— Всё в порядке. Ведь позже у нас будет ещё много времени, чтобы поговорить.

— Да, несомненно, — она быстро меня обняла. — Мы скоро будем дома.

В то время, как Колин уже пошёл заводил грузовик, я ещё быстро заглянула в заднюю комнату и проштамповала карточку в табельных часах. Внезапная тишина была благотворной, и я решила остаться здесь на минутку, чтобы успокоится. Пока у меня от приветствия отца ещё путались в голове мысли, другие гости бросились к нему, чтобы поздравить, и я отошла в сторону.

Не считая коротко разговора между моим отцом и Колином, мне весь вечер удавалось избегать семью. Всё могло бы быть хуже, даже намного хуже. За барной стойкой мог бы сидеть Антон, вместо любого незнакомца.

Я так старалась отделять мою обычную жизнь от магической. Если бы Антон появился здесь, это могло бы означать только одно: он и Серафимы, его геноцидная секта, вернулись.

Антон и его последователи хотели выпустить магию из Лей-Линий, по которым она безопасно текла по всему миру, но если им это удастся, то для более слабых Дуг и всех обычных людей или «Плоских», которые соприкоснуться с магией, это будет означать фатальный конец. Они называли это «восхождением», когда члены Серафимов разрушат общество Дуг и займут своё законное место.

Это они прошлым летом приказали убить Верити, и с тех пор охотились за мной. Мы победили их пару месяцев назад, но я знала, что они переформируются. Только не знала, когда.

Но Антон никогда не упускал возможности напасть на меня. Я не получала от Дуг никаких предупреждений о том, что мне угрожает опасность. Лей-Линии вокруг Моргана были всю ночь спокойными. По крайней мере на данный момент я была в безопасности.

Я наклонилась вперёд и попыталась развязать фартук.

Узел на поясе так сильно затянулся, что мне придётся его обрезать, если я не смогу каким-нибудь образом выбраться из фартука. Позади меня открылась дверь, и шум вечеринки стал громче, действуя мне на нервы.

— Не могу развязать дурацкий пояс, — сказала я Колину. — Ты можешь помочь мне с фартуком? — я повернулась, теребя белый край льна.

Это был не Колин.

— С удовольствием, — сказал Люк, зашёл в заднюю комнату и взмахом руки закрыл дверь.

Я смотрела на него распахнув рот. Он выглядел обычно — или по крайней мере настолько обычно, насколько для него было возможно. Тёмные джинсы, тёмно-зелёная рубашка, чёрная, кожаная, обтягивающая куртка, подчеркивающая его атлетическое тело. Он выделялся не из-за своей одежды, а из-за своих глаз, высокомерной улыбки и того, как входил в комнату и сразу же, без труда, брал на себя командование, как будто имел на это все права.

Скорее всего он действительно верил в то, что у него есть на это все права.

— Что ты здесь…, - я вздохнула, когда кусочки головоломки сложились воедино. — Знаешь, некоторые люди даже иногда говорят привет? Они не жмутся по углам.

Казалось, он обиделся.

— Я тоже не жмусь.

— Ты уже весь вечер наблюдаешь за мной. Это меня немного пугает.

— Я только что зашёл, — он пересёк комнату и взял мои руки в свои ледяные. С этого близкого расстояния я увидела, что с его куртки стекают капельки воды. — Кстати, зимой город гораздо менее очаровательный.

Я вырвалась и скрестила руки на груди.

— Я тебя чувствовала. Немного раньше этим вечером. Магия знала, что ты здесь.

— Магия ничего не знает, — он дунул на свои руки, окружив их красноватым светом. Хвастун. Когда мои слова полностью дошли до него, он нахмурился. — Это был не я. Что случилось?

Я не видела Люка уже несколько месяцев, с тех пор, как произошло наше последнее столкновение с Серафимами, с тех пор, как я в очередной раз исправила магию для Дуг, с тех пор, как он оставил меня умирать, а потом рисковал жизнью, чтобы спасти.

Всю зиму он оставлял меня в покое, и мы общались только через маленькие подарочки, которые он клал мне в шкафчик или в карман пальто. Безмолвные сообщения. Букетик сладкого османтуса, одна единственная конфетка в белой коробочке, крошечная, серебреная бурбонская лилия, стеклянный флакон с кирпично-красным порошком.

Каждый раз моё сердце начинало бешено колотиться, одновременно от радости, возбуждения и из-за того, что я нервничала. Я пыталась выкинуть его из головы и спрятать воспоминания о нём в ящике комода. Но не переставала о нём думать, и тогда вытаскивала странную, маленькую коллекцию и рассматривала. А потом снова клала всё на место и злилась на саму себя.

Люк не скрывал, что собирался меня преследовать, но до сих пор давал мне пространство и свободу действий — две вещи, которые я никогда не смогу получить в Чикаго. Если я расскажу ему сейчас о том, что видела или что мне показалось, будто я увидела, то между нами всё изменится. В очередной раз.

Я не была уверена, готова ли к этому.

Я не была уверена, достаточно ли для этого сильная.

Я отмахнулась, как будто ничего не было и сказала:

— Мне показалось, будто я почувствовала что-то, а потом предположила, что это ты.

— Кто-то сотворил заклинание? Здесь?

— Думаю нет, — Я выбирала слова тщательно, потому что не хотела выдавать слишком много. Секретам присуща сила. Возможно, я не хотела иметь её, но и не собиралась бездумно уступать. — Я чувствую в Линиях, когда кто-то творит магию. Даже могу видеть, когда хорошо постараюсь, как только что, когда ты согрел себе руки. Одна Лей-Линия находится с западной стороны здания, и я почувствовала, как она реагирует, когда ты использовал её, чтобы сотворить заклинание. Но это было нечто другое. Это было во мне, как будто исходило от источника магии, а не от Линий, — я снова начала теребить фартук, жалея о том, что вообще заговорила на эту тему. — Это ничего не значит, Люк. Скорее всего, просто стресс.

— Ты уверена? — он внимательно меня разглядывал, и в то же время я почувствовала, как связь между нами усилилась, как будто он пытается прочитать меня магическим образом.

Знакомое прикосновение потрясло меня, потому что напомнило, в каких отношениях мы были раньше, и я ответила необдуманно:

— Я не уверенна. Я вообще ни в чём больше не уверена.

— Правда? — его глаза сверкали.

Я поспешила сменить тему.

— Почему ты вообще здесь? Тебя послали Кварторы?

Боже, это последнее, чего мне сейчас хотелось: чтобы Кварторы, лидеры Дуг, вызвали меня к себе. В отличие от Серафимов, они не хотели видеть меня мёртвой, но и не были моими самыми большими поклонниками.

— Я пришёл по собственной инициативе, — сказал он, пожимая плечами. — Сегодня же долгожданный день, когда твой отец возвращается домой. Я подумал, что нужно заглянуть и убедиться, не нужна ли моя помощь. Или способ бегства.

— Ты милый, — я и забыла, насколько он может быть обходительным; эти маленькие поступки говорили о нём больше, чем он хотел признать.

— Милым меня назвать уж точно нельзя.

Под глазами у него были тёмные круги, а на лбу морщинки, что-то его видимо беспокоит. Он отвернулся и нарисовал в воздухе прямоугольник. Пылающая дверь, открывающаяся в некуда, приняла форму.

— Если магия вдруг снова начнёт странно себя вести, зови меня. Ты же ещё знаешь, как это работает, не так ли?

— Как будто я могу об этом забыть! — невольно я прикоснулась к моему запястью, почувствовала связь, которая приковывала меня к Люку, магическое напоминание о том, что моя жизнь и его, всегда будут переплетены друг с другом. — За твоим визитом кроется больше, я права? Это был не только визит вежливости.

— Здесь всегда кроется больше. Но сегодня вечером я пришёл, потому что соскучился. Даже если это чувство не взаимно.

Когда он подошёл ближе, наша связь загудела. Я замерла, когда он проводил пальцем по узлу на поясе фартука, который я не могла развязать. Воздух содрогнулся, когда заклинание обернулось вокруг узла, и Люк поймал падающий вниз фартук.

— Спасибо, — сказала я, забрав у него ткань и смяла её в руках.

— Был рад помочь, — пробормотал он и скрылся в двери.