— Это были хорошие новости? — поинтересовался Кулли.

— Нет — это, разумеется, плохие. Хорошая новость заключается в том, что, несмотря на все эти повреждения, я смогу покинуть Халию еще до того, как «Белая картечь» начнет разворачиваться и штурмовики превратят нас в радиоактивную кочку на стеклянном пейзаже.

— Ты так считаешь? — Теперь Рой знал, что Минерва способна летать, и только это имело сейчас значение.

— М-да. Вы не забыли, я упоминала еще и про ужасные новости. Основной навигатор также разрушен. Единственная наша возможность подняться с поверхности планеты — это переключение модулей. У меня нет никакого аварийного запаса, но системы «Огненного льда» могут…

— Нет! — Кулли вскочил на ноги с искаженным гневом лицом. У него вдруг возникло страшное подозрение, что его мягко и осторожно заводили в эту западню с самого начала.

— Вы что, взбесились, полковник? Сядьте и позвольте мне закончить.

— Поторопитесь, полковник, — произнес Рой.

Сидя перед коммуникационной панелью, Рой и сам прекрасно понимал, что никакой возможности связаться с внешним миром у них сейчас нет. Ни с находящимися на орбите капсулами, ни с приближающимся Флотом, ни даже с остальными помещениями корабля. Теперь единственным средством привлечь к себе внимание была стрельба. Настоящая проблема заключалась в том, чтобы полковник-десантник смог понять суть возникших перед ними затруднений. Рой слегка сочувствовал ему; без «Огненного льда» десантникам придется идти в бой, не обращая внимания на сопротивление на поверхности планеты и на поддержку с орбиты, а Кулли наверняка не раз оказывался в подобных ситуациях и теперь не мог спокойно обдумать ситуацию.

Кроме того, если им и удастся выйти на орбиту и встретиться с передовыми подразделениями «Белой картечи», единственное, чем они смогут им помочь, — это объяснить реальную ситуацию. Возможно, бомбы с GK — 2 могут быть сняты с предохранителей кем-нибудь или чем-нибудь еще. Возможно, гораздо легче было бы сделать это еще на орбитальной базе у Бычьего Глаза, так как во избежание непредвиденных инцидентов капсулы были оснащены сверхнадежной системой защиты.

— …но даже если и есть какой-то способ доставить на планету боеголовки, — спокойно продолжила Минерва, — мы будем уничтожены силами Флота, как хорьки.

— Почему? Что мешает нам остаться здесь?

— Полковник, люки доступа к поврежденным модулям расположены на моей внешней обшивке. Это означает, что они могут быть открыты только снаружи. — Минерва оставалась предельно вежливой, но по слегка изменившимся интонациям ее голоса полковник понял, что она с удовольствием схватила бы его за волосы и силой вбила бы в его голову хоть какое-то понимание ситуации.

— Радиация извне мешает приблизиться к нам. Через пятнадцать часов тридцать семь минут она спадет до безопасного уровня. Добавьте час на замену модулей, час сорок пять минут на предстартовую подготовку… Группа вторжения окажется на орбите через восемнадцать часов, а первый бомбовый удар будет нанесен через еще двадцать пять минут. Получается, что у нас в запасе остается три минуты…

— Скафандры, — произнес Кулли.

— Все скафандры находятся в одном из горячих помещений. Вы тут, если не ошибаюсь, упоминали «Уловку — 22»? Вот вам Уловка — 23. Мы ждем.

Они ждали. Время тянулось нестерпимо медленно. Только после разрешения Минервы, решившей, что опасность миновала, они выбрались наружу. Полковник Кулли оказался совершенно прав в своей оценке климата планеты. Пот ручьями тек с их лиц, а они сделали лишь половину работы. Даже не верилось, что хорьки, чья планета так походила на родную планету людей, оказались столь агрессивными по своей природе.

— Соединение закончено, стандартная проверка! — прокричал Рой, обернувшись к микрофону, который они вытащили наружу из рубки, и отступил на шаг от люка, чтобы Минерва подала питание на последний блок. Там уже произошло пять взрывов, когда по рассчитанной на микроватты навигационной электронике прошли гигаватты из сети управления кораблем, моментально превратившие в пар чипы схемы. От последнего взрыва у него осталась металлическая заноза, крепко впившаяся в плечо, и никакого желания заполучить еще одну Рой не испытывал.

Даже если они все равно безнадежно опоздали.

Его то и дело тянуло взглянуть на хронометр. Кулли был более сдержан. Полковник бросал взгляд на запястье в среднем раз в минуту, после чего нервно вскидывал голову вверх.

Роя больше интересовали сами халиане. Невозможно было поверить, что посадка Минервы осталась совершенно незамеченной. Кроме того, вместе с ними упал и фрегат самих хорьков! Халиане просто не могли не отправить к месту падения поисково-спасательную группу. Он спрашивал себя, вооружены ли халианские спасатели и если да, то успеет ли Минерва испепелить их до того, как они успеют сообщить о нежданных гостях…

Ливень тяжелых пуль серебристыми брызгами ударил по серебристой обшивке как раз тогда, когда Рой и полковник занялись предпоследним люком. Рой почувствовал, как одна из отрикошетивших пуль на излете ударила его в плечо. И хотя расплющенный кусок металла оставил самое большее синяк, это было совсем некстати — слишком много они успели сделать. Случившееся показалось ему совершенно неправдоподобным, пока новый залп не поднял фонтанчики пыли на песчаном холмике, за который он укрылся, прямо возле входного люка, ведущего в темную, прохладную и так хорошо защищенную кабину Минервы. Как бы в доказательство серьезности намерений еще две очереди хлестнули по тому же самому месту, как бы приглашая и полковника поискать укрытие.

А Рой был безоружен. Личное оружие не столь необходимо экипажу разумного корабля, как десантникам, однако на борту, в секретной комнате, все же имелась — на всякий случай — пара автоматических винтовок. Но теперь они были так же недоступны, как если бы находились в Порту.

Впрочем, нет, он неправ. В корабле осталась только одна винтовка. Судя по внезапно раздавшимся поблизости звукам, вторая находилась у полковника Кулли.

— Обратили внимание, капитан? — крикнул полковник, перекрывая оглушительный треск. — Всего один!

— Один хорек? — потрясение пробормотал Рой. Это было настолько неправдоподобно, что поначалу он решил, что ослышался, и высунул голову над насыпью, намереваясь самостоятельно установить истину на этом практическом занятии по стрельбе.

— Да нет, парень! Один ствол! Быстро в корабль и…

Окончание фразы потонуло в ужасающем грохоте. Поднятые вверх турели Минервы открыли огонь по удаленной гряде, откуда вели огонь хорьки. Это была не прицельная одиночная стрельба, как в космическом бою, но сплошная полоса огня, превратившая холм и все, что находилось на нем, в расплавленную кучу песка.

— Готово! — Плазменные пушки смолкли, и в воцарившейся тишине голос Минервы прозвучал как гром с ясного неба. Только этого они и ждали. Из дюз вертикальных двигателей уже показались струйки пара. Рой мгновенно вскочил на ноги, резким шлепком ладони захлопнул последний люк и нырнул внутрь кабины.

Полковник Купли тяжело опустился на колени. Оружие с грохотом упало на пол шлюзовой камеры. Рой подобрал винтовку и повернулся, чтобы нажать на спасительную красную кнопку герметизации. И тут он понял, почему Купли выронил винтовку…

Полковник с легким изумлением смотрел на свой мундир; в его взгляде не было ни боли, ни гнева — только удивление. Из середины груди торчал тонкий наконечник длинного металлического копья.

— Так вот почему… — спокойно произнес он. — Всего один ствол. И множество стрел. Верно. Минерва права. Первобытные. — Он усмехнулся, слегка пошевелился, и струйка крови брызнула на стену. — Но эффективные… — успел произнести он перед смертью.

— Закрой люк. Рой! — прогремела Минерва из настенных громкоговорителей. Лицо Роя исказила гримаса боли, и он нажал на кнопку слишком поздно. Массивная металлическая плита скользнула вниз, и он еще успел увидеть яркую вспышку на горизонте в полукилометре от поверхности. Огненный шар ядерного взрыва или фотобомбы, появившийся мгновением позже, он уже не увидел.