-Когда ты так говоришь, ты не в порядке, - он оперся рукой на шкаф. Его карие глаза подозрительно осмотрели меня. – Ты что, вообще ничего не ешь?

-Ем, мам, - я закатила глаза и засмеялась.

Он покачал головой и разулся, проходя дальше в квартиру. Увидев букет, он усмехнулся:

-Леру опять атакуют?

Я покачала головой, ответив:

-Это по мою душу, представляешь?

Сережа замер на середине комнаты.

-Ого. Я о нем знаю?

-Нет, - проговорила я, сев на диван. – Даже я не знаю о нем. То есть… вчера я спасла его, а сегодня получила букет.

-Спасла? В смысле? – Сережа присел рядом, подтянув потертые джинсы на мускулистых ногах.

Я вкратце рассказала ему всю историю, на что он ответил:

-Ты чокнутая, Лепнина. А если бы ты погибла? – его глаза горели бешеным огнем, он явно не считал меня умницей-разумницей.

-Сереж, - я положила одну ладонь с красивым цветочным маникюром на его коленку. – Я знаю, что поступила опрометчиво, но грузовик бы насмерть его сбил. А у моей машины только бампер разбит. Я успела отскочить на задние сидения, когда мы столкнулись.

-Ты понимаешь, насколько тебе повезло? – его голос вдруг треснул. – Ты в рубашке родилась, чокнутая. И как теперь, болят ребра?

-Побаливают, - не стала врать тут я. – Но они не будут долго заживать. Скоро все пройдет.

Он покачал головой.

Я слезла с кромки дивана и пошла в коридор. Достав из шкафа сникерсы, я обула их и, потянувшись за дубленкой, увидела, как путь к ней мне перекрывает Сережа. Он первым снял ее и помог мне одеться.

-Спасибо, - поблагодарила я, слегка улыбнувшись. Кинув в сумку на длинном ремешке телефон и пачку таблеток, я вышла из квартиры и закрыла ее. Сережа, прислонившись к лифту, ждал меня. Его куртка была обнесена снегом, а опушка насквозь вымокла.

-Там что, так уж метет? – поинтересовалась я, заходя в лифт.

-Ага. Вообще какой-то ужас. Не вздумай в такую погоду ехать к родителям одна.

-Я не поеду, машина вдребезги, а Леру просить не буду.

-Я могу отвезти, - предложил Сережа, когда лифт распахнул двери.

-Нет, ты что, - я покачала головой, выходя. – Я уже решила, что буду здесь. Тем более, Лера тоже остается. Справим вместе. А потом, ты же ее знаешь. Она позовет всех своих знакомых и друзей. Приезжай тоже..?

Тут на мою голову опустилось что-то, и я, остановившись, ощупала голову. Сережа одел на меня шапку.

-Зачем это? – засмеялась я.

-Тебя сдует, тупица, - он открыл подъездную дверь, и мы вышли на улицу.

Вот это да! Снега навалило еще больше, а острые колья в виде снежинок тут же впились мне в лицо.

-Черт! – я натянула шапку на глаза и слепо пошагала вперед. Сережа взял меня за руку и повел. Я слегка смутилась, но не стала придавать этому большое значение.

Когда мы добрались до его иномарки, я прокляла весь белый свет, что вообще вышла из дому. В такую погоду только на работу и ехать!

Озвучив свою последнюю мысль, я села в салон. Сережа закрыл за мной дверь, прыгнул следом.

-Я говорил тебе, оставайся дома. Так нет. Ты у нас героиня. Мученица.

-Брось! – я шлепнула его по руке, усмехнувшись. Он включил музыку, двинулся вперед. Моей главной мыслью на сегодня было, чтобы мы спокойно добрались на работу и обратно. По таким дорогам это будет проблематично.

Телефон завибрировал, и я достала его из сумки. Это Лера прислала сообщение:

«Я сдала, мать вашу! Еду к тебе в бар, будем отмечать.»

Засмеявшись, я ответила ей:

«Мы тоже едем, следи за дорогой!»

«Я – не ты.»

Сережа, завернув на улицу, где расположился бар, притормозил.

-Давай потихоньку выбираться. Ты как, нормально?

-Боже, у меня несколько трещин. Все нормально, - я закатила глаза и не удержалась от сарказма.

На что Сережа лишь покачал головой и выбрался из машины. Он помог выйти и мне, и мы, погрязая в сугробах, направились ко входу. Неоновая вывеска светилась даже сквозь метель. Мы заскочили внутрь, и я стянула шапку. Народу почти не было, и у стойки одиноко стояла Нина – утренняя официантка. Заметив нас, она приветливо улыбнулась.

-Привет, ребят.

-Привет, - Сережа отсалютовал ей. – Ну что, как смена?

-Никого вообще, - она покачала головой. – Наверное, Андрей Михайлович закроет бар. Он говорил сегодня, что если так будет и вечером, то закроет раньше.

-Черт, мы что, зря приехали? – я покачала головой. – Мы должны работать, мне очень нужны деньги! Я вчера въехала в грузовик, и мне нужно ремонтировать всю морду. Мне явно не хватит накоплений… В общем, засада перед новым годом.

-Эй, Редж, давай я поговорю со Стасиком, он поможет?

Стасик – парень Нины. Ему двадцать девять, и у него своя автомастерская.

-Да ладно? – я не поверила своим ушам. – Подешевле может выйти?

-Конечно, попрошу его взяться завтра. У него особых заказов нет. И по цене договоримся. Ладно?

-Боже, спасибо, Нин, - я ринулась к ней и обняла. Официантка обняла меня в ответ, и едва живые ребра затрещали.

-Ау-ау! – я взвизгнула, и девушка тут же отпустила. – Ребра.

-Ааа. Черт, прости, - Нина с извиняющимся видом посмотрела на меня. – Так… уже что, три доходит? Я побежала переоденусь. Стасик должен приехать.

Мы стянули куртки, а Сережа пошел за стойку.

-Налить тебе чего-нибудь? – поинтересовался он.

-Нет, я же на обезболивающих. Сделай чаю лучше, ладно?

Он улыбнулся и принялся за напиток. Из подсобки выскочила Нина – она на ходу заматывала шарф и, прижимая щекой телефон к уху, разговаривала. В дверях она столкнулась с Лерой – несмотря на снежные хлопья в волосах и на одежде, подруга выглядела шикарно, а главное – счастливо.

-Привет, Ни. О, пока. Серый, Редж! – она стянула через голову хомут и кинула его на стойку. – Налей мне виски! Я сдала последний экзамен и теперь у меня официальные каникулы!

Сережа, рассмеявшись, протянул мне чашку зеленого чая и стал исполнять заказ Леры. Я обхватила чашку руками и улыбнулась Сереже. Он подмигнул мне и спрятал улыбку, тронувшую его полные, чувственные губы. Смутившись, я опустила глаза в чашку и стала слушать красочный рассказ подруги о ее экзамене…

4.

Все следующее утро мы провели в спорах насчет елки. Лера, привыкшая к шикарным празднествам, настаивала на огромной и искусственной ели, а я, сторонница уютных домашних посиделок возле ароматно пахнущей пихты, умоляла ее о настоящей. Наконец, подруга сдалась, и мы, укутавшись в три свитера и нацепив по четыре шарфа, вышли из дому.

Погода нынче совершенно разбушевалась, и это, честно говоря, внушало страх. Более того, метель длилась уже третий день без остановки, правительством было объявлено штормовое предупреждение, людей на улицах города было все меньше, даже несмотря на то, что приближались праздники.

-Меня бесит этот ветер! – клацая зубами друг о дружку, Лера судорожно тыкала пальцем в панель управления, включая печку в машине.

-Ничего не говори! – поддакнула я, поежившись в дубленке. – Такими темпами мы, похоже, вдвоем справлять будем, никто к нам не приедет.

-Приедет! – убежденно воскликнула подруга. – У нас выпивка, конечно же приедут. И вообще. Я тебя ненавижу. В такой холод поперлись выбирать эту гребаную елку.

Я усмехнулась:

-Ты любишь меня. Сережа сказал, что на Новороссийской отличные ели и пихты.

-Ах, Сережа сказал, - Лера лукаво мне подмигнула, выезжая на перекресток.

-Ну да, - я подняла брови. – Он вчера покупал там себе маленькую елочку.

-Дело не в этом, - подруга засмеялась. – Ты, наверное, одна не замечаешь, как он на тебя смотрит.

-Что? – я вытаращилась на Леру, оттянув третий шарф ото рта. – Ты бредишь!

-Ничего я не брежу! – Лера развеселилась вовсю. – Ты просто не видишь его глаза, когда ты что-то говоришь, или делаешь. Он тебе нож отдаст и не пошелохнется, когда ты ему его в сердце воткнешь.