Как видим, в апостольской общине, основанной на вере во Христа, уже в самом начале преобладали самые строгие нравственные принципы. Ее можно назвать первым обществом святых. Там же человечеством усвоены были первые уроки христианского сосуществования.

В шестой главе Лука рассказывает о том, как совершенствовалась первичная структура общины и что послужило толчком к ее изменению. Как упоминалось во вступлении, первые христиане собирались для трапезы вечером, после богослужения, и трапеза обязательно была общей. Видимо, поначалу все распоряжения относительно устройства трапезы и ее содержания делали сами апостолы и близкие к ним люди. Но число учеников возрастало неуклонно и очень быстро, так что в распределении пищи и одежды возникли споры. Обращенные из язычников, называемых Лукою эллинами, которых было меньшинство, часто испытывали недостаток. Бедные женщины, или, как говорит Лука, вдовицы, посетовали апостолам на то, что ими пренебрегают и что лучшее получают евреи. Сам факт обращения показателен: значит, апостольская община представляла уже законченный сложный многонациональный общественный организм с установившимися внутри него отношениями. И любое противоречие с основой, на которой это общество возникло, порождало реакцию. Как узнаваемы в этой просьбе некоторые современные, да и прежде происходившие распри! Апостолы, кажется, устраняются от ответа. Но именно в тот момент перед апостолами возник жесткий выбор: мир или Христос, пища или благовестие. Апостолы на обыденную просьбу отвечают сурово: не следует нам оставить благовестие, чтобы предаться служению в кухнях. Однако чтобы несправедливости не было, апостолы советуют – в частном порядке, именно советуют, а не повелевают, – выбрать некоторых из особо почитаемых святых (семь), чтобы доверить им распределение одежды и пищи. При этом апостолы выделяют два качества будущих служителей, экономов, которые должны их отличать: одухотворенность и рассудительность. Можно даже сказать, что будущие избранники должны были обладать двумя силами: силой духа и силой разума. Это почти что точный портрет святого. Первомученик Стефан, согласно «Книге Деяний», обладал и даром чудотворения. Решение апостолов было принято народом (!), достойные избраны, после чего состоялось едва ли не первое в истории человечества рукоположение в священный сан. «Апостолы, помолившись, возложили на них руки», – то есть передали им часть своей власти и сил. Община от такого усложнения структуры только выиграла: благовестие стало распространяться быстрее, а число учеников увеличилось.

Не только в Иерусалиме существовала апостольская община; их было несколько, в разных городах: в Эфесе, Лиде, Иоппии, Дамаске, Антиохии. После – в Македонии, Александрии, Афинах и Коринфе. Внутреннее устройство их отличалось, но в целом было много общего. Одно их главных общих качеств и вместе с тем – один из главных уроков жизни святых – странноприимство. Судя по Книге Деяний, странникам из учеников Христовых никогда не отказывали от дома, наоборот, принимали их. Ослепшего Павла, который считался среди христиан гонителем, Анания тем не менее принимает под свой кров, даже вопреки сложившемуся мнению и предупреждениям собратьев. Принимать странствующих учеников Христовых считалось в апостольских общинах делом благородным и спасительным. Первые христиане всерьез верили, что, принимая странника, они принимают и Самого Господа. Странноприимство ученики Христовы понимали не только как доброе дело. В христианском представлении о странноприимстве много сходства с древнеиудейским. Посещение дома странником воспринималось как посещение Божие. Но у первых христиан в странноприимстве проявляется и вскоре выходит на первый план смысл эсхатологический. В Евангелии от Матфея, в главе 26, рассказывается о Суде Христовом. И основной мерой выступают не праведность, слагающаяся из постов и молитв, а милость. Человек будет помилован Богом, если он не отказывал в просьбах нуждающимся. Это милосердие в первых апостольских общинах принимало ни с чем не сравнимое значение: с одной стороны, агрессия иудеев, а с другой стороны – Римского государства. Милосердие становилось вровень со спасением души.

Еще одним качеством святости, присущим насельникам первых общин апостольских времен, была безотказность. Святой, если его просили посетить больного или нищего, не мог отказать. Наоборот, часто, отложив все дела, он спешил туда, где его ждали. В главе девятой «Книги Деяний» говорится о том, как накануне смерти в Иоппии одной из учениц, Тавифы, близкие ее послали в Лиду, где находился апостол Петр, просьбу посетить их и умирающую. Петр не отказал. Путь, вероятно, был по тем временам довольно долгий, хоть и сказано у Луки, что города находились поблизости один от другого. Возможно, что и собрание учеников в Лиде хотело так или иначе задержать у себя апостола и было довольно много неразрешенных вопросов. Петр, однако, считает посещение умирающей выше организационных дел и предпринимает путешествие, даже, возможно, пешее. В главе десятой снова встречаем повесть о том, как Петр отзывается на просьбу сотника Корнилия посетить его и его семью, чтобы обучить христианской жизни. Апостол снова предпринимает путешествие, на сей раз из Иоппии в Кесарию. Таким образом и Петр, как некогда Господь Иисус Христос, становится Странником, следуя духу кротости, милосердия и нелицеприятия.

Апостол Петр. Мозаика в православной церкви. Севастополь

И в «Книге Деяний», и в «Посланиях» апостола Петра можем видеть, как совершенствовался сам апостол. Горячий и непримиримый Кифа-Петр из Евангелий становится чутким, отзывчивым и сердобольным; во Втором послании он вступается за апостола Павла, подтверждает необходимость благовестия среди язычников и разъясняет, что для язычников обрезание необязательно, что иудеохристианами отрицалось. Заступничество это происходит после обличения Павлом общения Петра с язычниками. В таком поведении старшего апостола видим дух настоящего святого, чуждого лицеприятия и способного рассудить даже самые сложные ситуации. Что не было бы возможно, если бы Петру не сопутствовала благодать Христова, которая сохранялась в нем и Божественной милостью, и Петровой покорностью воле Господа, и тщательным старанием.

Святой постоянно находится в движении, он странствует в мире земном, желая обрести мир небесный. Движение святого распространяется на оба эти мира. Святой постоянно в физическом движении: он трудолюбив, готов предпринять путешествие для того, чтобы помочь страждущему человеку. Если он не идет в храм для молитвы, значит, он находится у постели больного или строит свою хижину в пустынном и недоступном людской суете месте. Он ловит рыбу, печет хлеб, плетет корзины, наконец, выходит в город на торжище, чтобы продать эти корзины. Но любое внешнее движение святого сопровождается и сильнейшим внутренним движением, по сравнению с которым все внешние труды кажутся покоем. Потому что молитва святого, которая совершается в нем, как дыхание, по напряженности и силе во много раз превосходит физические усилия. Даже если святой находится в видимом, часто кажущемся, телесном покое, например, во время коленопреклоненной молитвы, он движется – все его внутреннее существо устремлено к Богу, чтобы слиться с ним и воспринять его подобие для будущей жизни. И потому каждое физическое действие святого окрашено молитвой. Святой не просто подает милостыню – он сообщает тому, кому он подает ее, частицу Божественной благодати. Он не просто строит дом – он возводит стены защиты от наваждений и скорбей для несчастного человечества.

В «Книге Деяний», в рассказанном уже фрагменте об умирающей девушке Тавифе говорится, что она много творила милостыни и делала добрые дела. Близкие ее, когда пришел к ним Петр, оплакивая свою потерю, показывали рубашки, которые шила Тавифа, когда была жива. Эти рубашки были дороги им не только тем, что, возможно, были хорошо скроены и сшиты, а также красивы на вид, но еще и тем, что руки сшившей их святой сообщили ткани ту Божественную силу, которая и греет, и защищает не только от холода, но и от невзгод греховной жизни. Эти рубашки были как латы для воина.