Заметив ее колебания, Констанция сказала:

— Мисс Уэсткотт, мы отчасти догадываемся о том, каково ваше положение. Находиться на службе у леди Грэм, должно быть, не очень-то приятно.

Амелия покраснела:

— Откуда вы могли узнать, что…

— Ситуация немного неловкая, — сказала Пруденс. — Мы знакомы с Летицией. И мы совершенно случайно узнали, что гувернантку ее дочери зовут мисс Уэсткотт. — Она пожала плечами, словно оправдываясь. — Такого рода вещи неизбежны в нашем кругу. — Она снова пожала плечами.

Амелия взяла перчатки, лежавшие на столике рядом с ней.

— Не вижу, чем вы можете мне помочь. Я полагала, что это будет чисто деловое соглашение. Трудно довериться людям, которые могут случайно проговориться и выдать меня.

Руки с трудом повиновались ей, пока она старалась справиться с пуговицами на перчатках. Последовало молчание, потом Честити подалась вперед и сжала рукой дрожавшие пальцы Амелии.

— Послушайте минуту, Амелия. Мы ни при каких обстоятельствах никому вас не выдадим. Даем слово сохранить все услышанное в тайне. То, что нам известно о Летиции, лишь усиливает наше желание помочь. Вам нужен муж, чтобы избавиться от необходимости работать у нее, верно?

В ее голосе было столько искренности и дружеского участия, что Амелия почувствовала, как надежда возвращается к ней. Она взглянула на сочувственные лица женщин и увидела в их глазах силу и решимость, внушавшие уверенность.

Амелия решилась. Да и что ей терять, в конце концов?

— Все не так просто, — сказала она, и ее щеки покрылись густым румянцем. — Если бы это было так, я просто ушла бы от нее и нашла себе другое место. — Она видела, что они внимательно слушают ее. Чай остывал в их чашках, на лепешках таяло масло. — Два месяца назад я уехала с Памелой в деревню. Лорд и леди Грэм хотели, чтобы она провела лето вдали от Лондона, в их загородном имении в Кенте.

Сестры кивнули. Амелия нервно крутила ложку, не отрывая глаз от белой льняной скатерти.

— Официально у нас не должно было быть занятий, поскольку девочка ехала на каникулы, но я должна была водить ее на прогулки, следить за ее уроками верховой езды… — Амелия сделал паузу, и румянец на ее щеках разгорался еще сильнее, — и наблюдать за ее музыкальными занятиями. Памела очень не любит фортепьяно. Боюсь, что она вообще не очень терпеливая ученица.

— Ее мать не верит в силу женского образования, — заметила Констанция.

Амелия коротко рассмеялась:

— Это верно. Но трудно винить леди Грэм, учитывая, что ее собственное образование оставляет желать лучшего. Более того, порой мне кажется, что она расценивает образование как женский недостаток.

— Уверена в этом, — подтвердила Пруденс, поправляя указательным пальцем очки на носу, и устремила проницательный взгляд на Амелию. — Итак, учитель музыки…

Амелия сделала глубокий вдох.

— Генри Франклин, — выпалила она. — Младший сын местного магистрата[11] и владельца кирпичной фабрики. Генри — музыкант, но его отец не одобряет этого занятия. Он хочет, чтобы сын работал бухгалтером на фабрике. Два его брата уже работают там, и мистер Франклин требует, чтобы Генри к ним присоединился.

— А Генри отказывается? — Честити с задумчивым видом слизнула малиновый джем с пальца.

— Не совсем… Он… — Амелия безуспешно пыталась подобрать слова, — он ходит работать на фабрику, сидит там в офисе и старается делать то, что требует отец, но это убивает его. Отец сказал ему, что, если Генри сумеет заработать себе на жизнь музыкой, он не станет ему препятствовать. Но мистер Франклин прекрасно знает, что Генри не сможет посвятить себя музыке без его материальной поддержки. А в обмен на эту поддержку Генри вынужден делать то, что скажет отец.

Констанция подумала, что Генри Франклину не хватает силы воли, если не убеждений, но промолчала. У нее было предчувствие, что это только начало всех бед Амелии Уэсткотт.

— У меня сложилось впечатление, что между вами и Генри Франклином возникла обоюдная симпатия, — деликатно заметила Честити, отламывая кусочек пирожного.

Амелия наконец оторвала взгляд от скатерти.

— Да, — прямо заявила она. — Гораздо больше, чем симпатия. — Она открыто встретила взгляд Честити. — В результате чего я и нахожусь в очень щекотливом положении.

— О, — сказала Пруденс. — , положение не из легких.

— Единственный выход — найти себе мужа, — продолжала Амелия. — Как только о моем положении станет известно леди Грэм, она тут же выгонит меня без рекомендаций, и я никогда не смогу никуда устроиться. Ни одна уважающая себя семья не возьмет на работу падшую женщину. — Она снова посмотрела на сестер. — Не так ли?

— Это правда, — подтвердила Констанция. — Вы станете изгоем.

— И кроме того, вам нужно будет содержать ребенка, — хмурясь, произнесла Честити. — Даже если вы отдадите его в приют…

— Чего я никогда не сделаю!

— Разумеется, нет, — поспешно подтвердила Честити. — Я не собиралась предлагать вам это.

— Итак, мне нужен покладистый муж, — заявила Амелия. — Я надеялась, что у вас есть кто-нибудь на примете. Возможно, вдовец, который согласится дать мне свое имя в обмен на все остальное: уход за детьми, ведение хозяйства… Все, что потребуется.

— Звучит как смена одного вида рабства на другое, — заметила Констанция.

— А какой у меня выбор? — Амелия развела руками. — Своих средств к существованию у меня нет.

В ее словах прозвучала горечь, как бы намекавшая на разницу в положении бедной гувернантки и ее собеседниц.

— Вам это покажется странным, но у нас их тоже нет, — сказала Пруденс. — Мы делаем все возможное, чтобы отец избежал долговой тюрьмы, а сами мы не оказались на улице.

— Поэтому мы и дали в «Леди Мейфэра» объявление о посредничестве, — пояснила Честити.

Амелия немного помолчала, потом коротко обронила:

— Однако ни одна из вас не беременна.

— Это правда, — согласилась Констанция. — Поэтому давайте рассмотрим, какие у нас есть варианты. Съешьте пирожное, пока Чес их все не прикончила.

Она протянула тарелку с пирожными Амелии.

— У меня появился ужасный аппетит на сладкое, — призналась Амелия. — К счастью, Пэмми щедро снабжают сладостями.

Она откусила большой кусок пирожного. Этим женщинам удалось избавить ее от чувства отчаяния. Она сама даже не понимала, каким образом, ведь они не предложили еще ни одного решения, на что она так рассчитывала.

— Мне кажется, самым лучшим кандидатом будет Генри, — осторожно предложила Честити.

Поскольку это решение было самым очевидным, она подозревала, что здесь кроется какая-то проблема, о которой Амелия еще не рассказала.

— Если только он уже не женат, — добавила Пруденс. Амелия покачала головой и смахнула крошку с губы.

— Нет, он не женат. Он не может это сделать без согласия отца, а судья Франклин не разрешит ему жениться на бедной гувернантке. Хотя моя семья ничуть не хуже его семьи, — запальчиво добавила она.

— Но разве Генри не сможет зарабатывать на жизнь самостоятельно? — размышляла Констанция. — Может он найти работу преподавателя музыки в школе? Насколько я знаю, в лучших школах преподавателей даже обеспечивают жильем.

— Я предложила бы ему это, если бы могла с ним связаться, — понурив голову, сказала Амелия. — Я несколько раз писала ему, хотя и не могла сообщить о создавшейся ситуации. Я не рискую доверять такие вещи бумаге. Не исключено, что леди Грэм читает в зеркале мою промокательную бумагу.

— Не сомневаюсь, что на это у нее ума достанет, — ядовито заметила Констанция.

На мгновение губы Амелии скривились в иронической усмешке.

— Я с тех пор ничего не слышала о Генри. Он не ответил ни на одно из моих писем. Он должен был получить их — почта хорошо работает. Я могу лишь предположить, что он не хочет поддерживать со мной отношения.

— Могут быть и другие объяснения, — сказала Честити. — Может быть, у него изменился адрес.