Каблуки громко цокали по начищенному до блеска полу абсолютно безлюдного коридора. На часах было уже десять утра, однако кабинеты оказались пусты, словно сегодня выходной, а не первый рабочий день недели. Наконец девушка заметила признаки жизни в виде рыжей шевелюры и пошла быстрее.

— Bonjour Monsieur!{?}[Доброе утро, месье!] — проговорила она по-французски с сильным американским акцентом.

— О, привет! — отозвался парень по-английски, оборачиваясь.

— Ох, слава Богу! — девушка с хлопком опустила свои документы на край стола. — Мне говорили, что французы не хотят говорить ни на каком языке, кроме родного.

— Верно говорили, я — американец. Ты, наверное, Лайя Бёрнелл? Наш стажёр из США?

— Да, — Лайя ответила на его улыбку. — А ты?..

— Лео. Пиар-менеджер. И твой куратор. Мы с тобой говорили на собеседовании. Только мы ждали тебя завтра.

— Завтра? — Лайя удивлённо вскинула брови. — Я как-то не так перевела часы? Сегодня выходной?

— Нет, но тебе наверняка нужно время, чтобы прийти в себя после перелёта.

— Слушай, — она повертела головой в стороны, — если сегодня не выходной, то почему никого нет?

— Ещё слишком… — начал Лео, но его прервал звук прибывшего лифта и…

— Bonjour! — женский голос, а затем стук острых шпилек.

— …рано, — закончил он. — Но Алин уже пришла. Она занимается бухгалтерией.

— Но уже десять! — отчего-то шёпотом проговорила Лайя.

— О, ты быстро привыкнешь! — Лео засмеялся и подхватил стопку папок.

— К тому, что все опаздывают?

— И это тоже. Я здесь уже три года, но всегда прихожу первым, — он снова хохотнул. — Мой тебе совет, Лайя: иди домой. Отдохни, прогуляйся, посиди в ресторане. Босса всё равно сегодня не будет, нечего тратить своё время в Париже на работу. До завтра, — на том он ушёл в прилегающий кабинет.

Лайя сдула с лица непослушную прядь волос. Для неё это было странным. В Америке практиковали иной подход, и уж точно никто бы не упустил возможности нагрузить стажёрку работой в первый день.

Но раз велено было гулять, то она собиралась это сделать. Вчера, после многочасового перелёта, Лайя сразу же упала в объятия постели, а сегодня с самого утра поспешила в офис, крайне переживая, что проспала и опаздывает.

— И завтра раньше десяти не приходи! — крикнул Лео.

— Au revoir{?}[До свидания], — пробормотала Лайя.

По дороге назад в одном из кабинетов она заметила ту самую Алин, которая сидела в кресле, закинув ноги на стол, пила кофе из высокого стакана и ела круассан.

Желудок Лайи предательски заурчал. Сегодня утром ей было не до еды, но теперь день оказался свободен, можно было найти открытую террасу и наконец-то попробовать Париж на вкус.

Центр захватывал дух. Лайя шла меж величественных домов, глядя на них широко распахнутыми глазами, жадно пытаясь запомнить каждый уголок. Каждое здание, каждый балкон и каждая дверь казались произведением искусства. Утреннее солнце ласкало город, летний ветер шелестел листвой, и Лайе казалось, что лучше места нет на целом свете.

Прогуливаясь и продолжая рассматривать всё на своём пути, Лайя добралась до ближайшего кафе и на ломаном французском заказала кофе и круассан.

Это было прекрасно. Тесто соблазнительно хрустело, буквально таяло во рту, вызывая едва ли не вкусовой оргазм. Лайя готова была поклясться, что если Рай существует, то там кормят именно так.

Сидеть дома казалось кощунством, поэтому Лайя до самого вечера гуляла по парижским улицам, впитывая их шарм и очарование под кожу. Казалось, что она здесь находилась вечность, что Париж — её дом, и другого никогда не было.

В квартиру, снятую ей компанией на время стажировки, девушка заскочила, только чтобы переодеться из костюма в платье, и, как и советовал новый знакомый, направилась в ресторан, который рекомендовал путеводитель по столице Франции. По совету того же путеводителя Лайя попросила вяленую утиную грудку и бокал бордо. И снова она поразилась, какой всё-таки вкусной может быть еда. Она смаковала каждый кусочек, отрезая их нарочито маленькими порциями, чтобы растянуть удовольствие.

Девушка заметила, что зал наполнился до отказа. Пары — молодые и пожилые, компании друзей — маленькие и большие, люди уже даже толпились у входа, выстроившись в очередь, чтобы попасть внутрь, но Лайя эгоистично подумала, что никому не уступит свой столик, пока не попробует десерт.

— Bonsoir Mademoiselle, puis-je m’asseoir à côté de vous? Il n’y a pas de sièges vides dans la salle{?}[Добрый вечер, мадмуазель, можно я сяду рядом с вами? В зале нет свободных мест.], — спинку стула напротив сжал незнакомый мужчина.

Он говорил быстро, но, казалось, вежливо, однако Лайя кроме «Bonsoir» и «Mademoiselle» ничего не поняла. Она глупо похлопала глазами и произнесла то, что выучила очень хорошо:

— Désolé je ne parle pas français{?}[Извините, я не говорю по-французски. ].

— Прошу меня простить, — незнакомец перешёл на хороший английский с лёгким акцентом. — Я могу присесть рядом с вами? Это единственное свободное место, а лучшая утиная грудка именно в этом ресторане. Но, думаю, вы уже это и сами поняли, — он кивнул на её полупустую тарелку.

Лайя вместо ответа рассматривала мужчину. Она представляла французов именно так: элегантный, в белоснежной рубашке под пиджак, с шёлковым шейным платком и безупречными тёмными волосами. Его улыбка была мягкой, а в голубых глазах едва заметно плясал лукавый огонь. Незнакомец продолжал ожидать разрешения, и Лайя спохватилась, подвигая бокал ближе к себе.

— Конечно, присаживайтесь, — она густо покраснела.

К их столу уже спешил официант с меню.

— Позволите угостить вас десертом в качестве благодарности?

Лайя, продолжая зачарованно следить за каждым его движением, только кивнула. Впрочем, если бы он сейчас предложил ей нажать ядерную кнопку или продаться в рабство — она бы тоже согласилась. Работник записал заказ и вскоре удалился, и они остались один на один.

— Позволите узнать ваше имя?

— Л… Лилит, — Лайя сама не знала, зачем соврала.

— Очень красивое. Я — Влад.

— Очень приятно, — пролепетала Лайя, схватила свой бокал и сделала несколько жадных глотков.

— Вы из Америки? — поинтересовался Влад.

Лайя только кивнула в ответ. Влад, судя по всему, ждал, когда она назовёт город, однако к тому времени, как язык установил связь с мозгом, он уже задал новый вопрос:

— Как вам Париж? Давно прилетели?

— Вчера вечером, — дар речи наконец вернулся. — Париж прекрасен. Ничего лучше в жизни не видела. И не пробовала, — добавила Лайя уже с лёгким смешком.

— Лестно это слышать, — Влад ответил словно от лица всей нации. — Уже были у Эйфелевой башни?

— Была, но не поднималась.

— Советую лучше подняться на Монпарнас.

— Почему? — с искренним интересом спросила Лайя.

— С Эйфелевой башни саму башню не увидишь. А с Монпарнаса весь город как на ладони.

— Спасибо, буду иметь в виду.

Вернулся официант с блюдами, которые тут же опустил на стол. Влад попросил ещё вина для девушки, и тот шустро удалился, чтобы вскоре принести бокал.

— За вас, Лилит, — с улыбкой проговорил мужчина, — и за вашу доброту.

Лайя вновь смутилась, однако легонько чокнулась с ним своим бокалом.

Шоколадно-ванильный мильфей оказался таким же вкусным, как и всё остальное, и Лайя высказала своё искреннее восхищение. В течение ужина Влад рассказал, что ещё непременно нужно увидеть в Париже, посоветовал, какие рестораны стоит посетить в рамках обязательной программы.