«Однако не торчать же здесь два часа». — От встал с кресла, потянулся и вышел в ход сообщения.

Диаметр трубы был меньше человеческого роста,и ему приходилось идти, согнувшись в три погибели, преодолевая мощный встречный поток воздуха, насыщенного приторным запахом аммиака.

«Ну и запашок!- подумал он, зажав ноздри и дыша ртом через платок, смоченный поглотителем.- Уже год, как собираются сделать настоящие ходы сообщения.Видно, руки не доходят, только и думают об этом поганом веноцете. Подумаешь, эликсир бессмертия!»

Прямо перед ним была дверь пульта пятого участка. Он нажал стопор и вошел. Здесь по крайней мере хоть меньше воняло аммиаком. Каждая кабина имела очистительную установку.

Душанов стоял во весь рост,с глазами,прикрытыми дисками.Телекинетический колпак — где-то на затылке, руки вытянуты вперед, как будто в них фрезы.

Он обернулся на шум открываемой двери и снял диски.

— А, это ты!

— Я. Можно, я у тебя посижу немного?

— Садись.- Он переключил пульт на программное управление. — Ты чего ходишь?

— Авария.

— Что-нибудь серьезное?

— Часа на два. А ты сколько сегодня сделал?

— Семьсот кубометров.

— Врешь!

— Чего мне врать?- Душанов включил экран и показал ящик, наполненный до половины шариками веноцета.

У Рустана глаза полезли на лоб.

— Сколько тут?

— Да с полкило будет.

— Везет тебе!

— Работать надо. Участки у всех одинаковые.

— Значит, способностей нет, — вздохнул Рустан.

— Глупости! С телекинетическими способностями никто не рождается. Их развивать нужно.

Рустан встал с кресла.

— Я это уже слышал. На курсах.

— Ну ладно,- Душанов взглянул на экран,- горизонт понижается, пора переходить на обратную связь. Ты уж меня извини.

— Извиняю. Только скажи: тебе правда эта работа доставляет удовольствие?

— Доставляет.

— А почему?

— Как тебе сказать?- Душанов надел на глаза диски.- Я еще в детстве мечтал о том, чтобы одна моя мысль управляла машиной. Понимаешь, когда ты вот тут, в кресле, а весь твой опыт, воля, знания — там, в антропоиде.

— А я — нет.

— Что нет?

— Не мечтал.

— А о чем ты мечтал?

— Да ни о чем. А сейчас мечтаю, чтобы выспаться.

— Лентяй ты, Рустан.

— Может, и лентяй, — сказал Ишимбаев.

Маленькая узкая комнатка была полна звуков. Справа раздавался храп, над кроватью орал репродуктор, слева доносились приглушенные голоса.

Рустан снял ботинки, выключил радио и лег на кровать.

— Искать нужно в нижних горизонтах,- произнес баритон слева, — оттуда идет мощное пси-излучение.

— Но, говорят, там эти… как их… сильфии, — отозвался женский голос.

«Наверно, это парочка геофизиков, — подумал Рустан, — те, что прилетели позавчера».Он их видел в кафе.У мужчины была густая шевелюра и мясистый нос. Женщина носила брюки и черную размахайку. Волосы до плеч.

— Ерунда! — авторитетно сказал баритон.- С нашими средствами поражения…

«Дубина!- подумал Рустан. — Густопсовый дурак! Показать бы тебе сильфию!»

— Ты не жалеешь, что сюда прилетела?

— Нет, с чего-то ведь нужно было начинать. Только пахнет тут почему-то преотвратно.

— Аммиак.Атмосфера планеты содержит много аммиака, а очистка воздуха не на высоте. Ведь настоящее освоение планеты еще не начато.

«Не на высоте! — Рустан захлебнулся от злости, вспоминая ходы сообщения. — Вот поживешь тут, увидишь, какая это высота!»

— А мне кажется, что еще воняет кошками.

— Это меркаптан.Им пропитывают костюмы,когда выходят в зону.Сильфии боятся запаха меркаптана.

— А ты уже все тут знаешь.

Раздался звук поцелуя. Рустан чертыхнулся и включил радио. «…основа телекинетического управления состоит в абсолютно идентичной настройке длины волны пси-поля управляемого объекта и управляющее субъекта. Максимальный эффект управления достигается при полном психическом переключении на выполняемую объектом работу. Водитель антропоида должен не просто отдавать команды, но и, пользуясь средствами обратной связи, мысленно воплотить себя в антропоиде…»

Рустан пощупал затылок. Он уже хорошо знал, что такое воплощение при помощи обратной связи.

«…Учитывая, что напряженность пси-поля падает пропорционально квадрату расстояния, следует регулировать контур усиления в зависимости от интенсивности рецепторного восприятия…»

Ишимбаев выдернул штепсель из розетки.

— Разгадка терапевтической активности веноцета практически решает проблему долголетия,- урчал баритон слева.- Я лично являюсь сторонником биологической теории происхождения, хотя утверждение о том, что веноцет — это окаменевшие личинки насекомых…

— О господи, и тут веноцет! — Он взглянул на часы, натянул ботинки и поплелся в кафе. В его распоряжении оставалось около часа.

В кафе еще никого не было, если не считать Граве. Он, как всегда, сидел за столиком около стойки.

«Счастливчик, — подумал Рустан, — два месяца на больничном!»

— Садись. — Граве придвинул ему стул.

— Чего бы пожевать? — Рустан раскрыл меню.

— Можешь не смотреть,- сказала буфетчица,- сосисочный фарш и кофе, больше ничего нет.

— Н-да, здорово кормите.

— Ты что, заболел? — спросил Граве.

— Нет, перерыв для ремонта.

— Завтра обещали подкинуть мяса, — сказала буфетчица. — На Новый год руководящий хочет сделать котлеты с макаронами.

— Неплохо бы! — облизнулся Граве.

— И еще по рюмке спирта на брата.

— По рюмке!- хмыкнул Рустан.

— Если не нравится, можешь не пить,- сказала буфетчица, — охотники всегда найдутся.

Рустан молча жевал фарш.

Граве макал галету в кофе и откусывал маленькие кусочки.

— Ну, как выработка? — спросил он.

Рустан махнул рукой.

— Ну ее в болото! Осточертело мне все до тошноты!

— Романтик!- презрительно сказала буфетчица. — Я их здесь за четыре года повидала,этих романтиков. Начитались фантастики, а тут, как увидят сильфию, по месяцу ходят с выпученными глазами. Ты чего ждал, когда вербовался?

— Не знал же я…

— Ах, не знал?!Теперь будешь знать! И чего им только нужно? Сиди в мягком кресле да командуй четыре часа в сутки.Постоял бы на моем месте за стойкой. А то- телекинетика! Подумаешь,работа! Я тоже с удовольствием кормила бы вас телекинетически.

— Ничего, привыкнет, — сказал Граве.

— Пойми, Граве,- Рустан с трудом подбирал слова,- вот говорят, я лентяй. Может быть, и лентяй, не знаю. Только… не по душе мне эта работа… Я ведь старый шахтер. Мне приходилось и отбойным молотком и даже кайлом… но ведь это… совсем другое дело.

— Чудак! — сказал Граве. — Тебе что, приятней махать кайлом, чем водить антропоид?

— Приятней. Там настоящая работа и устаешь как-то по-человечески, а тут форменный… — он осекся, бросив взгляд на буфетчицу.

— Нужно тренироваться, — сказал Граве.- Когда освоишься, поймешь, что за машиной тебе с твоим кайлом не угнаться.

— Может быть,но ведь кайлом я чувствую породу.Она же разная, порода- здесь твердая, а там мягкая. Работаешь, а сам соображаешь, где рубить, а где сама отвалится. — Рустан вздохнул, взглянул на часы.

— Ладно, хватит трепать языком. Налей мне кофе.

Оставалось двадцать минут. Если бы кто-нибудь знал, как ему не хотелось идти на вахту!

За два часа температура внутри кабины упала ниже нуля.

Рустан включил отопление и набрал номер ремонтной.

— Да? — на этот раз голос был мужской.

— Я Ишимбаев с седьмого участка. Как там мой дружок?

— Какой дружок?

— Ну, антропоид. Диспетчер приказал…

— Ах, это вы, Ишимбаев?! Я уже пишу на вас докладную. Безобразие!