— Конечно, — говорит он с искренней улыбкой. В любом случае, он действительно выглядит искренним. Но идя по снегу обратно в свою машину, я не могу не думать, что всё, что я вижу и слышу, находится в полном противоречии. Ни один из моих выводов не вписывается в это.

Но на данный момент я сделала всё, что могла. Я не могу заставить Дафни доложить о своих родителях — предполагая, что есть что сообщить, — и я предупредила их о злоумышленнике. Я не уверена, что ещё могу сделать. Я снова позвоню Софи, но её мама сказала предельно ясно.

На данный момент я персона нон грата.

Кроме того, я даже не знаю, в сознании ли она, или когда будет. Между тем у Дафни есть мой номер. Это не так много, как я надеялась, но это уже что-то.

Глава 18

— Итак, кто-то был занят, — говорит Сиерра, закрывая дверь машины.

Мой взгляд поднялся вверх, чтобы увидеть, как она сидит на крыльце, завернутая в самое тёплое свое пальто. Её нос был красным, и похоже, что она замёрзла. В её глазах — укоризна, и я не могу сказать ни слова, потому что я полностью заслуживаю этого.

— Кое-что смешное случилось со мной, — сказала Сиерра после того, как сделала глоток из своей дымящейся кофейной чашки, — я крепко спала, когда внезапно наступила середина дня, и я снова сидела за своим столом.

Она смотрит на оранжевый закат, как будто это был самый обычный разговор в мире.

Дерьмо. Я надеялась, что Сиерра слишком далеко от меня, чтобы почувствовать влияние колдовства Софи. Не тут-то было.

— Это было вдвойне раздражающе, потому что я достигла большого прогресса в редактировании моей новой книги, и теперь мне придётся делать это снова. Я решила, что мне определенно не нравится жить в близости с чародейкой.

Она останавливается, затем поворачивается и смотрит мне в лицо. В ее глазах так много волнений, что я даже не могу их считать.

— Хочу ли я знать, чем именно ты занималась?

— Наверное, нет, — хриплю я. Я так, так измучена. И Сиерра— последний человек, которому я хочу лгать.

— Я думала, что твоя подруга недостаточно сильна, чтобы делать такие вещи.

— Это была чрезвычайная ситуация.

Единственный ответ Сиерры есть закрытие век на долгий, медленный миг.

— Всё улажено? — спрашивает она голосом, который звучит сдавленно. — Это проблема?

— Я....— Я начала процесс. У меня есть ещё одна вещь, которую я планирую сделать. И тогда... Я должна буду видеть, что произойдёт после этого. Но всё, что я могу сказать, это: — Наверное, я не знаю. Там нет... копии меня, в моей комнате, что делает домашнее задание, не так ли?

— Нет, — слабо улыбается Сиерра. — И я не думаю, что кто-нибудь видел, что машина тоже исчезла; твоя чародейка знает своё ремесло, я должна отдать ей должное.

Затем Сиерра вздыхает, и её плечи опадают. Мгновенно она выглядит менее угрожающей и больше похожей на тетю, которую я обожаю. Она постукивает по ледяной ступени рядом с ней, и, хотя я знаю, что холодный бетон отморозить мне задницу, я сажусь и наклоняюсь к ней, когда она кладет руку мне на плечи.

— Мне не стыдно говорить, что мне сложно с этим справиться, — говорит она.

Её щека лежит на моей голове, и я чувствую, как её голос резонирует в моём черепе. Это очень приятно. И Господи, я нуждаюсь в чём-нибудь приятном после последних нескольких часов.

— Я доверяю тебе, и я хочу, чтобы ты принимала свои собственные решения, но от этого всего мне так нехорошо. Особенно, когда речь идёт о Чародейке, — добавляет она.

— Вот почему я стараюсь изо всех сил держать тебя в стороне, — говорю я, честно. — Я не знала, что она собирается использовать свои силы, и я, конечно же, не знала, что ты почувствуешь это, если она это сделает. Я имею в виду, я предположила, что существует какой-то ограниченный диапазон колдовства, или я бы чувствовала это раньше.

— Имеется, но я не очень хорошо себя понимаю. Мои исследования сосредоточены на... на нас, — говорит она, избегая реального слова Оракул. Как табу, она не может даже сказать это вслух, здесь, одна на нашем собственном крыльце. — Моя роль как историка очень конкретна и тщательно сформулирована. Я не должна быть связана с чем-то подобным вообще. Никто из нас, но я особенно.

Я усмехаюсь над ее маленьким само-выговором, так как знаю, что она не может видеть моё лицо.

— Хорошо, я заранее извинюсь за всё, что могла сделать Софи. С или без меня, — добавляю я, — потому что я тоже не могу её контролировать.

— Глупенькая, — говорит Сьерра, поглаживая моё бедро.

— Мне жаль, что это тяжело для тебя, — говорю я после минуты спокойной тишины. — Но как бы то ни было, я действительно ценю это. Всё. Позволив мне читать, задавать вопросы. Иметь выбор.

Она встаёт и потягивается, и, хотя её улыбка напряжена, по крайней мере, она есть.

— Что ж, я с трудом могу возразить — ты знаешь, насколько я соблюдала любые правила, когда я была в твоём возрасте.

— Правда, — говорю я, но ни одна из нас не может быть абсолютно легкомысленной. Джейсон Смит охотился на нас обоих. Различные обстоятельства, по разным причинам, с разными последствиями, но монстр, который преследует наши отдельные кошмары, один и тот же. Это сблизило нас, но это был ужасный опыт. Я бы не выбрала его, даже для пользы, для любой из нас. И я уверена, что Сиерра чувствует так же.

— Софи не похожа на него, — наконец сказала я.

— Я уверена, что это не так. Но Джейсон когда-то сильно отличался от того, кем он стал. Я верила всей своей душой, что он был кем-то, кому я могла доверять, и даже сейчас я не думаю, что я всегда ошибалась. Это всё, что я хочу сказать.

— Я слушаю тебя, — говорю я. — Честно. Даже если это похоже на то. Я не позволю ей получить доступ к моему разуму или моему куполу. Как бы мы ни были близки.

— Я думаю, это очень мудрое решение.

Это огромное преуменьшение — я вижу это в её глазах, но она делает всё возможное, чтобы советовать, а не приказывать.

— И я не скажу ей о тебе. Я уже один раз солгала, чтобы избежать тебе этого.

— Я ценю это, — шепчет она. Затем она сжимает мою руку и поворачивается к входной двери. — Пойдём. Здесь очень холодно. Я просто хотела убедиться, что с тобой всё в порядке.

— Мне жаль, что я тебя побеспокоила. Если это случится снова, я пришлю тебе сообщение или что-то, что поставит тебя в известность.

У её на губах появляется улыбка.

— Полагаю, я была бы признательно. Спасибо.

***

Я достаточно истощена, чтобы спать наполовину, я имею полное право лечь в постель рано, но в час ночи жужжание телефона возвращает меня к бодрствованию. Я сажусь и звоню 911, мой палец дрожит над последней цифрой. Как бы то ни было, хотя я не в доме Уэлшей, часть моего мозга уверена, что ужасная, ужасная сцена случится снова, если я сделаю этот звонок.

Но я должна это сделать. Софи всё ещё не отвечает на мои звонки или сообщения, и в каком бы состоянии она ни была, это моя вина. Я должна это сделать.

— Привет, — говорю я чуть более низким голосом, чем обычно, когда отвечает персонал из службы спасения. — Я живу на Уолден-стрит в нескольких милях к западу от города. Я смотрела в окно, и я увидела кое-что в кустах возле дома моих соседей. Это номер 6486.

— Ты уверена, что это не олень? У нас действительно много диких животных, блуждающих вниз, ища пищу в эти холодные месяцы, — говорит оператор, звучащий почти скучно.

— Может быть, я думаю, — говорю я. — Но у него был фонарик, и что-то ещё похожее на нож.

Оператор мгновенно настораживается.

— Как близко этот человек к дому? — говорит она, и я дрожащими пальцами вешаю трубку.

Это привлекло её внимание. Конечно, она пошлёт кого-нибудь, чтобы проверить это. Это лучшее, что я могу сделать, если не бросить камень через окно спальни Уэлшей или что-то в этом роде. И после последнего раза я не поеду туда снова.

Мне жаль, что не было времени чтобы приобрести одноразовый сотовый телефон, но я не думала об этом, пока не вернулась домой, и после этого не было никаких хороших оправданий, чтобы снова выйти. Не то чтобы я даже знала, куда идти, чтобы купить его. Есть ли у них такие вещи в Gas-N-Grub? Буду ли я выглядеть дискредитированной спрашивая об этом? Но я удаляю вызов из своих журналов; если кто-нибудь обнаружит, или будут искать владельца номера, я буду играть в немую, и они, вероятно, посчитают это ошибкой в системе.