Важный момент взаимоотношения субъектов в сфере частной собственности заключается и в том, что собственническое отношение человека к вещи соотносится с потребительским, производственно-технологическим его отношением к ней. Так, не собственник как бы отделен от вещи. Но это не значит, что она ему безразлична вообще. Человек, для того чтобы жить, должен потреблять определенные продукты (те же вещи), созидать некие ценности (те же вещи). Эта его связь с вещами необходима, жизненна. Но если все эти вещи находятся в собственности другого человека, то не собственник - хочет он того или не хочет - должен, вынужден вступать в определенное отношение с собственником.
Точно так же и для субъекта собственности его владение вещью - не финал его отношения с вещами вообще. Вещь должна социально функционировать, т.е. потребляться, служить в процессе какого-то общественного созидания. Иначе какой в ней смысл вообще. И далеко не всегда это социальное функционирование вещи может осуществить сам собственник данной вещи. Собственность и выступает там и тогда, где и когда она выступает как база (импульс), на основе которой субъект собственности выстраивает свои отношения с другими людьми таким образом, чтобы данный объект собственности социально функционировал на условиях, выгодных для собственника. Иначе говоря, собственность побуждает владельца вступать в контакт с другими людьми, налаживать с ними определенные отношения.
Мы выше отмечали, что отношение частной собственности внутренне динамично, вариативно. Человек может свое собственническое отношение варьировать. Он может, например, поручать распоряжаться своей собственностью другому человеку, может выбирать различные условия этой передачи. Он может свою собственность на вещи перевести в денежную форму, может вообще отказаться от своей собственности, пожертвовав ее на какие-то цели, передать распоряжение ею другим. И эта вариативность собственнического отношения, эта возможность человека по своему выбору, исходя из своих интересов и целей, менять, модифицировать свое собственническое отношение, обусловливает огромную палитру оттенков его отношения с другими людьми. Ведь по существу любая операция с частной собственностью, любое ее изменение так или иначе меняет сложившиеся отношения собственника с другими людьми. Иначе говоря, поскольку и в той мере, в какой вариативно, модифицируемо отношение собственности, постольку и в такой же мере вариативны, модифицируемы и отношения людей.
Частная собственность как самоотношение. Анализ частнособственнического отношения не может быть полным без рассмотрения частной собственности с точки зрения ее обращенности на самого человека, субъекта этой собственности. Напомним, что К. Маркс писал о "субъективной сущности богатства", "субъективной сущности частной собственности" [1].
1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 42. С. 109.
Частная собственность для субъекта выступает как его социально-экономическая опора. Это своеобразный момент определенной бытийной укорененности. Субъект частной собственности во владении самим собой [2], своими способностями, владении некоторыми вещами, в распоряжении ими, в возможности в соответствии с варьированием данного отношения выстраивать определенные отношения с другими людьми обретает свою собственную устойчивость в жизни. Все это преломляется в собственном мироощущении человека как ощущение своих собственных сил и возможностей, определенной укорененности, веры в самого себя.
2 "Человек... главным же образом благодаря тому, что его самосознание постигает себя как свободное, он вступает во владение собою и становится собственностью себя самого и по отношению к другим. Это вступление во владение представляет собою, наоборот, также и осуществление, превращение в действительность того, что он есть по своему понятию (как возможность, способность, задаток), благодаря чему оно также только теперь полагается как то, что принадлежит ему, а также только теперь полагается как предмет и различается от простого самосознания, благодаря чему оно делается способным получить вещи". (Гегель Г. Соч. Т. 7. С. 81).
Вместе с тем частная собственность преломляется во внутреннем мире человека значительной напряженностью, если можно так выразиться, непрерывным беспокойством. Ведь частная собственность - это не просто владение вещами как таковыми. Эти вещи должны сохраняться, а не разрушаться, они должны социально функционировать, только тогда они имеют какой-то смысл для субъекта собственности. А это сохранение, функционирование объектов собственности не осуществляется само по себе, оно требует непрерывных и разнообразных усилий, контроля, непрерывного наблюдения и т.д. Все это преломляется в определенном непрерывном ощущении ответственности, заботы. Человек как бы постоянно несет это бремя. Если же учесть, что частная собственность динамична, что она функционирует в бурном море экономических противостояний, где позиции собственности непрерывно меняются, часто попадая в критические фазы, то ясно, что это ощущение ответственности, заботы представляет собой значительную степень напряженности в духовном мире. Так что частная собственность не только порождает определенную устойчивость духовного мира человека, но и ощущение тревоги, в определенной мере зыбкости бытия.
Отношение частной собственности порождает в духовном мире человека определенную мотивационную интенцию. Суть ее заключается в том, что частный собственник мотивирует свои действия и поступки с целью организации наиболее выгодного, эффективного функционирования своей частной собственности. Иначе говоря, мотивы действий человека, помимо творческих импульсов самореализации, включают в себя и мотивы наиболее оптимального функционирования собственности [1]. Точно так же и собственность на свою рабочую силу предполагает определенную интенцию на то, как наиболее выгодно реализовать, продать ее, обеспечить стабильность этой реализации. Человечески-рефлексированный момент отношения частной собственности является обязательным компонентом частнособственнического отношения вообще. Без него не существует частная собственность ни как субъектно-объектное, ни как субъектно-субъектное отношение. Эти три грани взаимопронизывают, взаимообусловливают друг друга. Конечно, в конкретно-историческом развитии и функционировании частной собственности в зависимости от различных обстоятельств нет абсолютной гармонии, синхронности этих трех граней собственности, какая-то одна может на том или ином этапе отставать, другие - лидировать. Но при любом варианте все эти стороны неразрывны, они функционируют лишь вместе.
1 См., напр.: Зомбарт В. Буржуа. М., 1944.
В заключение этого ракурса в область теоретического понимания частной собственности выделим, пожалуй, главное, что нас интересует. Суть этого главного: частная собственность и собственность вообще человечески личностна. Это не чисто деперсонализированная экономическая реальность, не чисто юридически-правовая норма, а прежде всего характеристика человека, его типа, его человечески-личностных, человеческих отношений и черт [1].
Н.А. Бердяев справедливо писал, что "в собственности есть онтологическое зерно, она имеет связь с самим принципом личности" [2].
1 "Проблема частной собственности отнюдь не сводится к тому, какие именно внешние вещи находятся у людей во внешнем распоряжении и при том, у каких именно людей... Частная собственность связана с человеческою природою, с телесным и душевным устройством человека, с жизнью человеческого инстинкта, с теми внутренними мотивами, которые заставляют человека трудиться над внешними вещами и строить хозяйство. Эти внутренние мотивы, эти инстинктивные побуждения к труду нельзя "разрушать" или "отменять" безнаказанно" (Ильин И.А. О частной собственности//Русская философия собственности XVIII-XX вв. СПб., 1993. С. 123-124).
2 Бердяев И.А. О назначении человека. Мир философии. М., 1991. Т, 2. С. 230. См. также у Гольбаха: "Собственность имеет свою основу в человеческой природе" (Гольбах П. Избр. произв. М., 1963. Т. 2. С. 120).
