В эти самые минуты я жалел, что неспособен заснуть.

Средняя школа.

Я бы, скорее, назвал ее чистилищем… Если и есть какие-нибудь способы искупить мои грехи, то она наверняка должна входить в их число. Скука не для меня, а здесь каждый день кажется еще более однообразным, чем предыдущий.

Мне кажется, это можно было бы назвать моей манерой спать – если считать сном инертное состояние между периодами активности.

Я пялился на трещины на штукатурке в углу кафетерия, высматривая в них разные фигуры. Это помогало мне отвлечься от сотен голосов, шумевших у меня в голове как бурная река.

Обычно я игнорирую их.

Все, что только может прийти в человеческую голову, я слышал уже прежде, и не раз. Сегодня, например, все мысли крутились вокруг незначительного происшествия – нового дополнения к нашему школьному сообществу. Надо так мало, чтобы заставить их волноваться. Я видел новое лицо в мыслях каждого из тех, кто сидел в столовой. Всего лишь обычная человеческая девочка. Волнение из-за ее приезда было настолько предсказуемо – как дети из-за новой игрушки. Половина мальчишек уже представляли, как влюбятся в нее – и это все только потому, что она была незнакомкой. Я еще больше сосредоточился на том, чтобы не слышать чужие мысли.

Только четыре голоса я блокирую скорее из вежливости, а не отвращения: голоса моей семьи, двух братьев и двух сестер, которые настолько привыкли к тому, что в моем присутствии сложно держать что-то в секрете, что почти не задумываются об этом. Я пытаюсь обеспечить сохранность их тайн, насколько это было возможно. Я пробую не слушать, если это возможно.

Конечно, это только попытки… Я знаю.

Розали, как обычно, думала о себе. Она увидела свое отражение в какой-то стеклянной поверхности, и теперь размышляла, насколько же она все-таки совершенна. Мысли Розали напоминают мне небольшой пруд, таивший в себе не один сюрприз.

Эмметт все еще бесился из-за того, что прошлой ночью проиграл в состязании по борьбе Джасперу. Теперь требовалось все его весьма ограниченное терпение, чтобы дождаться конца занятий и потребовать реванш. Я никогда не стремился слушать мысли Эмметта, возможно потому, что он никогда не думает о том, чего затем не высказывает вслух или не делает. Может быть, я стремился читать чужие мысли потому, что знал, что есть вещи, которые хотели бы скрыть от меня. Если мысли Розали были прудом, что у Эмметта они были похожи на озеро с прозрачной чистейшей водой.

А Джаспер… мучился. Я подавил вздох.

Эдвард, - мысленно позвала меня Элис и сразу привлекла мое внимание.

Это было все равно, что позвать меня вслух. Мне нравилось, что в последнее время мое имя вышло из моды – раньше меня раздражало, когда, всякий раз, когда кто-то думал о каком-нибудь Эдварде, я автоматически оборачивался.

Но сейчас я не обернулся. Элис и я привыкли разговаривать таким образом, и редко кто-нибудь мог поймать нас на этом. Я по-прежнему смотрел на трещины в штукатурке.

Как он держится? – спросила она меня.

Я нахмурился – лишь небольшое изменение в изгибе губ. Никто другой ничего бы не уловил. В конце концов, я мог хмуриться от скуки.

Тон Элис был тревожным, и я видел в ее мыслях, что она краем глаза наблюдает за Джаспером. Есть какая-нибудь опасность? – она заглянула вперед, в ближайшее будущее, чтобы узнать, почему я хмурился. Я медленно повернул голову налево, как будто взглянул на стену, вздохнул и снова повернулся направо, к трещинам на потолке. Только Элис поняла, что я покачал головой.

Она расслабилась. Дай мне знать, если станет слишком плохо.

Я поднял взгляд выше, а затем снова опустил глаза.

Спасибо, что делаешь это.

Я рад, что мне не пришлось отвечать вслух. Что бы я сказал? «Пожалуйста»? Едва ли. Мне не нравится слушать терзания Джаспера. Действительно ли надо так экспериментировать? Разве нет более безопасного пути, чтобы признать, что он пока не может справляться со своей жаждой так, как могут остальные; не выходить за рамки? Зачем играть с огнем?

Прошло две недели после нашей последней охоты. Для остальных это было не слишком долго. Может, мы чувствовали себя слегка неуютно, если люди подходили слишком близко, или если ветер дул в нашу сторону. Но люди редко подходили близко. Их инстинкты подсказывали им то, что разумом они осознать не могли: мы опасны.

В этот момент маленькая девочка остановилась у раздаточного стола с недалеко от нас, продолжая болтать с приятелем. Она руками взъерошила свои короткие светлые волосы. Вентиляторы понесли ее аромат в нашем направлении. Я почувствовал знакомые симптомы, вызванные ее запахом – сухая боль в горле, в желудке заурчало, мышцы рефлекторно сжались, рот наполнился ядовитой слюной.

Все было нормально, хотя обычно я реагировал легче. Но сейчас мне было труднее, потому что приходилось контролировать реакцию Джаспера. Я испытывал жажду двоих, а не только свою собственную.

А Джаспер тем временем позволил своему воображению разыграться. Он представил, как поднимается со своего места рядом с Элис и встает возле девочки. Как склоняется вниз и, как будто собираясь шепнуть ей что-то на ухо, позволяет своим губам коснуться ее шеи. Вообразил, как горячий пульс тонкой лентой бьется под его ртом…

Я пнул его стул.

Он выдержал мой пристальный взгляд в течение одной долгой минуты и затем опустил глаза. Я почувствовал его смятение чувств.

- Извини, - пробормотал Джаспер.

Я пожал плечами.

- Ты не собирался ничего делать, - прошептала Элис, успокаивая его. – Я бы увидела это.

Я скрыл усмешку, которая выдала бы ее ложь. Мы с Элис должны были держаться вместе. Нелегко было читать чужие мысли или видеть будущее. Два уродца среди других уродов, мы хранили чужие тайны.

- Будет немного легче, если будешь думать о них как о людях, - предложила Элис. Она произнесла это своим высоким музыкальным голосом слишком быстро, чтобы человеческое ухо могло разобрать что-либо, если бы даже кто-нибудь и оказался поблизости. – Ее зовут Уитни. У нее есть младшая сестренка, которую она обожает. Ее мама приглашала Эсми на ту вечеринку в саду, помнишь?

- Я знаю, кто она, - кратко сказал Джаспер. Он отвернулся и уставился в окно. По его тону было понятно, что он не желает продолжать разговор.

Ему надо отправиться на охоту сегодня ночью. Было глупо так рисковать, чтобы проверить силы и испытывать свою выносливость. Джасперу надо принять свои ограниченные способности и не выходить за их пределы. Его старые привычки не соответствовали нашему образу жизни, он не должен стремиться выделяться таким образом.

Элис, тихо вздохнув, встала, взяла свой поднос с едой и ушла, оставив его одного. Она знала, когда он не нуждается в ее поддержке. Хотя Розали и Эмметт больше демонстрировали свои отношения, именно Джаспер и Элис знали настроение друг друга так же, как их собственное. Как будто они тоже могли читать чужие мысли – но только друг у друга.

Эдвард Каллен.

Я рефлекторно повернулся на звук моего имени, хотя его произнесли не вслух, а только мысленно.

Мои глаза на мгновение встретились с парой темно-карих человеческих глаз на бледном лице. Я узнал ее, хотя до этой минуты никогда не видел. Она сегодня была героиней дня. Новая ученица, Изабелла Свон. Дочка шефа полиции, переехавшая недавно к отцу. Белла, - она поправляла каждого, кто называл ее полным именем.

Я скучающе отвернулся. Мне понадобилась секунда, чтобы понять, что это не она мысленно произнесла мое имя.

Конечно, Каллены произвели на нее впечатление, - я услышал продолжение мысли.

На этот раз я узнал «голос». Джессика Стэнли. Было время, когда она меня беспокоила своей мысленной болтовней. Каким облегчением было, когда ее безумное увлечение мною прошло. Было совсем невозможно избегать ее постоянных глупых фантазий. Я даже хотел бы объяснить ей, что может случиться, если мои губы, а заодно и зубы за ними, окажутся где-нибудь возле ее шеи. Она сразу бы забыла про свои нелепые мечты. Мысль о ее реакции заставила меня улыбнуться.