– Мы верим в вашу искренность, – произнес Донцов, тоже поднимаясь из мягкого кресла, и тут же, как опытный игрок, разложил на столе веером семь фотографий. – Кто из этих людей был на вилле?

Джамбеков улыбнулся в усы, дескать, «еще одна проверка», и ткнул пальцем в фотографию Виктора Савченко:

– Вот, он спас меня.

В Георгиевском зале Кремля было шумно, во всю мощь горело освещение, сверкало сусальное золото внутреннего убранства, играла музыка. Здесь сегодня Президент награждал особо отличившихся в антитеррористической операции на территории Чечни. После торжественной части начался традиционный банкет.

Начальник ГУБОПа оказался в числе приглашенных совершенно случайно и, после окончания церемонии награждений, хотел тихо покинуть зал, но не получилось. Дорогу генералу неожиданно преградил один из референтов Президента, возле него стоял детина в черной форме морского пехотинца, на его груди блестели три ордена Мужества и серебристая медаль «За отвагу». Генерал вспомнил его. Президент вручал морпеху третий орден.

– Господин генерал, разрешите представить, – референт указал рукой, – старший сержант Николай Федоров, кавалер орденов Мужества. Изъявил желание познакомиться лично.

Мужчины обменялись рукопожатиями, референт, посчитав, что его миссия закончена, испарился, а на его месте оказался официант в черном фраке с подносом, заставленным хрустальными бокалами с шампанским.

Генерал взял бокал с бледно-желтым пузырящимся напитком, новый знакомый последовал его примеру.

– Вообще-то меня называют Дядей Федором, как пацана из мультфильма про Простоквашино, – густым басом сообщил морпех.

– У вас какая-то проблема? – спросил генерал. За долгую карьеру в милиции он привык, что людям, которые специально с ним знакомятся, что-то требуется.

– Да, – признался Федоров. – Я в госпитале лежал в Ростове после ранения в грудь. Пацаны из моей разведгруппы написали из части, что Виктором Савченко интересуется РУБОП, у меня оказались знакомые из РУБОПа, в одной палате лежали. Так они мне сказали, что Савченко заинтересовался главк, то бишь ГУБОП. Думал, дадут отпуск по ранению, съезжу в Москву, узнаю, в чем там дело. А тут такой случай, сами вызывают, да еще удалось встретиться с родителями Витьки. Им Президент вручил Звезду Героя, которой его наградили посмертно. И честно скажу, парень достоин награды. Я ему жизнью обязан, да что я, вся группа. Накрыли нас «духи», и если бы он не остался прикрывать – всем хана. А теперь РУБОП под его память светлую «роет»… Ту деревушку артиллеристы с землей сровняли, так что от погибших там братишек ничего не осталось, только память. Разберитесь, товарищ генерал, чтоб все было по совести.

Генерал все еще держал нетронутый бокал с шампанским, он медленно произнес:

– Я в курсе вашей проблемы.

– Так в чем там дело? – Дядя Федор смотрел на начальника одного из департаментов МВД как на всесильного мага, волшебника, но ответ его явно разочаровал.

– В Москве была уничтожена банда кавказских террористов. У убитых был обнаружен личный жетон Виктора Савченко. Поэтому мы все проверяли. – Генерал вспомнил версию прикрытия Донцова, когда тот ездил к родителям задержанного.

Старший сержант неожиданно повернулся спиной к всесильному начальнику. Сделав несколько шагов, он остановился и, глянув искоса, со злобой на генерала, произнес, цедя каждое слово:

– Разведчики, уходя в поиск, оставляют все документы, награды, личные вещи, – затем он залпом осушил свой бокал и пошел прочь.

Всю дорогу от Кремля до управления генерал ехал молча. После разговора с морским пехотинцем у него не проходило ощущение, что на глазах огромной толпы он добровольно влез в выгребную яму. Ему даже казалось, что он ощущает этот запах.

Пройдя через фойе, генерал поднялся по лестнице и, широко шагая, направился в свой кабинет. В приемной его ожидал майор Донцов.

– Ты здесь, – грозно произнес генерал, глянув на Донцова из-под нахмуренных бровей. – Зайди. Чего лыбишься? – когда они вошли в его кабинет, спросил он.

– Сошлось, все, что говорил Виктор. Уведомление из морской пехоты – погиб, прикрывая отход разведгруппы, Бахрам Джамбеков его опознал, Савченко действительно его спас. Чекисты столько нарыли на уничтоженных чеченов, что один раз их убить мало. К тому же вашу наживку насчет «кровной мести» Постоялец заглотил. Христофоров сегодня разрешил Бахраму позвонить в Грозный, там осело основное ядро его отряда. Так что все в цвет, товарищ генерал, можно улыбаться, хотя и горько.

– В цвет, – передразнил генерал подчиненного. – Коньяк будешь пить?

– Могу, но лучше водку, – долго не раздумывал Донцов.

– Водку ему. Обойдешься коньяком, – беззлобно огрызнулся шеф, извлекая из ящика письменного стола бутылку армянского коньяка, ядреный желтый лимон, начатую плитку пористого шоколада и две рюмки.

Пока генерал разливал коньяк, Олег вытащил из кармана кнопочный нож и быстро нашинковал пол-лимона тонкими пластами.

Протянув сыщику рюмку, наполненную янтарным напитком, генерал без изысков произнес:

– Ну, вздрогнули.

Выпили, не чокаясь, как будто кого-то поминали, и тут же закусили сочным, ароматным лимоном.

Наполнив снова рюмки, генерал на этот раз сел в свое кресло, несколько секунд вглядывался в глаза майора, только потом, тяжело вздохнув, произнес:

– Я сегодня был у Президента, вместе с директором ФСБ докладывал, как мы совместно боремся с терроризмом. Даже привели пример уничтожения диверсионной группы с московским резидентом-координатором. Президент остался доволен, похвалил нас, потом мы присутствовали на церемонии награждения героев второй чеченской кампании. Кстати, родителям твоего Савченко вручили Звезду Героя, посмертно. – Генерал, не приглашая Олега, схватил свою рюмку и опрокинул ее в рот, не закусывая, произнес: – И все равно закон един для всех, и только суд может признать, виновен или нет… – Потом, помолчав, добавил: – В общем, так, заканчивай с этим «делом» и давай в отпуск. От постоянного напряжения сталь ломается, а ты обычный человек…

«Вот и весна набрала полную силу», —думал Виктор, глядя через ветровое стекло «Форда Таурас» на деревья, которые под легким весенним ветерком вяло шевелили молодой листвой. Приближались первомайские праздники, город наряжался в торжественное убранство. По шумным московским улицам шли легко одетые люди, среди них много очаровательных девушек. Вид этих длинноногих грудастых нимф все время сбивал Виктора с мыслей. Он никак не мог сосредоточиться, чтобы понять, что происходит. Или хотя бы вслушаться в то, что говорил сидящий рядом майор Донцов.

– В общем-то, задал ты нам работы, – наконец откуда-то издалека донесся голос Донцова. – Все пришлось проверять, перепроверять. Короче говоря, такое навыкапывали, не дай бог. Во время одной из проверок на явочной «точке» в Ставропольском крае наши наткнулись на чеченку. Лихая баба, отстреливалась до последнего, положила трех ментов из местного РОВД и ранила двух омоновцев. Когда ее грохнули, то оказалось, что все тело в шрамах от осколочных ранений. Снайперша, сука. В кармане билет из Москвы, видно, здесь зализывала раны, а потом решила вернуться. Теперь не вернется.

Майор немного помолчал, как бы раздумывая, говорить или нет, все-таки заговорил:

– С покушением на Бахрама тоже «конфета с сюрпризом» получилась. Как только начали проверять, сразу же схлестнулись с чекистами. Стали решать, мир или война, знаешь, как говорится, худой мир лучше доброй войны. Все произошедшее выдали за совместную операцию по ликвидации диверсионной группы, с внедрением оперативника в среду сепаратистов. В общем, это дело дошло до самого Президента. Он остался доволен руководителями силовых структур, хотя и огорчился из-за «гибели» внедренного оперативника. Тут встал вопрос, что делать с тобой, ключевой фигурой всего произошедшего. Ликвидировать неэтично вроде как-то, посадить за мелочь на небольшой срок, пока война не утихнет, тоже не очень красиво. А тут еще подоспело присвоение тебе Звезды Героя. В общем, решило руководство двух расхваленных спецслужб так – с глаз долой, из сердца вон.