— Отец! — сын споткнулся о угол металлической конструкции и упал на колено. Мне не потребовалось усилий, чтобы подхватить лёгкое тело одной рукой и прижать к груди. Погоня была близко, мои датчики улавливали тяжёлое дыхание преследующих, как если бы они стояли прямо передо мной.

— Кто из школы знает, сколько тебе лет или где ты живёшь? Ты кому-то, что-то рассказывал? — я ускорился и побежал быстрее, нисколько не тяготясь ношей.

— Нет! Ты же знаешь, это запрещено правилами! — девятилетка возмутился, словно взрослый.

— «Они ждали явно нас», — подумал я про себя, вспоминая грамотно организованную засаду. Сначала полицейский патруль, показавшийся мне подозрительным, развернул нас на дорогу по нижним уровням, затем электромагнитные мины, которые не найти в официальной продаже разорвались прямо под днищем машины, отключая всю электронику и превращая высокотехнологичное средство передвижения в консервную банку.

Последние три года в мегаполисе появилась банда, занимающаяся похищением детей от 7 до 10 лет и все понимали почему их выбор был обусловлен этим возрастным диапазоном. Органы детей только этого возраста — их сердце, лёгкие, почки, глаза и остальное — можно было без проблем пересадить любому взрослому или старику. Никакого отторжения или побочных эффектов, врачи гарантировали сто процентную приживаемость, в отличии от других возрастов доноров. Главное найти эти самые органы. С высоким уровнем медицины найти детей подобного возраста, было для пожилых, состоятельных людей настоящей проблемой, ведь аварии на дорогах практически исключались из-за использования автопилотов, врождённые пороки корректировались на этапе младенчества, а количество детей у населения рождалось так мало, что на поисковых сервисах цена за орган таких доноров зашкаливала за полмиллиона долларов — невероятно лакомый кусок для любого преступника.

Да, несомненно можно было вырастить из своих стволовых клеток искусственный орган и пересадить его, вот только жил он не больше десяти лет, а проходить всё заново каждый этот срок было очень рискованно. А уж заменить сразу несколько «барахлящих» органов для пожилых людей и вовсе было не реально. Организм не выдержит множественных операций по пересадке, а поскольку жить им хотелось двести и больше лет, меняя изнашивающиеся органы словно запчасти, на лучшее, что есть на рынке, то и искали они только те варианты, которые гарантировали стопроцентный и долго работающий результат. Причем устанавливать себе кибернетические имплантаты, которые работали на порядок дольше, чем органические аналоги, они также не хотели. Точнее не все из них готовы были доверить свою жизнь имплантату, который могли взломать хакеры и вывести из стоя, подвергая свою бесценную жизнь риску.

Вот так и получалось, что богатые люди искали доноров, которых не было в наличии, спрос настолько сильно превысил предложение, что стали появляться банды, специализировавшиеся только на поиске и отлове детей, нужной возрастной группы. А ведь многие родители, и я в том числе, специально завышали возраст детей после достижения ими семи лет. Сейчас по документам Олегу было двенадцать. Конечно кто знал его лично, то понимал по классу в котором он учился, что дело тут не чисто, но спрашивать никто не спрашивал, абсолютно все понимали опасность подобных расспросов, а уж тем более ответов.

— Нам не уйти, — датчики засекли трёх преследователей, перекрывших дорогу спереди и ещё шестерых сзади.

Я бережно опустил сына на площадку пожарной лестницы, и показал рукой на мусорный бак.

— Олег, спрячься!

Он поморщился, увидев, как оттуда брызнуло во все стороны полчище крыс, когда я пнул рядом с ним ногой.

— Но пап!

— Быстро!

Сын нехотя отодвинул чёрный, воняющий бак от стены и укрывшись за ним, придвинул его обратно.

Сбивчивое дыхание трёх преследователей я слышал совсем рядом и правда, через секунду, они постоянно оглядываясь по сторонам, появились в поле зрения. Увидев меня, радостно завопили. За этих троих я не переживал, а вот две других тройки, что без малейшего шума и со спокойным ритмом сердца, вышли с другой стороны прохода, сильно беспокоили. Люди и киборги с сильными имплантатами, не меньше второго поколения.

— Так так, наконец-то! — высокий бугай, выше меня на две головы, и шире раза в два, помахал в воздухе электрошокерной полицейской дубинкой, — папаша может отвалишь? Мы просто заберём ребёнка и ты не пострадаешь?

— Нет, — мои сканеры и датчики анализировали окружающих врагов и выдавали данные, которое меня слегка обеспокоили. Три человека с имплантатами третьего поколения, два с синтетическими мышцами и усилителями пятого, три киборга последних гражданских моделей, явно взломанных, иначе как ещё объяснить то, что они с оружием в руках, преследовали ребёнка. Но большее беспокойство вызывал у меня последний, прятавшийся за спинами киборгов и не поддававшийся сканированию. Тёмная лошадка, от которой непонятно что было ожидать.

— Хорошо, тогда будет по плохому, — согласился со мной бугай и махнул рукой. Киборги тут же сорвались с места, включив электрошокеры в руках.

«Жаль, что сын увидит меня таким, — в голове промелькнуло мимолётное сожаление, но выбора не было. — Надеюсь, когда это закончится, смогу ему потом всё объяснить».

Поликарбоновые пластины брони правой руки съехали с креплений и за секунду разложились в клинок, которой тут же загудел одно молекулярным лезвием. Доля секунды для усилия на приводы мышц ног и тело в едином движении сливается с тремя лёгкими взмахами, которые я проделываю, двигаясь навстречу киборгам. Они ещё неслись вперёд, но вот мозг их больше не функционировал, поскольку я походя, проткнул им головы, разрушив последнее человеческое, что в них было.

Все трое рухнули на землю, зазвенев металлическими частями.

— Этого не было в твоём досье, — бугай удивился не меньше остальных, что напряглись, смотря на мой меч, — ты кто такой вообще?

Вместо ответа я запросил базу.

«Объект NIK01 запрашивает разблокировку фазера, угроза жизни».

Ответ пришёл немедленно.

«Альфа-1, фазер разблокирован, разрешённая мощность класс три».

Пластины левой руки за секунду собрались в направляющую конструкцию, а из плеча вниз опустился блок эмиттеров, мгновенная накачка энергии из ядра и выстрел в сторону смущавшего меня человека. Тепловая энергия с третьим уровнем мощности должны была выключить ему нервную систему и заставить упасть на землю, но он лишь хмыкнул и сделал шаг вперёд, выйдя на свет.

— Мне тоже интересно, кто ты? — хмыкнул он и из ладоней показались два меча, практически копии моего.

«Чёрт, откуда у него военные протезы? — мысль за секунду промелькнула в голове. Мозг же сделал короткий видео отчет и отправил его на базу, запросив разрешение на применение фазера на максимальной мощности».

«Альфа-1, отказано, по вашим координатам выслан патруль полиции, ожидайте!».

К сожалению ждать мне не дали. Грамотно распределившись, бандиты кинулись все вместе.

Одно молекулярное лезвие меча с лёгкостью перерубало всё, чего касалось. Я с равной лёгкостью перерубал металлические прутья пожарной лестницы, за которой был один из преследователей, его ногу в районе колена, а затем так же быстро перерубил шею вместе с поднятыми в защитном жесте руками. Уклоняясь от ударов дубинок, я увидел одной из задних камер, как бандиты, достали огнестрел и открыли огонь, поняв, что в рукопашном бою я положу их всех.

Усилия на сервомоторы, напряжение синтетических волокон мышц и я возле двоих, с винтовками с укороченными стволами, тоже явно негражданских моделей. Легкое движение лезвием снизу вверх и оружие в их руках распадаются на две равные половины, следующими мелкими, быстрыми движениями я лишил их рук и ног. Вопли и лужи крови остались позади, когда я двинулся дальше. Уклоняясь от пуль, хотя некоторая часть всё же попадала, высекая искры от корпусной брони, я закончил с остальными, стараясь не наступать на кровь и всё время держась так, чтобы между мной и тем неизвестным с мечами-протезами, был кто-то из его банды.