Малко рванулся на выручку Валлелы, но тут же был отброшен назад ударом дубинки.

Поднимаясь с пола, Валлела встретилась глазами с Малко. Очень быстро сказала по-английски:

– Они ничего не знают. Не говорите.

Сержант Тачо зарычал, как разъяренный зверь, кинулся на Валлелу. Схватил за рубашку, коленом двинул в живот. Женщина согнулась пополам, изо рта вырвался глухой стон. Тачо поднял ее и ударил в лицо. Из губы потекла кровь.

Звук ударов по голому телу был невыносим. Даже солдату, охранявшему Малко, стало не по себе. Так показалось Малко.

Очень скоро Валлела перестала кричать, сползла по стене, потеряв сознание. Тачо с размаху ударил ее ногой по пояснице. Подскочил к Малко, схватил за горло. Багровое лицо покрылось потом, глаза налились кровью.

Повернулся к переводчику – тот вернулся в хижину, – буквально пролаял вопрос.

– Сержант хочет знать, что вам сказала эта террористка.

Тачо смотрел на Малко свирепо.

– Она не знала, что сержант не понимает по-английски, – ответил Малко. – Она сказала, что ни в чем не виновата.

Последовал перевод. Возмущение. Лай.

– Сержант говорит, что вы лжете. Он хочет знать правду.

Валлела пришла в сознание, тихо стонала, держа руки на животе.

– Это правда, – повторил Малко. Внутри что-то сжалось от тревоги.

Сержант не взорвался. Очень спокойно снял кожаную куртку, бросил ее на письменный стол. Напряженность нарастала. Тачо подошел к Валлеле, схватил ее за волосы, будто хотел приподнять, и ударил головой о стену с невероятной силой.

От удара молодая женщина снова потеряла сознание. А Тачо опять схватил ее за волосы и вдавил лицом в цементный пол.

Малко увернулся от солдата и прыгнул вперед. Но всего на несколько сантиметров, поскольку у щиколотки ноги были связаны. Солдат ударил его дубинкой между лопаток. Малко упал, дыхание перехватило, а солдат для большей верности придавил ему затылок башмаком.

Сержант Тачо в третий раз ударил голову Валлелы о цементный пол. В комнате раздавалось лишь тяжелое дыхание палача, удары о пол и все слабеющие стоны Валлелы.

– Остановитесь! – закричал Малко по-английски.

Не поворачиваясь, Тачо бросил фразу, переводчик тут же перевел.

– Скажите правду. Что она вам сказала?

Сержант стукнул еще раза два-три безжизненной головой об пол. Валлела опять потеряла сознание. Тачо полез в письменный стол, вынул узловатую дубинку, примерно в полметра.

Подошел к Валлеле и с размаху ударил ее дубинкой по голове. От такого удара кожа треснула, брызнула кровь. Женщина испустила истошный крик, стараясь прикрыть голову руками в наручниках.

Это не остановило Тачо, наоборот. Он наносил удары с невероятной жестокостью, сжав зубы, выбирая самые уязвимые места.

Ударом ноги он перевернул свою жертву, раздавил ей грудь башмаком. Валлела не реагировала, лежала неподвижно. Малко решил про себя, что она уже мертва... Страх схватил его за горло. Глухие монотонные удары звучали заупокойной молитвой. Малко гнал от себя мысли. Он знал, что каждый удар в отдельности не смертелен, но неизбежно все они вместе и их число в конце концов убьют Валлелу. Лицо ее вспухло до неузнаваемости, она не шевелилась.

Переводчик опустил глаза, стараясь не смотреть на нее. Внезапно сержант Тачо нанес последний удар по незащищенному открытому животу молодой женщины, из его пасти вырвался крик «хоп!», как у мясника, разделывающего тушу. Пот с него лил ручьем. Он отбросил дубинку и рухнул в кресло у письменного стола.

Внезапно помещение наполнилось зловонием. Пахло экскрементами и мочой. Сержант с выражением отвращения на лице позвал солдата, который все еще удерживал Малко на полу. Солдат снял ногу с Малко, открыл дверь, потащил Валлелу из комнаты, ухватившись за перекладину между наручниками. За ней тянулась зеленоватая дорога. Малко все понял. Все ее сфинктеры открылись – она умерла под ударами...

Сержант Тачо раскурил сигарету, зло смотрел на Малко. Последний не сомневался: палач не остановится на полпути, пытка только начинается.

Смерть Валлелы – предупреждение Малко. Испугать. Тачо знал, что Валлела не могла ничего ему сообщить.

Сержант достал бутылку черного пива, выпил из горлышка, бросил на землю. Встал и вышел, хлопнув дверью. В комнате невыносимо воняло.

Наступившая тишина давила, вселяла ужас. Слышно было, как во дворе разворачивается грузовик.

Дверь отворилась, появился палач. Тотчас же солдат развязал Малко ноги.

Казалось, никто не удивлялся его присутствию здесь. Казни и пытки – обычное явление в Четвертой дивизии. Иногда генерал Менгисту прилетал на самолете из провинции специально для того, чтобы присутствовать на них.

Сержант Тачо схватил Малко за шиворот и, пиная в зад ногой, вывел во двор. Проходя по двору, он позвал солдата, дремавшего за рулем «лендровера».

Машина притормозила рядом с часовым, у дверей казармы. Машины переезжали через железнодорожный переезд на дороге в Назрет. Железная дорога шла вдоль казарм, расположенных чуть выше, перпендикулярно к дороге. Между стеной и путями проходила дорога, достаточно широкая, чтобы по ней мог проехать автомобиль. Часто солдаты Четвертой дивизии устраивали здесь на железнодорожной насыпи расстрелы для устрашения населения.

Земля здесь была покрыта местами травой, местами щебнем. В животе у Малко что-то оборвалось.

Наступила минута истины.

Солдат, не выпуская изо рта сигарету, привязал веревку сзади к «лендроверу», сел за руль. Трое-четверо других вышли из казармы и наблюдали за сценой. Их все это забавляло. Тачо хлопнул ладонью по капоту, как это делают, когда хлопают по крупу, чтобы выразить одобрение лошади, крикнул что-то водителю.

Он сел первым, нажал сцепление, надавил на газ.

Малко напряг все мускулы, стараясь не думать о жгучей боли в запястьях. Веревка имела в длину не более двух метров.

Рывок, машина двинулась, поток адреналина хлынул в его артерии. Хотя Малко и готовил себя к этому, но то, что последовало, было ужасно. Земля оказалась значительно более неровной, чем в казарме, и он споткнулся почти сразу же, сделал нечеловеческое усилие, но не мог сдержать крик, который никто не услышал.