Войдя в дом, мы прошли по узкому коридору, но не свернули в палату, где я был уже дважды, а направились чуть дальше. Наконец слуга остановился перед одной из дверей и открыл её.

— Проходи.

Я вошел в комнату, в которой раньше не бывал. Она оказалась небольшой и уютной. У стены стоял массивный книжный шкаф, доверху забитый старыми книгами и свитками. В углу — небольшой столик с какими-то склянками на нем. А посередине комнаты — два кресла, друг напротив друга. В одном из них сидел сам Рик.

Увидев меня, целитель махнул рукой на кресло напротив.

— Садись.

Послушно сажусь, хотя внутри напряжен. Знать бы еще, для чего меня позвал гаденыш, и почему такие почести, как удобное кресло.

— Как дела у тебя? Матушка твоя как?

— Да всё хорошо, — пожал я плечами. — Матушка работает, как всегда. Я тоже работаю.

Целитель кивнул и потер подбородок.

— Это хорошо. А теперь расскажи-ка мне свою историю. Слышал, ты недавно отличился — в горящий дом бегал да ещё и пожар тушил в первых рядах. Ты что, огнеупорный?

Я вздохнул. Ну конечно же, эта история уже успела разлететься по округе. Сколько раз мне ещё придётся её пересказывать?

— Да ничего особенного там не было, — начал я привычно. — Дом полыхал вовсю, а внутри ребёнок остался. Ну вот я и зашёл. Вынес его наружу. Потом помогал воду таскать, вот как-то так и потушили…

Целитель прищурился.

— И огонь тебя не тронул?

— Ну… Когда в горах были, Кира с Бартом посоветовали больше моментировать…

— Медитировать.

— Да-да, медитировать! Я минут пять сидел тогда, пока в груди жечь не начало. Теперь как проснусь — иней у кровати появляется. Ну и вообще… холодно мне постоянно. Руки в костре грел, не греются. Вот и подумал, что и в пожаре мне ничего не будет.

Целитель поднял руку, останавливая меня.

— Ясно. Не продолжай.

Он помолчал немного, потом добавил:

— Кстати о Барте. Наверняка знаешь, что с ним беда приключилась?

— Слышал что-то… А что случилось?

Целитель посмотрел на меня испытующе.

— Пока неважно. Но я слышал, ты к Рою ходишь травы учить. Правда ли?

Я кивнул.

— Знаю кое-что.

И тут началось самое интересное. Следующие полчаса целитель засыпал меня вопросами о травах: где какая растёт, как выглядит, для чего применяется. На первые вопросы я отвечал без запинки — не стоило строить идиота после того, как Рику рассказали, что я действительно понимаю в травах.

Угадывать травы по описанию или вспоминать их свойства было несложно. Всё это выглядело вполне естественно для подростка с хорошей памятью, так что не думаю, что выделялся.

Я мысленно отметил, что наверняка меня сдала Кира. Но эту мысль я пока отпустил — сейчас не время отвлекаться.

Целитель, покивав моим ответам, начал задавать другие вопросы. Я сначала пытался держаться бодрячком, но вскоре понял, что мои знания о травах довольно жалкие по сравнению с ним. Рик говорил быстро, напористо, а я всё больше чувствовал себя полным идиотом.

— На скольких сантиметрах от земли нужно срезать стебли шалфея, чтобы он лучше сохранил свои целебные свойства? — спросил он, прищурив глаза.

Я замялся. Сказать «не знаю» было бы слишком унизительно, поэтому я выдавил что-то вроде:

— На трёх?

Он фыркнул так громко, что я чуть не подпрыгнул.

— На десяти! Иначе ты испортишь растение и оставишь его без шансов на восстановление. Ты хоть раз в жизни зверобой собирал? — насмешливо спросил он.

Дальше было только хуже.

— Куда лучше пересадить мелиссу? — продолжил он.

Я снова хлопал глазами.

— Ладно, подскажу: мелисса любит солнце или тень?

— Наверное, солнце? — предположил я.

— Ох, хоть здесь угадал! Но ты забыл про расстояние между кустиками! Не менее 30 сантиметров, иначе они начнут душить друг друга.

Он продолжил, не давая мне ни секунды передышки:

— Назови три съедобных растения, которые можно использовать для приготовления кашицы и нанесения её на рану.

Ну, подорожник знаю… а дальше?

— Подорожник? — пробормотал я неуверенно.

— Это раз. А ещё?

— Крапива, — сознательно допустил я ошибку.

— Крапива⁈ Ты хочешь сжечь рану? Нет уж, запомни: подорожник, календула и тысячелистник!

Я уже чувствовал себя школьником на экзамене, который даже не удосужился открыть учебник. Ситуацию осложняло, что мне достался самый мерзкий экзаменатор.

— Что обязательно должно быть в травяной аптечке дома? — задал он очередной вопрос.

Ну, тут я хотя бы попытался собрать мысли в кучу:

— Подорожник, ромашка. Зверобой?

Он вздохнул так тяжело, что мне стало стыдно, несмотря на то, что дядьку я ненавидел.

— Ладно, хотя бы два назвал. Еще валериану для успокоения, календулу для ран и ожогов.

Он явно наслаждался процессом моего унижения. Впрочем, его унижением я тоже насладился бы.

— Кому нельзя давать настой элеутерококка?

— Не знаю.

— Тем, кто ощущает жар в лице, стук в висках, учащенные удары сердца.

«Людям с повышенным давлением», перевел я. Впрочем, логично — в памяти сразу всплыла статья, что людям с пониженным давлением элеутерококк был очень даже полезен.

В целом я сидел и хлопал глазами, ощущая себя полным профаном. Целитель оказался куда лучше меня подкован в травничестве. Был бы ещё не такой мразью, можно было бы у него поучиться… Но нет, этот тип явно наслаждался моей беспомощностью и даже не пытался скрыть своей ехидной ухмылки.

— Какие травы нельзя собирать после дождя?

— Ну… Наверное, те, которые быстро портятся?

Он театрально закатил глаза.

— После дождя вообще лучше ничего не собирать! Травы впитывают влагу, и если их собрать мокрыми, они начнут гнить ещё до того, как ты доберёшься до стоянки. Особенно это касается особо нежных растений. Если уж так приспичило собирать после дождя, то только те травы, которые быстро сохнут: зверобой, тысячелистник или полынь. Но даже с ними лучше подождать, пока влага немного сойдет.

Его лекция продолжалась бесконечно. Он рассказывал о том, как правильно заготавливать травы для чая («мята и мелисса — это классика, но попробуй добавить немного чабреца или душицы — вкус будет потрясающим!»), о том, какие растения можно использовать для компрессов («подорожник и тысячелистник — твои лучшие друзья»), и даже о том, как сделать настойку из валерианы («корни заливаешь спиртом и оставляешь на две недели в тёмном месте»).

К концу его монолога я чувствовал себя слегка униженным, но набравшимся новых знаний.

— Ну что ж, — наконец сказал он, складывая руки на груди. — Теперь ты хотя бы знаешь основы. Хотя до настоящего травника тебе ещё далеко, да…

— Спасибо за урок, — пробормотал я, стараясь скрыть своё раздражение.

— Не раньше, чем через пару дней город отрядит для похода в гору группу, — начал он внезапно. — Барта нет, поэтому его заменишь ты. Вместе с Кирой и Гусом вступите в усиление к этой группе. Проведёте ребят по маршруту, который вам известен, дальше они уже сами поведут всех к вершине. Дойдете до вершины — группа выполнит свои дела, а когда будете спускаться обратно, разойдетесь. Кира знает, куда нужно идти, она и поведет отряд. Твоя же задача — срезать духовное растение, к которому тебя приведет лучница. Шкатулки для духовных растений у тебя есть?

— Контейнеры? Есть.

— Хорошо… Знания у тебя поверхностные, серьезного ничего поручить тебе не могу. Все, что попутно соберешь, сдавай мне — пойдет в счет части твоего долга. Ты доказал свою удачливость. Работай на меня, и будет тебе счастье. Озолочу.

— Конечно, — с готовностью киваю я, мысленно представляя, как втыкаю жадному целителю иглы под ногти. — Нужно так нужно.

— Я отправлю к тебе посыльного, когда потребуется. Пока у тебя есть пара дней. Свободен.

Я покинул двор целителя, размышляя. Траву и Кира могла бы срезать. А вот «мне отдашь, сдашь, в зачет долга пойдет» — это уже от целителя. Вот зачем ему нужно было отправить меня на гору. Узнал, что я разбираюсь в травах — Кира или Гус наверняка проболтались. Да и духовные травы я помню. Но пока ничего особенного я не показал — Барт мог бы справиться гораздо лучше.