Перед разведкой стояла цель проникновения в ближайшее окружение Троцкого. Был разработан довольно сложный план осуществления этого намерения. Сначала хотели использовать для этого одну из лучших советских разведчиц «Патрию» — Марию де Лас Эрас Африка, но так как ее знал бежавший резидент Орлов, от этой идеи пришлось отказаться и осуществлять другой вариант.
Некая Рут Агелов, ярая антисоветчица, работала в секретариате Троцкого и являлась связником с его сторонниками в США. А в Нью-Йорке проживал ее папаша, состоятельный бизнесмен. У него, помимо Рут, было еще две дочери. Будучи старыми девами, они не знали другой радости, как участие в местной троцкистской организации. Нью-йоркская резидентура обратила внимание на одну из них, Сильвию, изучавшую философию и психотерапию. Сильвии на сеансе психотерапии была подставлена доверенная нью-йоркской резидентуры Руби Войль. Молодые женщины подружились, вместе проводили свободное время, вдвоем снимали одну квартиру, мечтали о богатых женихах, о далеких путешествиях. И вдруг — о счастье! «Умирает» «дядюшка» Руби, и она оказывается богатой наследницей. Теперь можно реализовать мечту о поездке в Европу!
Дальше можно вести хронометраж событий: 29 июня 1938 года путешественницы прибывают в Гавр, 30 июня Руби встречается с Рамоном (теперь он агент «Раймонд») и обсуждает с ним дальнейшие действия. 1 июля Руби и Сильвия обедают в ресторане, и вдруг Рут за соседним столиком замечает «старинного знакомого» семьи Войль, жителя Бельгии. «Знакомый», а это Рамон, пересаживается за их столик. Завязывается оживленная беседа, и Сильвия (а она уже видит в Рамоне богатого жениха!) без ума от нового приятеля (Существуют, правда, еще две версии знакомства: по одной — их познакомил «Тюльпан». По другой — знакомство состоялось по наводке братьев Руанов. Но мною приводится наиболее романтичная и к тому же основанная на документах версия. — И.Д.)
Сделав свое дело, Руби возвращается в Нью-Йорк, а Сильвия остается с Рамоном. Он не жалеет денег, они путешествуют по Франции, ночуют в старинных замках, загорают на Лазурном берегу. Речь уже идет о браке.
Но оставаться постоянно во Франции Сильвия не могла. Она вернулась в Нью-Йорк, где работала в конторе. Между «женихом» и «невестой» завязалась интенсивная переписка. Обе стороны клялись в вечной любви и рассчитывали на скорое свидание.
Так прошел год. «Раймонд» собирался в Америку, туда же направлялись «Мать» и «Том» с тем, чтобы перебраться ближе к Мексике.
К этому времени Эйтингон и специально прибывший для этой цели в Париж Судоплатов уже сумели убедить Рамона в необходимости акции против Троцкого и его личном в ней участии. Рамон подтвердил свою готовность выполнить задание и в любом случае хранить тайну. Конечно, этому предшествовала долгая подготовительная работа Эйтингона, не обошлось и без влияния матери.
Неожиданное затруднение возникло у Раймонда. Из-за каких-то неточностей в бельгийских документах ему отказали в выдаче американской визы. Раймонду срочно сфабриковали канадский загранпаспорт на имя Фрэнка Джексона. Он выехал из Франции через Италию 1 сентября 1939 года, в день начала Второй мировой войны. При встрече с «невестой» объяснил ей, что купил себе новые документы, так как ему, как бельгийскому подданному, грозил призыв в армию, а он не только не хотел воевать, но и спешил встретиться со своей любимой. Она охотно поверила ему.
С отправкой Эйтингона в Америку тоже произошло осложнение. Он жил по польскому паспорту, и с началом войны его могли либо мобилизовать во французскую армию, либо интернировать. С помощью резидента в Париже, Льва Василевского, Эйтингон был помещен в психиатрическую больницу, откуда вышел с паспортом психически больного. Затем получил подлинный иракский заграничный паспорт, по которому в конце октября 1939 года прибыл в Нью-Йорк, а оттуда месяц спустя отправился в Мексику, Перед самым отъездом получил из Центра необычное по форме указание: «Свою научную работу продолжайте. Имейте в виду, что всякая научно-исследовательская работа, тем более в области сельского хозяйства, требует терпения, вдумчивости и умения ожидать результатов. Готовясь к снятию урожая, помните, что плод должен быть полностью созревшим. В противном случае вкус плода будет плохой и Ваша научная работа не достигнет цели. Если нет уверенности, лучше выжидайте полного созревания. Чтобы внезапная буря не разрушила Ваши плантации, подыщите или создайте подходящую и надежную оранжерею, в которой займитесь исследовательской работой. Не делайте непродуманных экспериментов, идите к получению результатов наверняка, и тогда Вы действительно внесете ценный вклад в науку, но обязательно с таким расчетом, чтобы Ваши опыты не отразились на Вашем здоровье и здоровье Ваших ассистентов».
На документе имеется пометка Судоплатова: «Весь 5-й пункт настоящей директивы написан тов. Меркуловым, вставку о здоровье сделал тов. Берия».
В Нью-Йорке «Раймонд» не терял времени. Он убедил Сильвию, что им надо отправиться в Мексику, где они будут по-настоящему счастливы.
Через свою сестру Рут Сильвия начала хлопоты об устройстве секретарем к Троцкому. Получила и рекомендательные письма нью-йоркских троцкистов, в работе которых, как мы знаем, сестры Агелов принимали активное участие.
Пока группа «Мать» «тихой сапой» подбиралась к заветной вилле в Койакане, Сикейрос и его группа готовилась к боевой операции. В этом ей помогала еще одна группа. Предоставим слово П.А. Судоплатову:
«В конце 1939 года Берия предложил усилить сеть наших нелегалов в Мексике. Он привел меня в явочную квартиру и познакомил с Григулевичем (кодовое имя „Юзик“), приехавшим в Москву после работы нелегалом в Западной Европе. Он был известен в троцкистских кругах своей политической нейтральностью. Никто не подозревал его в попытке внедриться в их организацию. Его присутствие в Латинской Америке было вполне естественным, поскольку отец Григулевича владел в Аргентине большой аптекой.
Григулевич прибыл в Мексику в январе 1940 года и по указанию Эйтингона создал третью, резервную, сеть нелегалов для проведения операций в Мексике и Калифорнии. Он сотрудничал с группой Сикейроса. Григулевичу удалось подружиться с одним из телохранителей Троцкого, Шелдоном Хартом. Когда Харт 23 мая 1940 года находился на дежурстве, в предрассветные часы в ворота виллы постучал Григулевич. Харт допустил непростительную ошибку — он приоткрыл ворота, и группа Сикейроса ворвалась в резиденцию Троцкого».
О происшедшем на вилле Троцкого на другой день сообщали телеграфные агентства всего мира. Суть этих сообщений сводилась к следующему:
Около 4 часов утра 24 (по другим данным 23-го) мая на дом-крепость Троцкого в Мексике, обнесенную высоким каменным забором с проволокой под электрическим напряжением, напали около 20 человек в форме полицейских и военнослужащих. Они без шума разоружили, связали и изолировали в отдельных помещениях нескольких охранников, отключили звуковую сигнализацию. Группа нападавших открыла огонь из ручного пулемета и стрелкового оружия. Троцкому и его жене удалось соскользнуть с кроватей, спрятаться под ними и остаться целыми и невредимыми. Невредимым оказался и внук Сева, о здоровье которого прежде всего обеспокоились Троцкий и его жена, когда нападавшие покинули территорию. Часть их скрылась на двух стоявших во дворах автомашинах. В дом бросили зажигательный снаряд и взрывное устройство. Вместе с нападавшими скрылся и Шелдон Харт.
Месяц спустя труп Роберта Шелдона Харта был обнаружен на небольшой ферме. Начальник мексиканской полиции Салазар утверждал, что Шелдон — агент ГПУ, ликвидированный своими из опасения, что он может рассказать лишнее, если попадет в руки полиции. Так и было на самом деле. Шелдон был агентом нью-йоркской резидентуры по кличке «Амур», но, как впоследствии стало известно, был и агентом ФБР. Видимо, его поведение во время операции и после нее и послужило основанием для ликвидации. Он и явился единственной жертвой этого неожиданного и бесславного налета.
