25
«Дам тебе, Гудрун,
золота груду,
все, что отец
в наследье оставил,
кольца червленые,
Хлёдвера земли,
ковер драгоценный
за конунга мертвого.
26
Девушек гуннских,
ткущих искусно,
золотом шьющих
тебе на забаву, —
Будли сокровища
будут твоими,
вся в золоте выйдешь
замуж за Атли!»
27
Гудрун сказала:
«Нет, не бывать
браку такому,
никогда я за брата
Брюнхильд не выйду!
Мне не пристало
с отпрыском Будли
род умножать
и радостно жить!»
28
Гримхильд сказала:
«Враждебной не будь
к героям воителям,
хоть и повинны
мы пред тобою!
Снова все будет,
как если б жили
Сигурд и Сигмунд,[556] —
роди сыновей лишь!»
29
Гудрун сказала:
«Гримхильд, постылы мне
шумные пиршества,
как уступлю я
желаниям Атли,
если трупов чудовище[557]
с Хугином вместе
Сигурда кровь
пили из сердца!»
30
Гримхильд сказала:
«Великого конунга
я тебе выбрала,
первым из всех
он признан повсюду;
с ним проживешь ты
до самой смерти,
а не захочешь —
не быть тебе замужем!»
31
Гудрун сказала:
«Нет, не стремись,
к сварам привычная,
злое родство
мне навязать!
Гуннару он
зло причинит,
сердце у Хёгни
вырвет из ребер.
Не буду спокойной,
пока не убью
того, кто забавы
мечей затевает[558] ».
32
Горько рыдая,
молвила Гримхильд,
беды сынов
и родичей видя,
злые напасти
для них ожидая:
33
«Еще я дам земли
и с ними дружину,
Винбьёрг и Вальбьёрг,
коль взять ты согласна, —
до смерти владей
и счастлива будь!»
34
Гудрун сказала:
«Выбор я сделаю,
конунга выберу,
но так поступить
родня принуждает:
не суждено мне
счастливой быть с мужем,
братьев беда
не спасет сыновей!»
35
Воины все
на коней вскочили,
вальские[559] жены
сели в повозки:
семь дней мы ехали
по землям студеным,
семь дней веслами
волны месили
и семь еще дней
посуху шли.
36
Тогда вратари
высокого града
открыли ворота,
чтоб въехать во двор нам.
37
Разбудил меня Атли —
в тревоге была я,
предчувствуя смерть
родичей милых.
38
Атли сказал:
«Норны меня
пробудили недавно,
зловещую мне
дали загадку:
мне снилось, ты, Гудрун,
дочь Гьюки, вонзила
отравленный меч
в тело мое».
39
Гудрун сказала:
«Сон про железо
огонь предвещает, —
женщины гнев —
желанья пустые:
язву я выжгу
и вылечу хворь,
хоть бы тебя
я ненавидела».
40
Атли сказал:
«Снилось еще,
что здесь во дворе
упали побеги, —
их посадил я, —
вырваны с корнем,
облиты кровью,
лежат на столе. —
я должен жевать их.
41
Снилось, что пущены
соколы мною,
голодные птицы,
навстречу погибели;
как будто сердца их,
набухшие кровью,
в горе смешал я
с медом и съел их.
42
Снилось, что пущены
мною щенята,
два их, и воют
оба уныло;
снилось, что падалью
стало их мясо,
что его пожирать
принуждают меня».
43[560]
Гудрун сказала:
«То воины будут
улов обсуждать,
у белых рыб
отрывая головы:
дохлыми станут
в недолгое время,
перед рассветом
люди съедят их.
44
Не легла, не спалось мне,
жаждавшей мести,
на ложе моем —
ясно я помню…»
Третья песнь о Гудрунр[561]
Херкьей звалась служанка Атли. Она когда-то была его любовницей. Она сказала Атли, что видела Тьодрека и Гудрун вместе. Атли очень опечалился. Тогда Гудрун сказала:
Песнь о Гудрун
1
Гудрун сказала:
«Что с тобой, Атли,
сын Будли, скажи мне!
Отчего ты невесел,
чем ты встревожен?
Были бы ярлы
более рады,
коль ты привечал бы
людей и меня!»
