— Однако ты без колебаний прыгнула к нему в постель, — сухо заметила Пруденс. — Я бы сказала, что это было более чем поспешно.

— Может быть, я не очень представляла, во что ввязываюсь, — честно призналась Констанция. — И теперь расплачиваюсь за это, терзаясь сомнениями. — Она повернулась к сестрам и улыбнулась им слабой беспомощной улыбкой.

— Значит, ты все-таки утратила объективность, — сказала Пруденс, внимательно изучая ее.

— Наверное. — Констанция пожала плечами. — Но сейчас, похоже, ко мне возвращается способность размышлять здраво. Мне нужно сосредоточиться, подумать. И единственный способ добиться этого — не торопиться.

Сестры молча кивнули. Они не хотели с ней спорить, однако они были свидетелями того, как быстро она потеряла контроль над ситуацией, и теперь сомневались, что ей так легко удастся вернуть его.

— Ну, так какие у нас планы относительно Генри Франклина? — спросила Пруденс.

— Сначала нужно его разыскать. Потом найти способ остаться с ним сглазу на глаз, — ответила Констанция, радуясь возможности сменить тему. — Первым делом заглянем в контору его отца.

— Мы попытаемся его уговаривать или станем давить на него? — поинтересовалась Честити.

— Может быть, и то, и другое, — немного поразмыслив, сказала Констанция. — Конечно, все зависит от того, каким человеком он окажется. И насколько он будет сопротивляться. Может быть, тебе следует быть с ним милой и ласковой, а мне — злобной и агрессивной. И когда у него голова пойдет кругом, вмешается Пру с каким-нибудь здравым и приемлемым предложением.

— Это может сработать, — согласилась Пруденс. — Но если он и вправду так слабоволен и запуган отцом, нам, наоборот, придется поддерживать и приободрять его, а не давить.

— Давайте решим, когда увидим его.

Кеб остановился у вокзала Ватерлоо, и девушки поспешили на платформу. Поезд до Эшфорда уже готовился отойти.

— Купим билеты в поезде, — сказала Констанция. — Нет времени стоять в очереди в кассу.

Они разместились в купе и купили билеты у пожилого добродушного контролера. Потом Констанция достала из вместительной дорожной корзины термос, открыла его, налила кофе в маленькие чашечки и передала их сестрам. В этот момент раздался свисток, и поезд рывком тронулся с места.

— А ты захватила сандвичи? — спросила Честити, наклонившись и заглядывая в корзину.

— Я взяла сырные лепешки и холодные сосиски, — ответила Констанция. — Но лучше оставить их на потом. Я не знаю, удастся ли нам поесть где-нибудь.

— Ой, да здесь есть и сладкий пирог! — радостно воскликнула Честити, игнорируя замечание сестры и беря в руки кусок пирога с джемом и миндальными орехами. — Коронное блюдо миссис Хадсон. Мы съедим его прямо сейчас, с кофе.

Поездка заняла полтора часа, и около полудня поезд остановился на платформе в Эшфорде. Сестры вышли из поезда и принялись оглядываться по сторонам в надежде найти какой-нибудь наемный экипаж.

Пруденс достала записку, которую дала им Амелия Уэстг котт, и прочитала:

— «Франклин констракшн», Уэст-стрит.

— Давайте спросим у начальника станции.

Констанция направилась к маленькому зданию вокзала. Седой мужчина кивнул ей и сказал, что наемных экипажей у них нет, но до центра города всего минут пятнадцать ходьбы. Уэст-стрит идет прямо от центральной площади, а «Франклин констракшн» располагается в сером здании по левой стороне. Констанция поблагодарила его и вернулась к сестрам.

— Похоже, придется добираться пешком, — сказала она.

Компания «Франклин констракшн» занимала большое массивное здание посреди Уэст-стрит. Констанция посмотрела на табличку, висевшую над дверью:

— У меня такое впечатление, что бизнес у Франклина-старшего процветает.

— Похоже, у него более чем достаточно средств для того, чтобы поддержать музыкально одаренного сына, — согласилась Честити.

— М-да, — пробормотала Пруденс. — Ну что ж, посмотрим, что мы здесь найдем.

Она решительно подошла к двери и повернула ручку. Зазвонил колокольчик, дверь открылась, и они оказались в чистенькой конторе с тремя столами и шкафами для бумаг, стоявшими вдоль стены.

Когда они вошли, сидевший за столом мужчина с повисшими усами и светлыми грустными глазами за стеклами очков оторвался от конторской книги и поднял голову. Он нерешительно улыбнулся и поднялся со стула:

— Чем могу быть вам полезным, леди?

— Мы ищем Генри Франклина, — сказала Констанция, решив, что лучше всего действовать напрямик. — Вы не знаете, где мы можем его найти?

— Прямо здесь, мадам. Я и есть Генри Франклин.

Он уставился на них с явным изумлением. Белые манжеты его рубашки, видневшиеся из-под коротковатых рукавов пиджака, были испачканы чернилами. Его волосы были слишком длинными, и вообще у него был небрежный, неряшливый вид, словно для него не имело значения, как он выглядит. Однако у него были белые изящные руки, руки пианиста, с длинными пальцами и ухоженными ногтями. Трудно было определить его возраст, но он был таким изможденным и подавленным, что, по всей видимости, казался старше своих лет.

— Чем могу быть вам полезен? — повторил Генри Франклин.

Констанция огляделась по сторонам. В дальнем углу комнаты была еще одна дверь, из-за нее доносились голоса.

— Вы можете покинуть рабочее место на несколько минут и побеседовать с нами с глазу на глаз? — спросила она.

— Но о чем?

Голоса стали громче, и он с тревогой посмотрел на дверь. Один голос был особенно громким, в нем слышались повелительные нотки. Папа Франклин, догадались сестры и обменялись быстрыми взглядами.

— Амелия, — тихо прошептала Честити, подойдя совсем близко к нему. Она сочувственно посмотрела на него из-под полей шляпки и положила руку ему на рукав. — Где мы могли бы поговорить? — мягко спросила она.

Он в панике уставился на нее:

— С ней что-нибудь случилось?

Констанция вопросительно взглянула на Пруденс, и та ответила ей кивком.

— Да, — сказала Констанция таким же тихим голосом, как и Честити, но далеко не столь дружелюбно. — Нам нужно поговорить с вами, мистер Франклин. — Она посмотрела на дверь. — Нет никакой необходимости сообщать кому-либо о нашей встрече.

Он посерел:

— Встретимся в «Медном чайнике», на Маркет-стрит. Иногда я хожу туда на ленч. Я буду там через пятнадцать минут.

— Значит, увидимся через пятнадцать минут, — по-прежнему мягко сказала Честити. — И пожалуйста, не беспокойтесь, мистер Франклин. Мы не хотим причинить вам вреда.

Она последовала за сестрами, но на пороге обернулась и бросила на него ободряющий взгляд. Однако похоже было, что это его не слишком успокоило.

— Как вы думаете, он придет? — спросила Пруденс.

— Конечно, — заявила Констанция. — Придет хотя бы из страха. Наверное, он думает, что мы собираемся его шантажировать.

— В каком-то смысле так и есть, — сказала Пруденс. Констанция удивленно посмотрела на нее, потом расхохоталась:

— Если на то пошло, ты совершенно права. Мы обнаруживаем в себе все новые таланты, о которых прежде не догадывались.

«Медный чайник» оказался небольшим, довольно убогим кафе. Сестры принялись внимательно изучать меню.

— Гренки по-валлийски[14] очень хороши, мадам, — сказала официантка. — Все наши посетители их очень хвалят.

— А как насчет телятины или пирога с ветчиной? — спросила Пруденс.

Женщина покачала головой:

— Я не стала бы их брать на вашем месте. Они не очень свежие. Но треска с картофелем вполне приличные.

Пруденс скорчила гримаску:

— Я уже так наелась трески, что мне ее хватит на всю оставшуюся жизнь. А что ты будешь заказывать, Кон?

— Гренки по-валлийски, — ответила Констанция, — и чай. — Вполголоса она добавила, обращаясь к Пруденс: — Я не доверяю здешнему кофе.

— В таком случае три порции гренок и три чая. Официантка записала заказ в свой блокнот.

— К нам присоединится еще один человек, — сказала Честити. — Мистер Генри Франклин.