Выйдя на дорогу, о чем-то бурно переговаривались, посторонились, прижались к забору и пропустили несколько коров, которых двое мелких мальчишек гнали пасти в сторону ближайшего луга.

Килька следила за ними, пока братья не ушли так далеко, что уже ничего не могли услышать. Повернулась к Гале. Той сразу же захотелось поплотнее закутаться в свой толстый платок. И уши заткнуть. Хорошо хоть Килька не из тех, кто оттягивает неприятные разговоры.

— Галя… Староста хочет о нас все знать. Это понятно, мы же чужаки. Я успела рассказать о себе и о Степане. Братья сами расскажут, а ты… Знаешь, я считаю, что нужно сказать всю правду. Но если ты захочешь… Если ты скажешь, я промолчу.

Хотят знать правду… Конечно, как же иначе! Злость накатывала привычной волной и Галя представила, чем это обернется. Косые взгляды, презрительные женские смешки. Самое гадкое — щипки украдкой от мужской части, ведь все кажется таким доступным. Все это злило, очень злило. Но и прятаться от собственных страхов Гале не хотелось. Толку-то, все равно рано или поздно все узнают.

— Рассказывай, плевала я на них…

Килька быстро кивнула, пропуская грубость мимо ушей.

— И еще, мы остаемся тут жить, не знаю, как надолго. Сама понимаешь, нам найдут какую-нибудь работу. Итак, скорее всего с голоду не дадут помереть, но лучше работать как все остальные. Ты согласна?

— Конечно, — Галя пожала плечами. — Нужна мне их милостыня! Так даже проще, не придётся дохнуть со скуки.

— Ну и отлично! — Килька по-детски радостно спрыгнула со ступенек и побежала к дороге.

— Степке тоже скажи… — прокричала уже из-за забора.

Оставшись одна, Галя горько усмехнулась. Новая королева? Смешной Сашка… Глупый, маленький мальчишка.

Несмотря на теплый день, от холода не спасала даже шаль.

У старосты имелась своя карта, куда более подробная и хорошо сохранившаяся, чем Килькина. Сейчас вокруг нее собрались все, от кого зависело решение дальнейшей судьбы поселения.

Даже ППшер без труда нашел город, в котором они убили чужаков. Трассу, которая вела к развилке, а после расходилась во все стороны. Легко смог проследить дорогу и в свой город у моря.

Покляк показал местонахождение зоны прежней крепости со складами. Несколько километров по трассе прямо и примерно один к северу.

— Первые несколько лет там безвылазно сидели, — староста стоял во главе стола, тяжело опираясь на него руками. — Сколько лезло таких отморозков, даже сходу не припомнишь. Бывало, отстреливались по нескольку суток подряд… Наверное, там сейчас где землю ни копни, человеческие кости найдешь. Толком даже не хоронили, тех, что посвежее — в лес, в общую могилу, тех, кто уже вонял — обкладывали дровами и жгли прямо на месте.

— Думаете, она еще подойдет для обороны? — спросила Килька.

Староста устало пожал плечами.

— Даже предположить не берусь. Посмотрим. Отправим пару парней посмышленее, пусть посмотрят на месте. Дело-то даже не в сохранности… Народу тогда было раза в три меньше. Это после к нам многие прибились. Продуктов две шахты стратегического запаса. Военная база рядом, успели захватить. Источник воды на территории. В общем, теперь этого нет, даже места на всех не хватит.

— Разве что попытаться спасти хотя бы часть… — словно раздумывая, произнес Федор Павлович, один из трех присутствующих при разговоре старейшин.

Староста еще тяжелей навалился на стол.

— А толку-то прятаться в крепость? — не выдержал ППшер. — У них оружие! Если есть автоматы, может быть и пулемет. А может, танк? Вот бред, да? Засядут эти товарищи в лесу напротив и чем ваша крепость вам поможет? Не убьют сразу — сдохните со временем от голода, да и все! Так что всё равно выйдете.

— Немного оружия у нас есть. Мало осталось, но… они же об этом не знают? — самый пожилой из присутствующих, хмурый и чрезмерно сердитый. На братьев и Кильку он поглядывал с большим подозрением.

ППшер хмыкнул.

— Может, кто плохо слушал? У них были автоматы и пистолеты. Полно боеприпасов. На кухне я нашел убитого выстрелом кабана. Они стреляют на охоте! Значит, боеприпасов настолько полно, что даже экономить особо не нужно! Как, кстати, это возможно? За первые годы практически все потратили, откуда у них боеприпасы в таком количестве? Может, они их делают?

Староста снисходительно улыбнулся.

— Делают… Из чего? Гильзы или пули, предположим, отлить возможно, а вот порох…

— Химзаводы? — быстро предложила Килька

— Да что ты… Их в числе первых выжгли. И заводы, и склады.

— Может сами делают, наверняка умельцы остались. Или хотя бы информация с описанием процесса.

— Девочка… Люди десятилетие просто выживали, все время уходило на поиск еды и попытки спрятаться, чтобы эту еду не отобрали. Кто станет заниматься химией? К примеру, один из компонентов, серу, добывают из руды. А кто и где станет добывать эту самую руду? Когда? Это все пустое… И потом, автоматные самоделом не сделаешь, разве что для ружья.

Килька сосредоточено грызла ноготь.

— Что еще мы можем? У тех оружие… много, разное. И они натасканы на захват, постоянно тренируются. Это их жизнь. А у вас пусть даже все взрослое население встанет на защиту… Неученые. Ну вынесите часть пришедших, все равно остальных заберут.

— Почему ты так уверена-то? Ну, что они придут? — осторожно поинтересовался староста.

— Я уверена, — Килька широко открытыми глазами смотрела прямо на него. — У них выхода нет. Все это время у них не рождаются дети. Они даже женщинам некоторое послабление дали, а у них все женщины на рабском положении. Без толку, только пара сумасшедших родила, дети слабые, сразу погибли. Не рожают им детей, понимаете? Вначале их не заботило, это даже удобно — не нужно таскаться с бабами беременными, а несколько лет назад дошло — нет детей, существующие рабы легко мрут, значит и обслуживать скоро их будет некому. Да и наследников, чтобы передать свой драгоценный жизненный опыт не останется.

Последние слова она словно выплюнула.

— Поэтому они придут. Сильных убьют. Всех остальных заберут, — сказала тише. — Женщин на развод, детей кого куда. Некоторых выберут и будут под себя растить, как собственных сыновей. Остальных — в рабы. Всех заберут, понимаете?! У них больше никакой другой цели нет!

Она замолчала, когда ППшер положил руку на плечо. Замерла, а после выдохнула и расслабилась.

— А почему у них детей нет? — поинтересовался староста. Он уже сидел на лавке, но руками все еще опирался на стол.

— У вас много детей, да? — Килька снова говорила спокойно. — Вы не сталкивались с проблемой рождаемости?

— В самом начале… Первые два года среди переживших болезнь ни одной беременности, что надо признать было только на руку. Потом понемногу наладилось, а последние десять лет вообще никаких проблем. Мы и не особо задумывались, честно говоря…

Килька быстро кивнула.

— Хорошо, но все равно наверняка отличия есть. Ваши женщины как рожают? До войны могли чуть ли не каждый год. У вас есть такие, чтобы каждый год по ребенку?

Старшие задумались.

— Нет, такого нет. Если вспомнить, между детьми у одной матери как минимум три года разницы. Вот навскидку за последние три года семьи… в течение года по ребенку и вторых ни у кого до сих пор нет.

— Вот видите, — Килька уже улыбалась. — Мой отец очень долго пытался понять, как теперь женский организм работает. Правда, у него материала было немного… В общем, он даже предполагал некое психическое влияние… Может и правда, учитывая, что у тех детей рожали только сумасшедшие.

— Да? — староста, казалось, удивился.

— Да! — Килька с готовностью кивнула. — А еще он предполагал, что должно быть качественное питание и я так понимаю безопасное место, где можно ребенка на первых порах держать. Вот так отец решил, не знаю насколько правильно.

Все промолчали. Килька опомнилась, судя по всему, на фоне существующей проблемы тема рождения детей никого тут особо не волновала. А проблема… Какая-то просто неразрешимая!