Сначала была чистая неразбериха: он понизил голос, и мне нужно было мучительно перебрать в голове все звуки, пока слова не начали отделяться от остального, как пшеница от шелухи.

— Я же уже говорил, что предоставлю вам номера, — объяснил он. — Я держу слово. Об этом вы уже должны знать.

Моя рука застыла на крышке формы для запеканки, и пустоту, что образовалось в животе, нельзя было отнести к голоду.

— Они будут чистыми, — пауза. — Ведь именно для этого я вам и нужен.

Сердце бешено заколотилось, и магия тоже зашевелилась. В ушах зашумело, будто я подставила к ним раковину. Я подумала об океане, представила бесконечную, синюю воду и заставила себя успокоиться.

— …наш уговор, — сказал отец.

Крышка выскользнула из руки и со звоном упала на пол.

Разговор прервался. Момент спустя в дверях появился отец. Он прилепил на лицо слишком сердечную улыбку. В руке он держал новый мобильник, который быстро спрятал в карман.

— Я совсем не слышал, как ты вошла. Когда ты пришла?

— Совсем недавно.

Он наклонился, чтобы поднять крышку, и взвесил ее в руке, изучая меня.

— От тебя пахнет дымом.

Я закатила глаза.

— Я не курю.

Он еще раз принюхался.

— Не сигаретным дымом, а как от пожара. Где ты была?

— Готовилась к школе вместе с Леной.

— Изучала, как устраивают пожары?

Я протиснулась мимо него к холодильнику и открыла, в поисках чего-нибудь выпить.

— Мы с Леной зубрили. Колин отвез меня домой. С кем ты разговаривал?

— Ты его не знаешь. Я пытался найти работу.

— Разве ты не работаешь на Билли?

Моя мама отругала бы меня за то, что я не сказала «дядя Билли», но отец и бровью не повёл.

— Иметь в запасе несколько вариантов никогда не помешает, — сказал он.

— Как раз-таки помешает, если ты снова попадешь в тюрьму, — я открыла банку кола лайт. — Или погибнешь.

— Я не собираюсь делать ни того ни другого, — сказал он.

— Если тебя снова поймают, это убьет маму, а если Билли и Форелли узнают, что у тебя есть ещё подработки, то они убьют тебя.

Он скрестил руки на груди.

— Ты знала, что твоя мать посылала мне твой табель? Каждую четверть года. Каждый учебный год.

— Знаю.

Это было частью ее попыток опять сделать из нас счастливую семью и позаботиться о том, чтобы отец знал меня даже в свое отсутствие, что с треском провалилось.

— Ты довольно умна, но знаешь не так много, как думаешь. Больше никаких поставок, Мо.

— Я не обязана тебя слушать. Мне почти восемнадцать и до сих пор я вполне обходилась без твоих советов. Кроме того, через пару месяцев я все равно уйду.

— Рад за тебя. Но с этого момента ты отойдёшь от дел. Я позабочусь о Билли.

— Почему? Чтобы ты снова попал в тюрьму и в очередной раз разбил маме сердце? Знаешь, как долго она ждала, пока ты снова окажешься дома?

В его глазах вспыхнула искра гнева, который он едва не спустил на полицейских в Моргане.

— С точностью до чертова дня.

— Если ты опять там окажешься, то это ее убьет. Серьезно, — он бросит нас, в очередной раз. — Не порть все, папа.

— Я ничего не порчу. Тебе самой это блестяще удалось.

Я ахнула и попыталась ответить. Но не смогла, упрек так глубоко задел меня, что я начала бояться, что он прав.

Если даже одного из нас поймают, то последствия будут катастрофическими.

Свет от фар засветил в окна, когда моя мама завернула на подъездную дорогу.

Мой отец указал большим пальцем в сторону лестницы.

— Иди, прими душ, чтобы она не задавала вопросов.

Лишь в этот раз я его послушала.

Глава 15

В конце второго тренировочного урока с Ниобой я мучительно осознала, что Кварторы совершили ошибку. Ей было бы лучше работать в школе св. Бригиты не учительницей-консультантом, а учительницей физкультуры. Во всяком случае, у неё были садистские наклонности. Не важно, упражнялись мы в этикете или изучали приёмы борьбы, она с наслаждением указывала мне на все то, что я делала неправильно, а затем заставляла попробовать еще раз.

Тот факт, что Констанция присутствовала на наших занятиях, делал их еще более унизительными.

— Какой смысл в том, чтобы учить все эти заклинания? Я никогда не смогу их сотворить. Я никогда не буду Дугой.

Ниобе взяла нас с собой в комнату для тренировок в доме своего элемента: большой зал с высоким потолком, матами на полу и оружием на стенах. Я опустилась на низкую скамейку, пытаясь прогнать головную боль, которая нарастала позади глаз.

— Это знак уважения. Церемония выбора приемника — это священное событие, и если ты докажешь, что постаралась выучить наш язык, это сильно укрепит среди Дуг впечатление, что ты воспринимаешь их серьезно. Что ты чувствуешь себя обязанной нашему миру, — она снова дёрнула меня за руку, заставляя встать и указала на символы, которые написала на противоположной стене. — Попробуй ещё раз. С самого начала.

Она заговорила на плавном, серебристом языке Дуг, а я пыталась повторить. Она прерывала меня через каждые пару слов, делала такой глубокий вдох, что ее ноздри трепетали и исправляла. Констанция всё хорошо понимала; несмотря на то, что училась у Ниобе всего пару месяцев, она быстро осваивала язык. Мой же язык казался несгибаемым, как будто замёрз после того, как я зараз съела полтора литра мороженного.

— Объясни мне ещё раз последовательность, — сказала я в надежде на паузу.

Констанция зевнула и побрела прочь.

— На первой церемониальной встрече представители Дома смогут выдвинуть свои кандидатуры — они поклянутся подвергнуть себя испытанию и, если выбор падёт на них, служить Дому. Вторая встреча состоится пять дней спустя. Испытание кандидатов является публичным, во время которого они пытаются доказать, что достойны. Когда испытание закончится, Дом возведёт своего нового предводителя на место Квартора.

— Значит это выборы?

— В каком-то смысле. Испытание, которому должен подвергнуться каждый кандидат, это сотворение заклинания перед представителями Дома. Результаты послужат показателем, кого следует избрать.

— Это звучит так, будто магия говорит, за кого они должны голосовать.

— Конечно нет. Магия — это просто индикатор, также, как и в твоих научных экспериментах, когда один химикат меняет цвет в присутствие другого. Магия реагирует по-разному на тех, кто может принять на себя груз этого положения, позволяя таким образом представителям Дома взвесить годность каждого человека. Назначение приемника с помощью подобной церемонии довольно редко. Чаще всего положение Квартора наследуется, как в случае с Люком.

— Люк сказал, что Паскаля выбрали в подобной церемонии. На самом деле он не хотел становиться Квартором.

— Я тоже так поняла. Тогда я была ещё слишком маленькой, поэтому не помню.

— А для чего ему вообще нужно было пробовать, если он не хотел принимать пост? Зачем рисковать?

— Полагаю, из-за чувства долга. Возможно, любопытство тоже сыграло свою роль — Паскаль никогда не упустит шанса, чтобы лучше понять магию. А затем, когда его уже выбрали… Это большая честь, от которой нельзя просто так отказаться. А теперь, — сказала она, — попробуй ещё раз произнести заклинание.

Она поднял руку посреди следующего заклинания, которое я пыталась произнести, запинаясь и искажая слова.

— Достаточно. Это похоже на то, будто требуешь от маленького ребенка продекламировать Шекспира. Давай лучше уделим время приёмам борьбы. Ты можешь упражняться с Констанцией.

Ещё одна область, в которой Констанция меня превосходила. Ниобе позволяла ей использовать в наших поединках магию, хотя и слабую, чтобы предотвратить серьезные ранения. Я сказала ей, что так нечестно, на что она ответила, что любое столкновение с Антоном будет в двенадцать раз более нечестным. В лучшем случае я могу надеяться лишь на то, чтобы продержаться и не погибнуть, ожидая, когда подоспеет помощь.