Филат небрежно сгреб со стола распечатанную пачку сигарет и бросил ей на колени. Рита долго не могла справиться с мелкой дрожью в руках, которая буквально парализовывала движения, а потом, наконец кое-как уняв понемногу волнение, вытащила наманикюренными пальчиками сигарету, прикурила и жадно затянулась.

– Андрей меня туда пригласил. Обещал заплатить… пятьсот баксов. За один вечер. Никаких безобразий там не было. Я просто сопровождала этих толстопузых чинуш, танцевала с ними, позволяла щипать себя за задницу, за сиськи – но не больше!

– Это все? – грозно спросил Филат. Рита молча кивнула. Потом добавила:

– С той вечеринки, – она кивнула в сторону видака, – я с Гавриловым… с Андреем… больше не виделась. Правда.

Но все же какая-то тревога копошилась у Филата в душе. Он сопоставлял факты и не мог понять, какая между ними связь. Ему вспомнилось вдруг, как Рита отреагировала на известие о гибели ее шефа Тетерина. Вернее, никак не отреагировала. Точно знала заранее, что его взорвут сразу после разговора с московским гостем. А может, думал Филат, это дурацкая моя подозрительность, может, и не врет девка. Может, ни при чем она? И он решил, что надо бы устроить ей проверочку. Дождавшись, когда Рита заперлась в ванной, он набрал мобильный номер Глеба и дал ему задание на ближайшие два дня.

Поздно ночью Рому разбудил звонок Красного. Леха был взволнован, чего раньше за ним не замечалось.

– Слышь, Филат, у меня для тебя херовая новость! – ляпнул Леха. – Завтра в офисе «Балторгфлота» состоится привзац… тьфу, черт, не выговоришь… приватизационный аукцион.

– Не понял! – протянул Филат, мгновенно прогнувшись и краем глаза глянув на Риту. Она безмятежно посапывала. – Это что значит? Как это может быть?

Тендер должен состояться через неделю – не раньше. К тому же гендиректора мочканули…

– А им по х…! – злобно отрезал Красный. – Похороны Абрамова послезавтра, а тендер – завтра, понял? Мне верный человечек из УВД шепнул только что. Так что накрылась ваша коммерция медным тазом.

Это был провал. Полный провал. Правда, в том не было никакой вины Филата, но от этого не легче. Варяг и Михалыч спросят с него сурово, почему он проворонил и заранее не предупредил.

– Леха, – медленно проговорил Филат, нащупав пачку сигарет на столике у кровати. – Что же теперь делать?

– Х…м землю рыть! – отозвался Красный. – Рвану завтра с утра на набережную, погляжу, что там делается. Мой человечек из УВД говорит, охрана будет выставлена, как к приезду президента. Три кольца ОМОНа. Спецпропускная система. А тебе, брат, я могу дать один совет…

– Какой? – рассеянно отозвался Филат, нервно затягиваясь табачным дымом.

– Слиняй куда-нибудь. Боюсь, они могут облаву устроить. План «Сирена», или как там… Могут тебя повязать. Превентивным образом. Те, кто намерен завтра «Балторгфлот» захватить…

– Я знаю, кто это… – вяло заметил Филат.

– Да ну? И кто же? – оживился питерский пахан.

– Ты не поверишь. Андрей Гаврилов. Сынок вашего начальника по имуществу.

Трубка взорвалась отборным трехэтажным матом. – Откуда тебе это стало известно? Филат снова посмотрел на спящую Риту.

– У меня есть свои каналы информации в городе.

Уже с утра все подходы к зданию на набережной, гд располагалась дирекция «Балторгфлота», были заблокированы. От обилия людей в милицейской и камуфляжной форме рябило в глазах. В руках у многих были рации, которые не умолкали ни на минуту: сквозь треск радиоэфира раздавались отрывистые команды, обрывки разговоров.

В здание можно было пройти только по специальным пропускам, которые тщательно изучались двумя лейтенантами у входа, после чего суровый охранник в камуфляже отмечал у себя что-то в блокноте и сообщал по рации:

– Тринадцатый пошел!

– Есть! – отвечала рация.

У здания дежурило несколько патрульных машин. Молоденькие сержанты, никогда не видевшие столько начальства, сразу как бы повзрослели. Их юношеские лбы избороздили морщины и, судя по деловитой суете, можно было сделать вывод, что эти ребятки здесь едва ли не самые главные действующие лица. Скоро к дому на набережной в черном «ауди», в сопровождении двух патрульных машин, подъехал начальник УВД генерал-лейтенант. Кондрат Лысенко. Он небрежно козырнул группе офицеров и энергично поинтересовался:

– Все в порядке? Никаких происшествий?

Командир роты ОМОНа – сорокалетний полковник со шеками цвета зрелых помидоров, подскочил к генерал-лейтенанту и живо отрапортовал:

– Так точно, товарищ генерал, все спокойно.

– Вот что, полковник, сегодня вам придется тут быть неотлучно! Не удивлюсь, если кое-кто попытается устроить какой-нибудь пиротехнический сюрприз.

– Все подходы контролируются, товарищ генерал. Выявляются случайные лица, а в здание пропускаются только участники!

– Хорошо. Не расслабляться, полковник! Я понимаю, что это для вас лишняя головная боль, но вы должны понять, что это тоже служба. Если тут что-нибудь пройдет не так, то всем надают по шеям – и вам, и мне. Вы меня поняли?

Щеки полковника поувяли.

– Так точно, товарищ генерал! Сам лично буду смотреть в оба.

– Ну уж постарайтесь, голубчик, постарайтесь, – улыбнулся генерал. – Вся надежда на вас.

И, потеряв интерес к полковнику, он направился здание.

Забот у начальника УВД прибавилось. Одних только взрывов автомобилей в Санкт-Петербурге за последнюю неделю произошло с добрый десяток, и это не считая того, что были убиты люди, имевшие непосредственное отношение к сегодняшнему мероприятию…

Коммерция его не интересовала: в конце концов, это дело налоговой полиции, но вчерашний звонок из администрации мэра встревожил его по-настоящему. От него потребовали максимально обеспечить безопасность конкурса. Референт мэра намекнул, что если произойдет какое-нибудь ЧП, то в лучшем случае он завершит свою карьеру участковым в какой-нибудь провинции.

На объект Кондрат Иванович решил прийти лично. Подобное происходило нечасто. Пусть все, от сержантов до полковников, прочувствуют важность момента.