой собственный энергетический поток с потоком Финна и замедлив его вибрацию. Меня удивило, насколько мощной была его энергия. Что бы ни беспокоило Финна, это наверняка было необычайно травмирующим воспоминанием, раз обладало такой силой, а значит воздействие моей энергии послужило бы лишь временным облегчением.

Через пятнадцать минут я закончила сеанс и спросила их, как они себя чувствуют.

Финн зевнул и пожал плечами, как будто с ним все было в порядке. Но наша связь в медитации позволила мне взглянуть на демонов, с которыми он столкнулся в своем прошлом.

— Это было очень приятно, — сказал Ханс и склонил ко мне голову.

— И какое воспоминание тебя посетило? — спросила я его.

— О, было несколько воспоминаний, но одно, честно говоря, довольно неловкое, — признался Ханс.

— Ты хочешь им поделиться? — спросила я и встала, чтобы проверить торт.

Посмотрев на Финна, Ханс замешкался, но потом кивнул.

— Хорошо. Это произошло на второй недели нашего обучения наставничеству, мне пришлось встать перед всеми и сыграть роль, чтобы показать, как я освоил материал, в котором говорилось о способе успокоить взбудораженных людей. — У Ханса вырвался нервный смешок. — Я все сделал неправильно и поставил себя в неловкое положение. Некоторые обучающиеся даже смеялись надо мной, — сказал он. — Они пытались прикрывать свой смех руками, но от меня ничего не укрылось. — Ханс с излишне театральным апломбом громко вздохнул. — Это был худший момент в моей жизни.

Финн уставился на него во все глаза, а затем на его лбу образовались глубокие морщинки.

— Это был худший момент в твоей жизни? — спросил он недоверчивым тоном.

— Финн, а ты не хочешь поделиться тем, какие воспоминания нахлынули на тебя? — спросила я и подошла к двум мужчинам, которые теперь стояли.

— Нет, я в норме, — сказал Финн и потянулся.

Я посмотрела ему в глаза с сочувствием в сердце.

— Поделившись, ты сможешь снять с себя бремя.

Он вздохнул.

— Хорошо, я просто вспомнил то время, когда был примерно в возрасте Тристана.

— И что же ты вспомнил?

Финн прервал наш зрительный контакт, его ноздри раздулись, а тело напряглось.

— Моя жизнь тогда была нелегкой, вот и все.

— Какие-то трудности в школе? — спросил Ханс.

Надавив изнутри языком на щеку, Финн кивнул.

— Да, можно и так сказать.

— Но ты же в итоге справился и стал врачом, — отметил Ханс. — Есть, чем гордиться.

— А как насчет тебя, Афина? — посмотрел на меня Финн. — Какими воспоминаниями ты хочешь поделиться с нами?

Я задумалась, стоит ли мне признаться в том, что я была слишком сосредоточена на нем и не позволила своим собственным воспоминаниям всплыть на поверхность. Но поскольку это был связующий опыт, возможно, если я поделюсь с Финном частичкой себя, ему будет легче открыться мне.

— Сначала в моей памяти возникло пугающее воспоминание, но потом оно сменилось хорошим.

— Выкладывай! — подначивал Финн.

— Я задумалась о том времени, когда была в твоей комнате и вошел Магни.

— Угу.

— Магни напугал меня. Мало того, что он был тем человеком, который похитил меня, я никогда не встречала никого, настолько преисполненного тьмой и гневом. С точки зрения энергии, он был подобен бомбе с тикающим механизмом, всего в одном шаге от взрыва. Он посмотрел на меня с таким негодованием, что я была уверена, он взорвется и убьет меня в процессе.

— Я бы не позволил ему причинить тебе боль, — заявил Финн, в его голосе улавливался намек на печаль. — Магни не монстр, из-за которого тебе должны сниться кошмары. Я понимаю, что он напугал тебя, но я уже объяснял, что твое похищение не было актом злого умысла, это был акт отчаяния, в попытке вернуть свою жену, Лауру.

— Ты не дал мне закончить, иначе бы услышал ту часть, в которой плохое воспоминание сменилось хорошим, — отметила я.

Финн махнул рукой, давая мне знак продолжать.

— Я помню, как испугалась до смерти при виде разъяренного гиганта, возникшего передо мной, а затем ты закрыл мне обзор, встав передо мной, как оборонительный щит.

— Потому что я заметил, как ты была напугана, — объяснил Финн и пожал плечами. — Ничего особенного.

— Но не для меня, — тихо промолвила я. — Как разница между тем, чтобы столкнуться с моим худшим кошмаром и ощутить себя в безопасности.

Он нахмурился.

— Ты почувствовала себя в безопасности?

— Может и не совсем, но я была впечатлена тем, что ты не выказал перед ним страха.

— А чего мне бояться? Магни — мой лучший друг.

— В тот момент я не знала об этом и была благодарна, что ты защитил меня от него.

Финн снова пожал плечами.

— Настолько ли ты благодарна, что готова снять проклятие, не удерживая меня здесь пять дней?