Тут она его приманила ласковым словом и заставила поесть. Потом стала у него в голове перебирать и усыпила его; когда же он заснул, взяла она платочек, завязала на нем узелочек, ударила узелочком трижды в землю и сказала: «Арвегерс, сюда!»

И явилось опять к ней множество подземных человечков и все стали спрашивать, чего она желает. Приказала она им пруд в течение трех часов так вычистить, чтобы он блестел как зеркало – хоть глядись в него! – и всякие рыбы в нем водились.

Пошли человечки на пруд, созвали к себе всех своих на помощь – и поспела работа их через два часа. Потом опять пришли к королевне и сказали: «Все мы исполнили, что было приказано». Тогда взяла королевна платочек, ударила трижды в землю и сказала: «Арвегерс, домой!» И все они исчезли.

Проснулся королевич – видит, что готова работа. Тогда ушла и королевна и сказала, чтобы он в назначенное время приходил домой.

Как он пришел, король его спросил: «Что ж? Очищен ли пруд?» – «Очищен», – отвечал королевич. «Ну, хоть ты и очистил его, – сказал король, – однако же я не могу за тебя выдать мою дочь. Прежде ты мне еще одну службу сослужи». – «Да что же еще?» – «А вот на той большой горе, что вся заросла колючим терновником, ты весь терновник выруби да построй там большой замок, прекрасней которого нельзя было бы вообразить и чтобы в том замке было все для житья необходимое».

Когда на другой день королевич поднялся, король дал ему стеклянный топор и стеклянный бурав и приказал закончить всю работу к шести часам.

Чуть только он ударил топором по первому терновому кусту, как топор рассыпался вдребезги, да и бурав тоже оказался непригодным к делу. Запечалился королевич и стал поджидать свою милую – не поможет ли хоть та ему из беды выпутаться?

В самый полдень она и пришла к нему, и принесла ему поесть; он пошел ей навстречу, рассказал ей все, что случилось, поел того, что она ему принесла, положил голову на колени, чтобы она почесала, а сам заснул. И опять она трижды ударила узелком платка в землю и проговорила: «Арвегерс, сюда!» И опять явилось столько же подземных человечков и спросили ее, чего она желает.

«В течение трех часов, – сказала она, – должны вы очистить гору от всего кустарника, а на верху горы должны поставить замок, из красивых красивейший, и все необходимое для жизни должно быть в том замке».

Пошли они, созвали всех своих на помощь, и когда истекло назначенное время, все было уже готово. Пришли они затем к королевне и доложили об этом, а та опять ударила платочком трижды по земле и сказала: «Арвегерс, домой!» И они тотчас исчезли.

Когда королевич проснулся и все это увидел, то обрадовался, как птичка радуется в воздушном просторе.

Немного спустя пошли они домой. Король и спросил у королевича: «А что же? Замок-то готов?» – «Да», – отвечал королевич. Усевшись за стол, король сказал: «Мою младшую дочь я отдать за тебя не могу, пока не просватаю двух старших».

Королевич и королевна были этим очень опечалены, и королевич решительно не знал, чем своему горю пособить.

Как-то ночью пошел он к королевне и вместе с нею бежал из королевского замка. Пробежав некоторую часть пути, королевна обернулась и увидела, что отец их нагоняет. «Ах, – сказала она, – как нам быть? Мой отец нас нагоняет и хочет нас вернуть домой. Я тебя оберну терновником, а сама обернусь розою и все буду держаться среди твоих колючек».

Когда отец приблизился к тому месту, то увидел терновый куст и розу среди него.

Он хотел было ту розу сорвать, да терновник стал колоть его своими шипами, и он должен был вернуться домой с пустыми руками.

Тут спросила его жена, почему он не привел с собою дочку. Он ответил жене, что почти нагонял ее, да вдруг потерял из глаз и вместо беглецов увидел перед собою терновый куст и розу среди него. «Стоило тебе только розу сорвать, – сказала королева, – куст бы сам собою за нею пришел».

Пошел король опять на то место, чтобы добыть розу.

Между тем королевич с королевной были уже далеко, и королю опять пришлось бежать за ними следом. И вот обернулась дочка еще раз и увидела отца своего…

«Как нам быть? – сказала она снова. – Я оберну тебя кирхою, а сама буду в той кирхе пастором: стану на кафедре и начну проповедовать».

Подошел отец к тому месту и видит кирху, а на кафедре стоит пастор и проповедует. Послушал он проповедь и домой пошел.

На вопрос королевы, почему он дочь с собою не привел, король отвечал: «Пришлось мне за ними далеко бежать; а как нагнал их, вижу, что стоит кирха и в ней пастор проповедует». – «Да тебе бы только стоило привести с собою пастора, – сказала королева, – а кирха сама бы за тобою пошла! Нет, вижу, что нельзя тебя за ними в погоню посылать, надо мне самой за ними бежать».

Когда она пробежала часть пути и уже завидела вдали беглецов, случайно обернулась королевна назад и увидела, что мать за ними гонится.

«Беда нам грозит! – сказала королевна. – Матушка сама за нами гонится!.. Вот оберну тебя прудом, а сама в том пруду стану плавать рыбою».

Пришла мать на то место и видит – большой пруд, а в нем рыбка плещется, головку из воды выставляет и плавает веселешенька. Хотела она поймать ту рыбку, да никак ей это не удавалось! Разозлилась она и задумала выпить весь пруд досуха, чтобы рыбку поймать. И выпила – да стало королеве так дурно, что она должна была снова весь пруд изрыгнуть…

Тогда она и сказала: «Вижу, что ничего не могу с вами поделать!» – и призвала их к себе.

И вот приняли они опять свой прежний вид, и королева дала дочери три ореха, добавив: «Эти орехи тебе в нужде пригодятся».

И пошли молодые люди далее своею дорогою. Пробыв в дороге часов С десяток, пришли они к деревне, невдалеке от замка королевича. Тут и сказал он своей невесте: «Обожди здесь, моя милая, я прежде один побываю в замке и оттуда явлюсь к тебе снова с повозкой и слугами, чтобы свезти тебя в замок».

Когда он в замок явился, все чрезвычайно обрадовались его возвращению; а он рассказал им, что есть у него невеста, что она дожидается его в деревне и что он сейчас поедет за нею в повозке и привезет в замок. Тотчас запряжена была повозка, и много слуг явилось около нее.